Озаренные солнцем - Валентина Герман

Осторожно, словно боясь напугать его, она подняла руку и потянулась к нему пальцами. Облачко слегка отпрянуло, но тут же вернулось, позволяя ей коснуться его. Девушка улыбнулась и осторожно дотронулась пальцами до золотых искорок.

– Нежный, – с улыбкой проговорила она. – И едва теплый. Тебе не больно?

Облачко ласково прильнуло к ее руке. Девушка рассмеялась.

– Я сказала тебе, что буду любить тебя так же, как прежде?.. Я соврала. Теперь я буду любить тебя еще сильнее.

Облачко вспыхнуло ярче, и девушка с любовью и неподдельным восторгом посмотрела на него. Облачко отплыло от нее, потом вытянулось, принимая форму человеческого тела, и стало медленно гаснуть, оставляя после себя лишь дымку, которая, сгущаясь, принимала все более четкие очертания – и через несколько мгновений перед девушкой вновь стоял ее возлюбленный.

Она бросилась к нему в объятья и прошептала:

– Спасибо.

Юноша нежно сжал ее.

– Каким я был для тебя? – тихо спросил он.

– Потрясающим, – ответила она. – Самым прекрасным на свете…

Диадра проснулась от света, лившегося через окно на ее постель. Она улыбнулась, вспоминая красивый сон. «Оказывается, эти видения не всегда бывают ужасны…» – подумала она. Ощущение счастья, оставшееся после этого сна, переполняло Диадру. Она с удовольствием потянулась и оглядела комнату.

Рядом, на своих кроватях, сидели за книгами Лин, Бивари и Лисс. В этот день им предстоял экзамен по Практической Магии – и принимал его никто иной, как Эстер.

– Доброе утро, – поздоровалась Диадра. – Повторяете?

– Ага, – кисло усмехнулась Лисс. – У меня в голове словно гороховый суп. Ничего не помню.

– Так всегда бывает, – ободрила ее Диадра. – Все будет хорошо.

– Если бы, – простонала Бивари.

– Ну а ты как? – спросила Лисс, на мгновение отрываясь от конспекта. – У тебя, кажется, завтра тоже что-то серьезное намечается?

– История магических артефактов, – Диадра пожала плечами. – Вроде бы ничего особенного.

– Ага, – Лисс отложила бумаги. – Ну-ка, расскажи мне об Океанском Страдальце?

– О ком? – вытаращила глаза Диадра.

– Не о ком, – поправила Лин, – а о чем. Океанский Страдалец – это кинжал, древний амулет, который брали в плавание принцы из расы оллов. В очень давние времена. Считалось, что он брал на себя все невзгоды, которые могли подстерегать их в море, и поглощал их. Потому и страдалец. Его потеряли, кажется, лет двести или триста назад.

– Я не знала, – покачала головой Диадра. – Кажется, об этом не было в учебнике.

– Было где-нибудь мелким текстом, – усмехнулась Бивари. – Помнится, меня на первом году на этом Страдальце чуть не завалили.

– Правда? Ну что же, учту.

– Тогда, на всякий случай, запомни еще Печать Солнца, – усмехнулась Лисс своим воспоминаниям. – Хотя, о ней ты наверняка знаешь.

Диадра покраснела.

– И что же это за печать такая? – спросила она. – Похоже, все не так легко, как мне казалось. Сегодня мне предстоит бессонная ночь.

– Печать Солнца – это тоже родовой магический артефакт, – сказала Лисс. – Испокон веков он принадлежал расе марсонтов, а с тех пор, как один из потомков этой расы, Анторг, стал королем Лиодаса, она передается по наследству в королевской семье. И хотя род уже давно утерял магические корни, Печать все еще остается у него.

– Она похожа на медальон, золотая, крупная, а от круга в центре расходятся волнистые лучи, да? – вдруг встрепенулась Диадра. – И по краю обрамление с какими-то письменами.

– Вспомнила? – улыбнулась Лисс. – Видишь, что-то из учебников все же остается в голове.

