Разгадай Москву. Десять исторических экскурсий по российской столице - Александр Анатольевич Васькин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Главным проектом Шухова для советской власти стала башня на Шаболовке. Шухов не раз повторял, что мосты, башни, резервуары нужно строить при любой власти, следовательно, рано или поздно возникнет необходимость и в тех, кто их готов спроектировать и построить. Так и вышло. Ум и способности изобретателя понадобились большевикам уже через год после Октябрьского переворота 1917 года, свои инженеры у них были, но мало: Леонид Красин и Глеб Кржижановский. «Для обеспечения надежной и постоянной связи центра республики с западными государствами и окраинами республики поручается Народному комиссариату почт и телеграфов установить в чрезвычайно срочном порядке в г. Москве радиостанцию, оборудованную приборами и машинами, наиболее совершенными и обладающими достаточной мощностью для выполнения указанной задачи», – говорилось в подписанном Лениным постановлении Совета рабочей и крестьянской обороны от 30 июля 1919 года. Согласно постановлению, возведение радиостанции признавалось делом чрезвычайной важности, а все занятые на строительстве считались мобилизованными и не подлежали призыву до его окончания. Все государственные учреждения должны были оказывать максимальное содействие стройке, а ее сотрудники обеспечивались жильем и продуктами. Шухов вместе со всеми получил право на красноармейский паек, что во многом решило проблему питания в семье. В паек входили сахар, хлеб, масло, соль, мука, чай, перец, рыба, а вот дров не было, что внушало большие опасения в преддверии будущих холодов. Доверие Шухову оказали большое, но и ответственностью наделили немалою, ежели что – можно и к стенке поставить, по законам военного времени. Думается, что Шухов это прекрасно осознавал.
Это была не первая радиостанция длинноволнового диапазона в Москве. Еще в 1914 году на Ходынском поле за три месяца соорудили радиостанцию, принявшую первый радиосигнал 7 декабря 1914 года. Причиной появления этой радиостанции послужила Первая мировая война и необходимость иметь оперативную беспроводную радиосвязь с союзниками по Антанте. К тому же боевые действия на Балтийском море повлекли нарушение работы подводных телефонных кабелей, соединявших с Европой. За строительство радиостанции отвечало широко известное до 1917 года «Русское общество беспроволочных телеграфов и телефонов», ведущая российская электротехническая компания, владельца которой – Семена Моисеевича Айзенштейна принято называть пионером отечественной радиотехники. Сокращенно компания называлась РОБТиТ и возвела также передающую радиостанцию в Царском Селе и приемную радиостанцию в Твери – «Тверская радиостанция международных сношений». Ходынская радиостанция также была только передающей, с ее помощью можно было связаться с Парижем и Римом, она прослужила до 1922 года, пока не сгорела.
После 1917 года РОБТиТ у Семена Моисеевича отобрали – национализировали – и присвоили новое название: Государственное объединение радиотехнических заводов (ГОРЗ). Бывший хозяин, пока не унес ноги из Советской России (он умер в Лондоне в 1962 году), в этом самом ГОРЗе еще работал, занимался радиотехникой и привлек к работе Шухова. Дело-то серьезное – сам Ильич поставил задачу создать новую и самую мощную радиостанцию, с помощью которой можно было бы пропагандировать идеи мировой революции, ускоряя таким образом ее наступление. Разработанная радиостанция ГОРЗа полностью оправдывала ожидания вождя мирового пролетариата, обеспечивая постоянную связь и с Дальним Востоком, и с Америкой. Для такого мощного радиопередатчика требовалась и соответствующая антенна, то есть башня огромной высоты – 350 метров. Ее и должен был спроектировать Шухов, причем не одну, а целых три.
Занятно, что в качестве первого места прописки башни выбрали Кремль, но колокольня Ивана Великого и древние соборы создавали естественные помехи для стабильной работы радиостанции и бесперебойной радиосвязи. В поиске наиболее подходящей площадки остановились на захолустной Шаболовке, малоэтажная деревянная и промышленная застройка которой нисколько не препятствовала строительству высокого металлического гиперболоида. Это была территория обширного фруктового сада, принадлежавшего ранее Варваринскому сиротскому приюту, на что указывал пролегающий здесь Варваринский, а позднее Сиротский переулок (ныне улица Шухова).
Откуда, кстати, пошло такое название – Шаболовка? Как водится, имя улице дало подмосковное село Шаболово. Улица Шаболовка прослеживается уже на плане Москвы 1739 года, где она упирается в Донской монастырь. Шаболовская слобода активно застраивалась деревянными домами с конца XVIII века, стоял здесь и свой храм Святой Троицы. Известно также, что в 1744 году в начале улицы устроили мясной ряд. К началу XIX века окраинная Шаболовка пролегала через одно- и двухэтажную деревянную застройку с огородами и садами уже до Серпуховского вала. Идущие по вечерам с выпаса коровы по вечерам разгоняли сонную атмосферу Шаболовки. К середине XIX века по нечетной стороне улицы незастроенным оставался обширный участок с садом Варваринского сиротского приюта, основанного тщанием семьи Лобковых.
Алексей Лобков, коллекционер и меценат, действительный статский советник, следуя замечательной московской традиции жертвования на благотворительность, основал здесь приют для девочек. В 1849 году он заказал архитектору Михаилу Быковскому проект здания с домовой церковью, освященной в память о безвременно скончавшейся дочери Лобковых (сегодня этот значительно перестроенный дом стоит на Шаболовке под № 37 и обозначает собою телецентр). В Варваринский приют принимали на полный пансион и обучение осиротевших девочек разных сословий, которых обучали ведению домашнего хозяйства. Готовили здесь и белошвеек. Девочек приучали к труду, в саду имелась своя пасека, варваринский мед славился на всю округу. Опекала сирот великая княгиня Елизавета Федоровна, в приюте бывал Лев Толстой. После 1917 года приют разогнали, купол домового храма сломали.
Варваринский сиротский приют
Заданная радийщиками высота конструкции поначалу озадачила Шухова – это где же взять столько металла в стране в общем-то с разрушенной металлургической промышленностью? Заводы стоят, доменные печи потухли, специалистов раз-два и обчелся. К тому же материальная база – залежи руды – находится на порядочном расстоянии от Москвы, преодолеть которое мешает прерванное войной железнодорожное сообщение. Тем не менее изобретатель приступил к проектированию.
Владимир Шухов, 1891
Ориентиром для Шухова выступала не радиобашня на Ходынском поле, а парижская башня Эйфеля, что отражало стиль работы инженера – если уж соревноваться, то с лучшими мировыми образцами. Владимир Григорьевич приступил к проекту аккурат через тридцать
