Другая история войн. От палок до бомбард - Дмитрий Калюжный

Вот люди: живут духовной жизнью, посещают церковь, бывают в консерватории. Они могут не знать, что на той же или на соседней улице открыт ночной клуб. А вот их соседи, посетители казино и завсегдатаи публичных домов. Эти живут совсем другой жизнью, как будто совсем не замечая церквей. Они не пересекаются, существуя, словно в разных измерениях, но ведь перед нами одна и та же страна, один и тот же народ! И те, и другие — современники! Иногда любитель ночных клубов может оказаться в церкви, а примерный прихожанин — в казино. Или на боксерском матче. Почему нет? А третьи ведут жизнь интеллигентную, не ходят ни в церковь, ни в пивную, хотя ничто человеческое им не чуждо. Но нельзя сказать, что они живут исключительно «книгами» или «идеями»; плотские потребности тоже требуют своего.

Так же и языческий «античный» мир не был отделен непроницаемой стеной от христианского Средневековья.

Мы уж и не говорим, что действующие в наше время мечети, церкви, синагоги, молельные дома баптистов нисколько не мешают друг другу. И в Средние века не мешали друг другу храмы в честь Христа, Митры, Юпитера, египетских или индийских богов. Если кого-то преследовали в XIII веке в Северной Италии, он мог переехать в Южную Италию или в Византию. Так в XVI веке гугеноты спасались от преследований, переезжая из Франции в Швейцарию или Голландию. Подтверждения такой, целостной и последовательной истории, мы находим на каждом шагу.

Известно, что бум увлеченности работами Платона и Аристотеля в Европе приходится на позднее Средневековье и эпоху Возрождения. Платонизм был более свойственен восточной ветви христианства, а аристотелизм — западной, но ни та, ни другая не отказывались полностью ни от одного, ни от другого.

Западноевропейскими христианскими иерархами были приняты законы, предписывавшие правильным считать только то, что не противоречит учению «древнего» Аристотеля. С другой стороны, его перу приписывался вполне средневековый труд «Теология». То есть «языческая» философия совершенно естественно входила составной частью в мировоззрение христиан, и не в «первые» века, а в XIII–XIV столетиях! Именно это время, как мы уже неоднократно подчеркивали, и считалось древностью (античностью) в годы зрелого Средневековья, когда в конце XIV века началась эпоха Возрождения.

Вот совершенно доподлинная история.

Римский университет был основан в 1303 году (это еще «античность» в нашем представлении). Какое-то время деятельность университета почти прекратилась, и вновь возобновилась со второй трети XV века. В 1464–1467 годах одним из преподавателей стал гуманист Помпонио Лето, читавший лекции о классиках предыдущего культурного периода: о Вергилии, Варроне, Цицероне. Постепенно из слушателей образовался тесный круг единомышленников, так называемая «Римская академия». В отличие от Флорентийской и Неаполитанской академий, которые субсидировали Козимо Медичи и Альфонс Неаполитанский, собрания ее членов проходили без особой огласки.

Согласно сохранившимся донесениям миланских шпионов, академики одевались в античные одежды, датировали свои произведения не от Сотворения мира, а от основания Рима, и заменяли собственные имена классическими. Бартоломео Платина звался Кальвусом, Николо Лелио стал Космиком, Марино Венето — Главком, Пьетро Деметрио да Лукка — Петреем, Лучидо Фосфоро Синьино — Аристофилом, Паоло да Пешина — Петром Марсом, Агостино Маффеи — Августином, Антонио Сеттимулейо Кампано — Кампаном.

Один из них, Филиппо Буонаккорси, получил имя Каллимах Эспериенте. Конрад Цельтис (1459–1508), сам носивший латинизированное имя Протурций, посвятил этому Каллимаху латинское стихотворение:

