Судоверфь на Арбате - Владимир Александрович Потресов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Небольшой переход от станции до поляны по осеннему лесу. Шуршат под ногами желтые листья. Кажется, что под каждым листком притаился гриб, и стоит только наклониться… Но рядом идут твои товарищи с рюкзаками и с самыми серьезными намерениями завоевать на слете первое место.
Фактически слет — это одно большое соревнование. После того как все группы разместятся вокруг огромной поляны и произойдет церемония открытия, уже и не знаешь, что делать и как себя вести. За все насчитываются очки: как поставлены палатки, как оборудован лагерь, как разложен костер, как вымыта посуда — всего не перечесть. Но самое главное — это, конечно, специальные соревнования. В первый день была туристская эстафета. Ее мы безбожно проиграли. Наши ребята делали все как полагается: и на четвереньках бегали не хуже других, и в спальном мешке проскакали довольно быстро — словом, умели делать все то, что необходимо настоящему туристу в походе, однако отстали от наших постоянных соперников — команды шестьдесят девятой школы. У них в то время были уже современные польские палатки, которые имели сборный каркас и шпильки вместо наших традиционных деревянных колышков. Поэтому понятно, что, пока Костя Соколов загонял в дерн один кол и натягивал растяжку, соперники успевали развернуть всю палатку.
Вечером на нашем биваке царило уныние. Выяснилось, что и свои палатки мы поставили неправильно. Полагается, как оказалось, их ставить в линию, а мы их расположили живописной стайкой. Да и костер разожгли на четырнадцать сантиметров ближе к дереву, чем нужно по инструкции. Словом, все плохо…
— Друзья мои, — Александр Сергеевич подошел к костру, — не вижу оснований расстраиваться. Вы летом выполнили большую работу в экспедиции, проявили характер, не унывали в самые тяжелые, самые ненастные дни.
— Тем более обидно, — сказал Костя, — что мы не смогли после такой тренировки успешно выступить сегодня.
— Что же тут обидного? Я бы как раз тренировкой назвал слет. Вот вы занимаетесь спортом, так?
— Да, парусом и борьбой.
— И прекрасно знаете, что на соревнованиях нагрузки выше, чем на тренировках, а летние путешествия потребовали у вас гораздо большей отдачи, чем сегодня.
— И все-таки эти соревнования увлекают, появляется желание победить, — возразил Леша.
— Даже эти дурацкие прыжки в спальных мешках, — поддержал Слава, — чувствуешь себя полным идиотом, а прыгаешь. Вы ведь видели, Александр Сергеевич, как болельщики с ума сходят…
— Мало ли какие соревнования устраивают… Вы не думайте, ребята, что я против спортивной борьбы, только ведь она должна иметь разумные формы. Если хотите, я расскажу, как у нас проходили первые послевоенные слеты.
— Конечно, хотим, — ответил за всех Слава.
— В 1948 году должен был состояться юбилейный десятый слет туристов и альпинистов — так он тогда назывался. Каждая группа готовилась втайне от других. Тогда нами тоже двигал своего рода спортивный азарт — как бы поразить всех участников неожиданным способом передвижения.
В те годы я входил в водно-туристскую секцию спортивного общества «Большевик». У нас имелись надувные резиновые лодки, разборные и фанерные байдарки, яхты. Однако все эти виды туристского транспорта были давно известны.
Однажды в нашу секцию пришел мастер парашютного спорта Аркадий Васильевич Яров. Мы говорили о проблемах туризма, и тут мне пришла в голову одна занятная мысль:
— Аркадий Васильевич, а сколько требуется времени, чтобы подготовить группу из десяти-пятнадцати человек для небольшого парашютного десанта?
— Если позволяет здоровье, то, я думаю, много времени это не займет.
Через несколько дней в учебном зале Подольского аэроклуба мы готовились к своему первому в жизни прыжку с самолета. Вместе со мной премудростями парашютизма овладевали электрик кукольного театра и студентка педагогического училища, художники, школьники — все увлеченные путешественники и спортсмены. На макете самолета учились выходить на крыло и прыгать так, чтобы не задеть за трос рулевого управления. С помощью специальной подвесной системы знакомились с техникой свободного падения.
Наконец первый прыжок. Высота 650. Выбираюсь из передней кабины на плоскость легонького По-2. Сильный ветер бьет в лицо.
— Пошел! — командует пилот.
— Есть пошел!
Ныряю в пространство под крылом. Три долгие секунды свободного полета. Рывок и шум раскрывающегося над головой купола. И вот оно — чувство простора и спокойной уверенности в плавном приближении земли.
Вначале решили провести тренировочный комбинированный поход на лодках с участием самолетов.
Перед вылетом на аэродроме выстроились энтузиасты необычного путешествия. Приехала кинохроника, журналисты из «Советского спорта» и других газет и журналов. Я, как руководитель группы, ознакомил «прессу» с маршрутом похода:
— На самолетах мы вылетим в район Пахры и у деревни Власьево сбросим надувные лодки, весла и палатки, затем и сами спустимся на парашютах. Заночуем в лесу и наутро отправимся вниз по реке.
Шесть часов вечера. Лодки со специальными парашютами закреплены по бортам одного из самолетов. Инструктор аэроклуба еще раз проверяет готовность участников похода к прыжку.
— По самолетам! — отдает распоряжение начальник аэроклуба Герой Советского Союза Шишов.
Мы занимаем места в кабинах.
— Контакт!
— Есть контакт!
— От винта!
Нарастающий гул моторов заглушает голоса. Небольшие самолеты снимаются с аэродрома.
Вот уже в вечернем солнце блеснула полоска реки, и в остывающем голубом небе один за другим возникли белые выстрелы парашютов…
22 июня в бухте Радости на Клязьминском водохранилище открылся слет. Каждая группа стремилась превзойти товарищей в оригинальности способа передвижения. Прибывали сюда на мотоциклах, надувных лодках, байдарках, швертботах. Туристы автозавода приехали на только что сошедших с конвейера грузовиках ЗИС-150. Вокруг новых машин тут же собралась толпа автолюбителей, которым не
