7 навыков высокоэффективных людей. Возврат к этике характера - Стивен Кови

Лео Роскин учил: «Жестоки именно слабые. Мягкости следует ждать только от сильных».

Как-то раз днем я сидел дома в своем кабинете и писал, в частности, на тему о терпении. А по коридору в это время взад-вперед с шумом бегали мальчишки, доносились громкие звуки каких-то ударов, и мое собственное терпение было на исходе.

Вдруг мой сын Дэвид стал колотить в дверь ванной и истошно кричать: «Впусти меня! Впусти меня!» Я выбежал из кабинета и набросился на него с гневной нотацией:

— Ты что, Дэвид, не понимаешь, как ты мне мешаешь? Ты знаешь, как трудно сосредоточиться для творческой работы? Немедленно ступай к себе в комнату и сиди там, пока не научишься вести себя как следует!

Сын понуро поплелся к себе и закрыл за собой дверь.

Повернувшись к остальным, я обнаружил, что дело обстоит не так, как я себе представлял. Оказывается, ребята играли в нашем широченном коридоре в футбол, и одному из них локтем разбили губу. Мальчик лежал на полу, и изо рта у него текла кровь. Как выяснилось, Дэвид помчался в ванну за мокрым полотенцем. Но в это время его сестра Мария принимала душ и не хотела открывать дверь. Как только я понял, что совершенно превратно истолковал всю ситуацию и переборщил, я немедленно пошел к Дэвиду просить прощения.

Не успел я открыть дверь, как он сказал мне:

— Я тебя не прощу!

— Но почему, родной? — воскликнул я. — Честное слово, я не знал, что ты старался помочь брату. Почему ты не хочешь простить меня?

— Да потому, что то же самое ты сделал на прошлой неделе! — ответил он.

Это следовало понимать как: «Папа, ты израсходовал свой Счет доверия, и никакими словами ты не сможешь вытащить себя из проблемы, в которую ты сам загнал себя своими поступками».

Искренние извинения — это вклады. Повторяющиеся извинения, воспринимаемые как неискренние, приводят к снятию со Счета. И все это отражается на характере отношений.

Одно дело совершить ошибку, и совершенно другое — не признать ее. Люди простят ошибку, поскольку ошибки обычно являются следствием неверных суждений, выводов. Но людям трудно простить ошибки, идущие от сердца, от злого умысла, от нехороших побуждений, от гордыни, мешающей признать свой промах.

Законы любви и законы жизни. Когда нашим вкладом является безусловная любовь, когда мы живем по основным законам любви, мы побуждаем других жить по основным законам жизни. Иными словами, если мы по-настоящему, без всяких условий и скрытых помыслов любим других, мы помогаем другим чувствовать себя защищенными, спокойными, достойными, мы укрепляем в них веру в себя, в свою индивидуальность и цельность своей личности. Мы создаем благоприятные условия для их естественного развития. Мы облегчаем для них задачу жить в согласии с основными законами жизни — сотрудничеством, внесением личного вклада, самодисциплиной и цельностью. Мы помогаем им открыть все самое высокое и лучшее, что в них есть, и реализовать эти качества. Мы предоставляем другим свободу действовать в соответствии с их внутренними убеждениями, а не реагировать на заданные нами условия или ограничения. Это вовсе не означает, что мы поощряем вседозволенность или легко поддаемся влиянию — и то, и другое было бы огромным списанием с нашего Счета. Мы советуем, отстаиваем, устанавливаем ограничения и определяем последствия. И все же мы любим, несмотря ни на что. Но когда мы нарушаем основные законы любви — когда мы делаем этот дар с нагрузкой из скрытых помыслов и условий — тогда мы побуждаем других нарушать основные законы жизни. Мы ставим других в реактивную, оборонительную позицию, когда они ощущают потребность доказывать: «Я что-то значу; я независим от тебя».

На самом деле они не являются независимыми. Они контр-зависимы — это еще одна форма зависимости, которая находится на самой нижней стадии процесса Постоянного Совершенствования. Они становятся реактивными, в центре их жизненных интересов оказывается их враг. Они заботятся о защите своих «прав» и утверждении своей индивидуальности, а не о проактивном слушании и уважении своих собственных внутренних убеждений.

Бунтарство растет из сердца, а не из разума. Поэтому возможно только одно решение: делать вклады — постоянной безусловной любовью.

Был у меня один знакомый, декан очень престижного учебного заведения[27]. Он многие годы откладывал деньги, чтобы его сын имел возможность учиться в этом колледже, но когда время подошло, мальчик поступать туда отказался.

