Музыкальный приворот. Книга 1 - Анна Джейн

Когда папе с шумом объяснили, по какому поводу делегация отважных пенсионеров пришла к нам, он даже рот приоткрыл. Если для дяди слова незваных гостей были новостью, то для Томаса — настоящим открытием. А когда ему сказали, что многострадальная стена изрисована вроде бы как его краской, он возмутился и принялся ругаться.

Староста, который подумал вдруг, что молодой сосед, зябко поеживающийся на сквозняке, все-таки не может быть автором надписи, да и его старший брат-художник с гнездом на голове на эту роль не подходит, предположил, что виновники — это дети, живущие в квартире: то есть я, сестра и брат.

Началось новое разбирательство, на которое были вызваны я и Эдгар, сонно потирающий красные глаза. Он не спал целую ночь, воюя против флотилии пришельцев. Кажется, несмотря на все усилия домашнего компьютерного гения, выиграли все же инопланетяне. Такой вывод я сделала тогда, потому что братец все бормотал: «Моя Венера, мой Марс, мои колонии…»

К счастью, за меня заступилась Семеновна. Как-никак, ее внучка Настя общалась со мной с самого детства, и эта старушенция меня хорошо знала и жалела, что я родилась в такой ужасной семье. И даже подкармливала в детстве, считая, что я недоедаю!

— Катя в ихней семейке самая приличная, — удостоилась я похвалы от разошедшейся Семеновны, — не сошла еще с ума девка. Не будет она такой ерундой страдать.

Мне лишь оставалось скромно кивать головой.

Моего братца комиссия пенсионеров тоже призвала негодным для подобного рода дел, потому что, как оказывается, наши соседи считали его кем-то вроде дауна. Потом принялись обвинять отсутствующую Нелли, но в результате папа, Леша и почему-то молоденький милиционер просто-напросто закрылись в квартире, решив переждать бурю добровольных избавителей подъезда от хлама и надписей.

А через неделю староста и его дружки-подружки вновь явились к нам. Просить прощения — они вроде бы почти поймали настоящих любителей исписывать чужие стены, и теперь им было очень стыдно, что они подумали на нас. По их словам, это были мальчишки в капюшонах и с баллончиками в руках. Ребята успели подписать над названием группы словосочетание «тупая попсятина». Видимо, они очень не любили группу «На краю» и решили таким образом показать свою нелояльность к ней, но были пойманы бдительной подъездной охраной. А уж та, не разбираясь в современном жаргоне, приняла пацанов за давешнее хулиганье. Участники рейда даже оттерли нехорошие слова ацетоном.

Через пару дней после повторного «визита вежливости» я все-таки узнала, кто был автором нелепой мазни.

— Ну, красиво вышло? — спросила Нелька, когда мы вдвоем проходили мимо памятной надписи, возвращаясь из магазина.

— Что вышло? — не поняла я ее, обдумывая, есть ли в учебнике ответы на семинарские вопросы или мне лучше пойти к Нинке и все списать у нее?

— Надпись, — довольно откликнулась девочка.

— Какая?

— Вот эта, — указала на стену сестра, — про группу «На краю». Это же я со своими тогда ее рисовала полночи, — и сестра расплылась в широкой улыбке. — А стариканы поймали каких-то левых…

— Прием, девочка, о чем задумалась? — услышала я голос Келлы. — Эй, певун, пни ее, мне скучно говорить в пустоту.

Сам себя пни. Что за манеры вообще?

— Вы должны быть очень счастливы, — почему-то произнес барабанщик, которому Кей ничего не ответил, — очень!

— Почему мы должны быть счастливы? — не совсем поняла я.

— С вами два крутых парня. Рок-звезды и все такое, — вежливо пояснил музыкант.

— Какие рок-звезды? — прикинулась я валенком, но тут же поняла, что это будет выглядеть глупо и наигранно. Поэтому пришлось добавить: — Мне все равно.

— Да ну? — искренне удивился Келла, — даже автограф не попросишь?

Я так же искренне поразилась. Какой еще автограф? Может, мне ему еще руку пожать и неделю не мыть или попросить на попе расписаться и сделать потом татуировку?

— Мы тебе можем дать автограф, — продолжал обладатель синей копны волос как ни в чем не бывало, — могу даже мой медальон в форме логотипа группы подарить.

Вот она, звездная болезнь. Отвратительно.

— Спасибо, не надо, — с достоинством отозвалась я, оскорбившись в лучших чувствах.

— А я так понял, что ты наша фанатка. Думал, ты Кея разденешь глазами! — многозначительный смешок синеволосого мне совсем не понравился.

