Второе полугодие (СИ) - Ра Юрий

Ладно, с подарком для мамы Веры определились, можно и на каток бежать. Пока Пашка рисует, я ему одну фишку показал с оформлением фона: макнул старую зубную щетку в краску, а потом лезвием ножа по щетине — ррраз! Лист почти равномерно покрылся цветными точками.

— Другую краску набираешь и также по листу брызгай. Красиво?

— Да!

— А уже потом по фону рисуй, что захочется. Только карандашиком набросай сначала. А то нехорошо будет смотреться.

— А что рисовать?

— Да хоть Винни-Пуха с букетом. Прикольно же!

— Точно! Его несложно рисовать.

Это точно, нашего Винни любой нарисует, его хоть пальцем рисуй, без кисточки. Клякса туловище, клякса голова, еще четыре пятнышка конечности- вуаля! Останется черное пятно носа и светлые пятнышки глаз шлепнуть на месте лица — вот тебе и Винни-Пух. Ухи забыл, а это тоже пятнышки. Короче, нужна открытка — рисуй всегда Винни-Пуха. Его и взрослые любят, и дети.

— Всё, я на каток! Всем пока!

— Клюшку забыл!

Ой, точно чуть без клюшки не убежал! Господин Лихарев, серьезнее надо быть. Вы не в песочницу играться, вы на каток идете, вас товарищи по команде ждут. Команда — понятие условное, чаще всего делимся как амёба на две кучки и играем друг против друга. Еще и спорят пацаны при разделе, просчитывают скиллы получившихся команд, чтоб в силе не большой разницы не было. Но иногда, когда наталкиваемся на пацанов из чужой компании, тогда команды формируем без дураков. То есть с дураками, но без полных неумех, ведь борьба за честь двора, за честь района, за школу или за любимый «ЦСКА». Или за «Спартак», хотя в спортивных обществах никто ни слухом, ни духом, что где-то за их честь рубится фан-команда из города Большие Передряги. Футбол хорошо, но зимой про него никто не вспоминает, зимой мы все хоккеисты!

13 марта 1982 г

'Восьмое марта не запомнилось совершенно, просто еще один выходной и какая-то шняга по телевизору. Праздничный завтрак в исполнении папы Димы выглядел скромно и на вкус был тоже не очень. Я бы приготовил лучше, но не хочу палиться с этим своим опытом, взявшимся из неоткуда. Опять же ингредиенты не те, не вдохновляют меня на кулинарный подвиг коровьи кости с прожилками мяса или свиное сало на костях. Цыплята в тутошних магазинах не продаются, а за курицами, которых в народе именуют синими птицами, очередь в магазинах такая, что не с моей массой к прилавку пробиваться. Опять же целеустремленности недостаточно, чтоб вырвать из окружающего мира эту несчастную курицу, умершую от тоски на птицефабрике. Не удивлюсь, если эти куры до своей смерти успели прожить долгую и насыщенную жизнь несушек. Не пропадать же добру.

Так что на праздничный завтрак были оладьи фиолетового цвета со сметаной. Почему оладьи фиолетовые? Это я под руку подсказал, что в тесто для оладушек можно положить смородинового варенья — будет ягодный вкус. Вкус получился, а цвет… ну да, необычный. Слегка на протухшую говядинку похож, но вкуснее. Не тухлой говядины вкуснее (хотя вкуснее неё), а вкуснее обычных оладий. Честное слово! А еще я приложил руку к оформлению блюда. Смешал сметану с малиновым вареньем, положил эту розовую массу в полиэтиленовый пакет, отрезал уголок… Короче прямо как заправский кондитер насажал на фиолетовые оладушки розовые цветочки. Празднично получилось, теперь никто не скажет, что мы не это, не обеспечили правильное угощение. Маленькие помощники, типа.

Более в тот день ничего эдакого не приключилось. Да вообще неделя прошла незаметно, мне всё время казалось, что я жду чего-то особенного, сам не пойму, чего. Кстати, поздравление девочкам наших восьмых классов понравилось. Ой, я ж не писал в прошлый раз, как мы своих одноклассниц поздравляли.