– Это не из учебников, – помотала головой Диадра. – Я ее видела. У Пло… у короля. Он носит ее на шее. Я всегда думала, что это просто символ королевской власти.

– Так оно и есть, – сказала Лисс. – Теперь. Вряд ли через столько лет, без поддерживающей энергии ее истинных владельцев, марсонтов, она могла все еще сохранить в себе какие-то магические свойства.

– Надо же… – Диадра все еще была удивлена. Ей в голову вдруг пришла странная мысль: ведь она совсем не думала сейчас о Плоидисе, но вот, совсем невинный разговор вновь привел ее к нему. Ощущение счастья, оставшееся после приятного сна, сменилось тоской, заполнившей ее сердце. Хотела бы она быть так же счастлива с Плоидисом, как были влюбленные в ее сне… Диадра досадливо помотала головой. Когда же она наконец сможет забыть его? И сможет ли?..

Она вздохнула и выбралась из постели. Нужно было до начала занятий рассказать Эстер о своем сне.

– Вот как? – Эстер удивленно смотрела на Диадру, когда та пересказала ей свое видение. – Выходит, юноша, которого ты видишь, вовсе не человек?.. Опиши мне его, – сказала вдруг Эстер.

– Ну, у него золотые волосы…

Эстер усмехнулась.

– Достаточно, – сказала она.

Диадра непонимающе посмотрела на нее.

– Это характерная черта всех марсонтов, – пояснила Эстер, все еще усмехаясь. – Все они в человеческом обличье золотоволосы. Между прочим, – добавила она вдруг, – мало кто знает, что за эти самые золотые волосы вначале Озаренными Солнцем называли именно марсонтов. Легендарный Архитогор взял себе такое имя как раз потому, что был одним из них. И лишь после этого понятие Озаренные Солнцем стало ассоциироваться с добродетелью, милосердием и желанием помочь нуждающимся.

– Выходит, и этот юноша из моих снов – тоже марсонт? – Диадра вздохнула. – Я понимаю все меньше. Какое отношение я имею к марсонтам?..

– Я не знаю, – покачала головой Эстер и добавила: – Однако постарайся пока не слишком забивать себе этим голову. Эти сны могут сбыться нескоро… и раскрыть тебе свою цель тоже. Я рада, что ты уже смогла ощущать себя отдельно от этого сна… это очень важно, Диадра.

– Я знаю, – улыбнулась девушка. – По крайней мере, это немного снижает вероятность получить еще один удар кинжалом…

– Поэтому сейчас ты должна сосредоточиться на своих способностях, – кивнула Эстер. – Чем лучше ты научишься контролировать их, тем безопаснее эти сны будут для тебя.

Диадра кивнула.

– Спасибо за Вашу помощь, госпожа Фрауэр, – сказала она и тише добавила: – Спасибо за все, что Вы делаете для меня.

Прошло почти два месяца, но Иллиандре, вопреки ожиданиям, не удалось выведать ничего интересного. Она изучила горы бумаг, пролистала амбарные книги и финансовые записки, но дела Делтона были абсолютно чисты. Иллиандра не смогла найти буквально ничего, хотя непонаслышке знала о некоторых тонкостях и лазейках. Часть из них перед ней раскрыл ее отец, считавший, что немного лукавства в финансах никогда не было преступлением; о других ей поведал Плоидис, несомненно, знавший о них гораздо больше любого дворянина, но, к удивлению Иллиандры, придерживавшийся того же терпимого мнения. Она вспомнила, как Плоидис однажды сказал ей, что рассудительный правитель не станет мешать подданным обманывать его в разумных пределах. Он был настолько прав, и Иллиандра глубоко оценила мудрость этой позиции; но вот теперь она, казалось, встретила подданного, который был просто невыносимо честен с королем. Это зародило в ее душе тяжелые сомнения; однако, к ее неверию, не только бумаги были на стороне Делтона. Подслушанные разговоры, лакейские сплетни – все это вынуждало ее признать, что граф был вовсе не похож на человека, способного устраивать заговоры.