Мы больше не люди - Мира Форст

– А что, проводная связь работает? – спросил Мстислав.

– Нет еще. Но в газете писали, что проводную связь смогут восстановить.

– А как вы узнали, что белоглазые потеряют память? – вспомнила я, что этого в статье Юргена не было написано.

– Из черновиков прадедушки, – пояснил Марк. – В этом доме я жил с самого рождения. На антресолях много лет хранилась коробка с его бумагами. Ее никто не выбрасывал. Когда в новостях показали репортаж о цветной туче, мои родители достали эту коробку. Там и нашли запись, что по разумению деда, носители первой и второй групп крови лишатся памяти. Но он не был в этом уверен, поэтому и не включил в свою статью. Мы отдали коробку телевизионщикам, а они уже донесли сведения до правительства.

– Родители Марка позвонили всем родственникам, – продолжил Боря, – и предложили собраться в дортмундском доме на случай, если прогнозы Юргена оправдаются.

– Боря, но почему ты ничего никому не сказал в колледже?

– Вероника, а как бы ты отнеслась к такому сообщению? Неужели поверила бы?

– Вряд ли, – признала я.

– Вот-вот. Я и так был изгоем. Но меня хотя бы просто считали странным, а после таких откровений посчитали бы сумасшедшим. Ты единственный человек, который терпимо ко мне относился. Я не хотел терять нашей, пусть не дружбы, но общения. И своими вопросами старался дать тебе подсказки на случай катастрофы.

– Они мне помогли. Спасибо.

Два дня мы провели в гостеприимном доме семейства Блатграпов, а затем, покинули Lang Straße, 25 и направились в Калининград, в замок семьи Мстислава.

* Иван Андреевич Батов (1767-1838) инструментальный мастер, крепостной графов Шереметевых.

* Мстислав говорит о графе Николае Петровиче Шереметеве.

* Евгеника в переводе с греческого языка – «рождение лучших». Наука об улучшении человеческой породы.

* Изучение моделей реально существующих объектов, процессов или явлений с целью получения объяснений этих явлений, а также для предсказания явлений.

ГЛАВА 5. ДРУГАЯ ЖИЗНЬ

Мстислав не преувеличивал, когда называл калининградский дом своей семьи замком. Дом располагался в закрытом городском поселке на берегу Балтийского моря.

Поселок представлял собой пересечение двух улиц с архитектурой и стилизацией, взятых из различных эпох. Здесь можно было увидеть замки всевозможных форм и размеров в окружении причудливых деревьев.

– Необычно. И красиво, – с большим интересом рассматривала я все вокруг.

– Да. Родители, как увидели это место, сразу в него влюбились. И при первой возможности отец купил здесь дом.

Мстислав остановил джип у ворот краснокирпичного дома-замка в романском стиле. По каменной дорожке, с двух сторон окаймленной аккуратно подстриженными кустами, к нам уже спешили Сергей Константинович, Алевтина Демьяновна и Стас с Василисой.

Мы долго обнимались, радуясь встрече.

– Марина, это твой сын, – сказал Сергей Константинович матери Мстислава.

Белоглазая женщина подошла чуть позже и сейчас с любопытством изучала нас. Она лишь слегка кивнула и сразу удалилась.

– А моя мама? – посмотрела я на Алевтину.

– Не переживай. Марьяна Вениаминовна в саду, вместе с моей мамой и Долан. Они сажают цветы. Марина направилась к ним. Она, как самая разумная из них, руководит процессом.

– Проводите меня к ней?

– Конечно, пойдем.

– Я с вами, – вызвалась Василиса. – Мне нравится смотреть с каким энтузиазмом женщины все делают. Я как будто сама заряжаюсь энергией от них.

Поняла, о чем говорит Вася, когда сама увидела трех белоглазых женщин за работой. Дамы копались в земле, любовно утрамбовывая саженцы. Чуть поодаль расположилась овечка. Ее я тоже искренне была рада видеть.

– Вероника, ты не представляешь, – делилась подруга. – Ваши мамы, под руководством Марины, столько всего делают! Следят за садом, убирают весь замок, вычесывают шерсть у Долан и вяжут из нее теплые вещи.

– Да уж, они так трудятся, что Сергей Константинович предложил нам всем остаться жить в его замке. Говорит, что без нас не справится, – немного смутилась Алевтина Демьяновна.

Ее смущение и легкий румянец наводили на мысль, что предложение отца Мстислава остаться в замке, нечто большее, чем просто желание видеть порядок вокруг.

– Мамочка, – позвала я.

Мама продолжала копаться в земле.

– Мамочка, – погладила я ее по молочно-белым волосам.

Мама оторвалась от своего занятия, посмотрела на меня и вдруг… улыбнулась. А затем аккуратно срезала с клумбы цветок и протянула мне. Анютины глазки.

Из моих глаз закапали слезы. Мама не помнила кто я, но больше не отвергала меня.

Стас и Василиса уехали несколько дней спустя после нашего приезда.

– Возвращаемся в наш город. Стаса ждут родители, меня мама, – пояснила Василиса.

– Гербова, можно тебя на минутку? – подозвал меня Стас перед отъездом.

– Вероник, ты ведь ничего не говорила Василисе?

– Ты про то, что я застала тебя с парнем?

– Про то самое, – пробурчал Князев.

– Не говорила.

– Вот и не говори. Пожалуйста. После катастрофы из меня вся дурь ушла, – немного просительно смотрел он на меня.

– Не скажу конечно, – пообещала я.

– Спасибо, – заметно расслабился Стас.

Уже какое-то время я и Мстислав живем в замке. Волк, конечно же, с нами.

Мир постепенно привыкает к новой жизни. Красноглазые и белоглазые учатся принимать друг друга. Мы больше не люди. Но мы хотим жить. Неважно, красные у тебя глаза или белые, есть у тебя крылья или нет. Среди нас нет хороших или плохих. Есть только новая форма жизни. Мы пока не видели тех, кто приобрел угольно-черную радужку глаз, не знаем, что ждать от них, но верим предсказанию Юргена Блатграпа и в то, что однажды они появятся среди нас.

Большой проблемой нашего нового, другого мира остаются банды, которые сколотились сразу после катастрофы. Мы с Мстиславом собираемся съездить в Польшу, а конкретно, в тот дом, где хранилась уникальна коллекция музыкальных инструментов. Как раз обсуждали, какое оружие взять с собой, на случай встречи с одной из таких банд, как нас прервал сильный стук в дверь.

– Саша? – округлила я глаза.

– Привет, куколка!

– Откуда узнал, где нас искать? – грубо спросил Мстислав.

– Князев сказал, – ухмыльнулся Саша.

– Зарецкий, тебе нечего тут делать.

– А я не к тебе приехал, а к Веронике.

Мстислав не удержался, выпустил крылья.

–