Отец был глубоко озабочен этим обстоятельством. Сам факт окончания его сыном такого учебного заведения был бы для мальчика огромным благом. К тому же это было традицией их семьи, три поколения которой прошли через эту школу. Отец умолял, настаивал, уговаривал. Он пытался также выслушать доводы сына, понять его, при этом все время надеясь, что тот все-таки переменит решение.

Скрытой нитью через их общение проходило чувство «условной» любви. Желание отца, чтобы сын посещал колледж, перевешивало ту ценность, которой он наделял его как личность и как сына. Сын это чувствовал. И это было крайне опасно. Соответственно, сын боролся за свою индивидуальность и цельность своей личности, все более укрепляясь в своем решении не поступать в колледж и наращивая усилия по обоснованию этого решения.

После напряженных душевных исканий отец пошел на жертву — решил отказаться от «условной» любви. Он знал, что сын может сделать выбор, противоречащий его желаниям. Но, несмотря на это, он и его жена решили, что будут любить своего сына «безусловно», независимо от его окончательного решения. Это оказалось делом чрезвычайно трудным, поскольку хорошее образование занимало в их иерархии ценностей очень важное место и поскольку с самого рождения сына они откладывали деньги и мечтали о том, что он будет учиться в этом колледже.

Отец и мать прошли через сложнейший процесс переписывания своего сценария, изо всех сил стараясь постичь суть безусловной любви. Они общались с мальчиком, объясняли ему, что они делали и почему, и в конце концов сказали сыну, что настал момент, когда они могут совершенно искренне сказать, что его решение уже нисколько не повлияет на их чувство глубокой безусловной любви к нему. Они сделали это не для того, чтобы манипулировать сыном и пытаться «исправить» его. Они сделали это потому, что эти действия были логическим следствием развития их характеров.

Тогда мальчик не особенно среагировал на их слова, но родители развили в себе парадигму безусловной любви к сыну до такого уровня, что его реакция уже никак не могла повлиять на их чувства к нему. Через неделю сын сказал им, что решил не поступать. Родители были готовы к такому исходу и продолжали выказывать безусловную любовь по отношению к сыну. Все успокоилось, и жизнь продолжала идти своим чередом.

Спустя короткое время произошла интересная вещь. Теперь, когда мальчик больше не ощущал необходимости отстаивать свою позицию, он заглянул поглубже в себя и обнаружил, что на самом деле он хочет получить это образование. Он подал заявление с просьбой допустить его к экзаменам, потом сообщил об этом отцу, который и в этом случае продемонстрировал безусловную любовь, полностью принимая решение сына. Приятель был счастлив, но в разумных пределах, ибо он и в самом деле научился любить без условий.

Бывший Генеральный Секретарь ООН Дат Хаммаршельд высказал однажды очень мудрую и прозорливую мысль: «Гораздо благороднее всецело посвятить себя одному человеку, чем усердно трудиться ради спасения масс».

Я понимаю это так, что можно восемь, десять или двенадцать часов в сутки, пять, шесть или семь дней в неделю отдавать тысячам людей и проектов, которые находятся «где-то там», и при этом не иметь глубоких, содержательных отношении со своей собственной женой, своим сыном-подростком или с коллегой, который работает с вами в тесном контакте. И для воссоздания этих отношений потребуется большее благородство вашего характера, большее смирение, мужество и сила, чем это необходимо для того, чтобы продолжать отдавать свое время всем тем людям и делам.

Вот уже четверть века консультируя разные организации, я все время нахожу подтверждения справедливости этого высказывания. Многие проблемы организаций связаны с трудностями в отношениях на самой верхушке — между двумя партнерами, между владельцем и президентом компании, между президентом и исполнительным директором. Действительно, для того, чтобы признать существование этих проблем и решить их, требуется гораздо большее благородство характера, чем для того, чтобы продолжать старательно трудиться над многими проектами и ради многих людей «где-то там».

Впервые это высказывание Хаммаршельда попалось мне на глаза, когда я работал в одной организации, где у двух человек были непроясненные ожидания по отношению друг к другу. Этими двумя были мой ближайший помощник и я сам. Мне просто не хватило мужества противостоять различию в наших ожиданиях относительно наших ролей, целей и ценностей, и особенно наших методов администрирования. Поэтому в течение нескольких месяцев я занимал компромиссную позицию, чтобы избежать того, что могло бы привести к открытой конфронтации. И все это время в каждом из нас накапливались отрицательные эмоции.