Шлем тебе мы, Филипп, безделки наши,Без отделки они и безыскусны,Им с Каменами римлян не сравниться,И совсем не из недр они Ахейских,Но внушили их мне под хладным небомВсе же Музы — каламу-неумельцу.Этот труд ты прими от нас, от меньших,Ты, кто первый коснулся струн латинских,О царях и вождях пропеть искусный,И о дерзких забавах — изощренней.И тебя нелегко похитит старость,Но потомки тебя прочтут с любовью,Пока стынет Медведицы телегаИли звезды блюдут свои законы.Мне довольно, германскому поэту,Если Рейн меня любит и читаетМайн, в тени виноградников текущий,Что когда-то мужами был прославлен,Говорят, что они по крови — греки:Ведь никто лучше их не мечет копийИ всех в пене коней не гонит кругом.Против греков кто бился, против римлян,Против скифов, иберов и народовДиких, в Азии живших возле Понта.Это родина кельтского поэта,Что теперь занята толпой болванов,Лишь веночки невидные носящихИ лишь капищам преданных Венеры;Кости чтут и вино они усердней,Чем сокровище книг — святую Мудрость.Может, все же одобришь ты все это,Однолетка моя, товарищ давний.

Академики не ограничивались чтением и обсуждением античных памятников, они писали собственные произведения по проблемам философии, религии и политики древности. Что-то из произведений этих «каллимахов», «главков», «флакков» и т. п. сейчас наверняка считается античными памятниками философии и литературы.

Европейские ученые эпохи гуманизма брали себе и арабские псевдонимы. В предшествующий период знание и верования распространялись от Византии, и не только напрямую, но и через арабский мир, прежде всего через Испанию. Отставание арабского мира от Европы началось лишь после XVI века из-за победы религиозных ортодоксов. (Это случай, о котором мы говорили выше: если в решениях лидера нет чувства целостности системы, и он отдает предпочтение интересам части, он толкнет ход развития в сторону хаоса и развала.)

Академии, подобные Римской, возникали в XV веке и в других итальянских городах, — но, впрочем, почему только итальянских? Об Академии Карла Великого (якобы IX век, но, скорее всего, XV век) литературоведы пишут:

«Деятели Академии Карла на своих заседаниях и в своих писаниях именовали друг друга псевдонимами. Алкуин был „Флакком“ (Горацием), Ангильберт не постеснялся псевдонима „Гомер“, сам же император… именовался царем Давидом».

Нам нет нужды уверять читателя, что «Илиаду» написал Ангильберт, или что все произведения антиков сочинили итальянцы в XV–XVI веках. Это было бы предположением сверх необходимости. Разумеется, Алкуин, живший не в IX веке, а в конце XIV или в XV, взял себе псевдоним в память о Горации, жившем в XIII — начале XIV века, точно также, как Филиппо Буонаккорси — в честь грека Каллимаха, составителя каталога Александрийской библиотеки.[13] Незачем предполагать, что Александрийская библиотека никогда не существовала, — это опять было бы предположением сверх необходимости, — просто основной фонд сгорел в XIV веке, а остатки могли дожечь ортодоксы-мусульмане в XV или в XVI веке.

Альбрехт Дюрер. Рыцарь, Смерть и Дьявол. 1513 год.

Нет ничего удивительного в существовании двух культур, христианской и «языческой» — одновременно, и даже в одном городе. Многие из академиков потом бежали из Рима от преследований ортодоксов-христиан, и за их поимку было обещано вознаграждение. Но обвинения в адрес гуманистов касались не отклонения от веры, а языческого образа действия в академии!

Один из них жаловался:

«Мы никогда не отвергали здравого учения (то есть христианства, — Авт.), как делают обычно учителя заблуждения, люди, думающие отлично от церкви, которых, по свидетельству Иеронима, справедливо называли еретиками».

Другой член академии, Бартоломео Платина писал:

«…никто ведь не был привержен к язычеству больше, чем сам папа. Не он ли разыскивал статуи древних по всему городу и снес их в свои хоромы, которые построил на Капитолии?.. Он по образу древних поместил в фундаменте своих построек огромное множество золотых, серебряных и медных монет со своим изображением и делал это без сенатского (!) постановления. В этом он скорее подражал древним, чем Петру».

Итак, академик XV века обвиняет папу Римского в идолопоклонстве, а папа обвинял академиков в содомии и прочих языческих грехах античного толка. Полное «совмещение времен»! Согласно донесению Де-Росси, академики придерживались мнения:

«…что загробного мира нет, что со смертью тела умирает и душа, что всё тлен, кроме наслаждения, что нужно следовать Эпикуру и Аристиппу, только без огласки, чтобы не попасть в руки правосудия… Поэтому они жили по своей прихоти, мужчины и женщины предавались противоестественным порокам».

Но что же это такое — античное язычество и его «пороки»?