В субботу, в прошлую субботу, а не сегодня мы позвали девушек в актовый зал и там сделали им музыкальное поздравление с наступающим международным женским днём. Поначалу я предполагал, что это будет наш восьмой «Б», но немногочисленные Ашки из нашего ансамбля возмутились, мол что за дискриминация, наших девок тоже давайте поздравим. Так что по согласованию с Зинкой, нашим куратором и завучем, для восьмых устроили пятиминутку радости в начале четвертого урока. Самое прикольное случилось, когда кто-то из девчонок начал шипеть в плане «даже по цветочку не подарили жмоты». Корней за словом в карман не полез и выдал ответку: «Это международный женский день, между прочим. Вдруг из вас не все женщинами станут!» Пацаны ржали, чувствуя себя отмщенными за 23 февраля. А наша новая песня при всём при этом вполне понравилась, особенно девчонкам, падким на лирику.

Короче, это случилось вчера. Я только сегодня осознал, почему всю неделю не мог сделать ни одной записи в дневнике. Видимо, очень сильно ждал. Ждал и дождался: в почтовом ящике на его самом дне валялась желтоватая бумажка — извещение о получении бандероли. Отправитель редакция журнала «Техника — молодежи». Перво-наперво… Ага, «перво» да еще наперво. Репетиция у меня вчера была, так еще и растак, музыкальное творчество, понимаешь. Пока до дома дошёл, пока за ключом от почтового ящика сходил — время без десяти шесть. А почта в восемнадцать уже закрывается, даже рыпаться бесполезно, никто мне никакую бандероль не выдаст'.

Так что сегодня я прямо в школу пошел с комсомольским билетом и извещением в качестве закладки к нему. А после школы (пацаны, ну вас нафиг, у меня дела!) пулей понесся на почту. И нет, перерыв к тому времени уже давно закончился. Я вообще фигею, я до сих пор не привык к тому, что промтоварные магазины по выходным закрыты, что многие продовольственные закрываются в семь вечера, что обед у них с часу до двух, что почта тоже закрывается на обед. Алё, а как же нужды населения, о народе кто думать будет? Хотя на самом деле, Партия думает о народе, вернее выдумывает. Проблемы индейцев на волнуют белого шерифа, он о них зачастую даже не догадывается. Стоят люди в очередях часами? Так всегда стоял, за хлебом, понимаешь, стоял! А сейчас хлеба вдоволь, жить здорово! Колбаса? Колбаса предмет роскоши, за колбасой постоять незазорно.

Плевать на Партию и Правительство! Только шепотом плевать, а то не поймут окружающие.

'Рывком открываю дверь и чуть не с порога кричу:

— Дайте мне мою бандероль!

— Ого! Наш юнкор сподобились прийти за отправлением. Зин, иди сюда, щаз тебе наша знаменитость автограф давать будет! — Дородная и веселая уже знакомая мне работница почты — прокричала в сторону своей обширной кормы, а вернее куда-то вглубь почты.

— Сама выдай, мне некогда! — раздалось из сумрака.

— Сама, значит сама. — И тетка пошла к стеллажам с моей бумажкой в руке. — Опять тебе из редакции шлют чего-то. Рукопись вернули? Смотрю, тяжёленькая.

— Не, до таких рукописей я еще не дожил. Это скорее всего гонорар.

— Но-но! Попрошу без этого! Запрещается пересылать деньги в почтовых отправлениях. Тем более в таких количествах. — А сама смеётся что твой тамада.

— Ну тогда это мои экземпляры журналов. В смысле, с моей статьёй. Они обещались прислать мне, чтоб я по киоскам не бегал, не скупал периодику почем зря.

— Ого! Так тебя снова можно поздравить?

— Сначала гонорар дождусь, а потом уж и поздравлять можно будет. Чай снова к вам идти за денюжкой.

— Точно, без нас никуда! Почта — это звучит гордо. Кстати, ты услугами «Посылторга» не пользуешься?

— Нет, я даже не знаю, что это такое.

— И зря. Вон каталог лежит, такому богатенькому Буратино как ты самое время начать пользоваться.

— А поподробнее?

— Ой, да чего там рассказывать-то! Ищешь в каталоге нужный товар, оформляешь заявку на почте, ждешь посылку. По получении платишь денежку.

— Как «Али-Экспресс» что ли?

— Какой экспресс? Ты про что?

— Да сказу читал про джинна. И у братьев Стругацких тоже — доставка товаров как по щучьему велению, только за деньги.

— Во-во, у нас то же самое. Мы рождены, чтоб сказку сделать былью'.

Почтмейстерша явно гордится своим местом работы. Или службы? Не важно, важно другое — она на самом деле считает, что занята очень серьезным делом: помогает сделать жизнь лучше. Мне бы так научиться, чтоб не просто бабки зарабатывать, а наслаждаться чувством собственной полезности. Только куда мне — вытравлено это чувство за долгие годы борьбы за всё хорошее против всего остального.