— Чего? — возмущенно проговорила я и, к своему ужасу, покраснела. Хорошо, что в темноте не видно. — Никого я не раздевала, это ты сумасшедший. Или видишь плохо.

— Нормально я вижу, — не спешил соглашаться со мной молодой человек, — объяснись тогда, девочка!

— Это тебе лучше объяснить надо, что ты такое сделал с Ниной, что она от тебя бегала, как угорелая по всему «Горизонту»! — не нашла я ничего лучше, как опробовать метод: «Лучшая защита — это нападение». Он сработал.

Услышав мои слова, Келла захохотал, как полубезумный, и сквозь смех я разобрала:

— Она… боится… Ха-ха-ха-ха-ха! Она… паук… Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

— Нинка, что ли, паук? — в этом я нисколько не сомневалась — эта бешеная девушка вокруг любого способна соткать прочную паутину лжи и обмана, опутать ею и сожрать с потрохами очередную несчастную жертву.

— Нет, — потряс головой тот, — она моего искусственного электрического паука-тарантула испугалась. Я его вытащил, а детка чуть ли не на люстру взобралась, стала визжать и свалила, как будто она — спринтерская чемпионка. Кей, Кей, — обратился он к другу и толкнул его локтем, — королева же забавно смывалась?

Светловолосый опять промолчал. Наверное, его музыка совсем засосала.

— Какое-то странное у тебя отношение к любимой девушке, — поджала губы я.

— Нормальное, романтическое, — ответил Келла.

Единственный Нинкин кошмар и ужас — это пауки. Их она боится и ненавидит с самого детства до истерики. Теперь ясно, почему Нинка от этого дебила бегала и почему потом вискарь хлопнула. Хотя откуда ему знать, что у его королевы арахнофобия?

— Это не у меня странное отношение, а у тебя, — продолжал Келла.

Он умудрился сесть на корточки и таким образом продолжал держать Нинку, которая и не подозревала, что может быть тяжелой. А Келла ворчливо утверждал именно это.

Так мы и стояли вместе в темном лифте, как самые настоящие дураки. Келла что-то говорил-говорил-говорил, рассказывая про бесконечные концерты или клубы, просто шутил. Я изредка вздыхала. Кей стоял и просто слушал музыку. Наверное, если бы на нашем с Нинкой месте оказались нормальные и компанейские девушки, они бы точно знали, как развлечь двух красивых популярных парней. А у нас с подругой получалось только хорошо сохранять тишину. Нинка едва слышно посапывала, болтаясь на руках Келлы, а я стояла у стеночки и не знала, что можно вставить в бесконечную речь синеволосого и как заговорить с блондином.

Говорят, что темнота — лучший друг молодежи. Ну-ну. В нашем случае эта темнота никаким мне другом не была, впрочем, как и врагом. Она была абсолютно бесполезной. Или я как представительница прекрасного пола оказалась бесполезной…

Умудрилась же застрять в лифте с этими людьми! Хорошо бы было так вот остаться наедине со своим молодым человеком, или, например, с красивым и импозантным менеджером Андреем, или хотя бы с одним из этих двух ребят, но никак не с ними двумя и не со спящей Нинкой.

Я принялась от нечего делать фантазировать. Почему бы немного не помечтать, если уж заснуть стоя я все равно не смогу?

Вот если бы я тут оказалась только с Келлой… Нет, с кем, с кем, а вот с этим молодым человеком мне оставаться наедине не хочется! Лучше бы я осталась вдвоем с Кеем — он мне больше нравится, хотя этот парень все равно странный.

Ладно, пусть с этим самодовольным недорокером…

Если бы мы здесь стояли вдвоем, то это по крайней мере было бы романтично. Можно было бы даже сделать вид, что мне страшно, и ненароком прижаться к его плечу или там коснуться руки. А он… ну мало ли что может посетить голову юноши, который оказался наедине с девушкой? Гормоны не дремлют, знаете ли, особенно весной… Может быть, так и завязываются серьезные отношения. Он в принципе парень приятный на вид, яркий, хотя и с энным количеством тараканов в светловолосой головушке.

Вот дура! О чем я опять думаю-то! Мерзкий Кей, перестань источать обаяние. Я все же не робот, а живая девушка.

Но он не переставал. Мало того этот парень нагло стоял около меня и один раз даже повернулся так, что задел меня плечом. Лучше бы не толкался, а взял бы меня, к примеру, на руки — у меня ноги уже в этих туфлях устали.

Нет, лучше бы я здесь оказалась с каким-нибудь жутко заботливым и милым мальчиком, который боготворил меня… тогда я бы, напротив, желала, чтобы лифт застрял бы навечно… Приехал бы к нам в гости менеджер Андрей, а я бы пошла его провожать, и мы вместе сели бы в эту железную кабинку…