Врата - Фредерик Пол

   Я  испробовал  все:  повышенную  группу  обучения,  групповые объятия с избавлением   от  взаимной  враждебности.  Серию  лекций  о  хичи  старика Хеграмета.  Программу  лекций  по  астрофизике с уклоном в сторону научных премий  Корпорации.  Тщательно  распределяя время, я сумел заниматься всем этим одновременно, а решение откладывалось со дня на день.

   Не хочу создавать впечатление, что сознательно убивал время; просто жил день  за  днем,  и  каждый день был заполнен. Во вторник появлялись Сузи и Френси  Эрейра,  и  мы  втроем  шли  на  ланч в "Голубой Ад". Потом Френси отправлялся  по  своим  делам, или подхватывал девушку, или плавал в озере Верхнем,  а  мы  с  Сузи шли ко мне и к моим сигаретам с наркотиком, чтобы плыть  по  теплым  водам  постели. После обеда развлекались. По вечерам во вторник  проходили  лекции  по  астрофизике,  и  мы  слушали  о  диаграмме Грецшпрунга-Рассела, о красных гигантах и карликах, о нейтронных звездах и черных  дырах.  Профессор  -  старый толстый любитель девочек из какого-то захудалого  колледжа  вблизи  Смоленска,  но даже сквозь его сальные шутки просвечивала  поэзия  и красота. Он говорил о старых звездах, которые дали жизнь  нам всем, разбрасывая силикаты и карбонат магния в пространстве, из чего  образовались  планеты,  и  углеводороды, из чего образовались мы. Он рассказывал  о  нейтронных  звездах,  которые  изгибают  вокруг  себя поле тяготения;  мы  об  этом  знали,  потому что два корабля были разрезаны на куски,  выйдя в нормальное пространство слишком близко от таких водородных карликов.  Он  говорил  о  черных  дырах,  это  места,  где  когда-то была массивная  звезда,  теперь  их  можно  обнаружить  только  потому, что они поглощают  все,  включая  свет;  они не просто сгибают поле тяготения, они заворачиваются  в него, как в одеяло. Он описывал звезды, разреженные, как воздух,  огромные  облака  светящегося  газа,  говорил  о  протозвездах  в туманности  Орион, только сейчас разогревающихся газовых сгустках, которые через  миллионы  лет  могут  превратиться  в солнца. Лекции его были очень популярны: там показывались даже ветераны, вроде Шики или Дэйна Мечникова. Слушая  профессора,  я  поражался  красоте  и  удивительности  космоса. Он слишком  огромен  и  великолепен,  чтобы  быть  страшным, и только потом я вспоминал,  что  означают  эти  радиационные потоки и сгустки разреженного газа  для  меня, для моего хрупкого, такого чувствительного к боли тела. А потом  я  думал о полете к какому-нибудь из этих далеких гигантов... и моя душа замирала от страха.

   |      Дорогие отец, мама, Мариса и Пико-Джао!

   |

   |      Пожалуйста, передайте отцу Сузи, что с ней все

   |  в порядке, она пользуется большим уважением своего

   |  начальства.  Решите сами, сообщать ли ему, что она

   |  встречается  с  моим  другом  Бобом Броудхедом. Он

   |  хороший  человек,  серьезный, но не очень везучий.

   |  Сузи записалась на полет, и если капитан разрешит,

   |  она  хочет  лететь  с Броудхедом. Мы все говорим о

   |  том,  что хорошо бы полететь, но не все летим, так

   |  что, возможно, не о чем беспокоиться.

   |      Письмо  поневоле  короткое: корабль подходит к

   |  доку, и у меня впереди 48 часов на Вратах.

   |

   |      Ваш

   |      Франческито.

   После одной из таких лекций я попрощался с Сузи и Френси и сидел в нише возле   лекционного  зала,  наполовину  скрытый  ивой,  уныло  затягиваясь сигаретой.  Тут меня отыскал Шики. Он остановился передо мной, поддерживая себя  в  воздухе  взмахами  крыльев.  "Я  искал  тебя, Боб," - сказал он и замолчал.

   Травка  начинала действовать на меня. "Интересная лекция", - сказал я с отсутствующим  видом,  пытаясь поскорее добиться того приятного состояния, какое бывает после наркотика, и не слишком интересуясь словами Шики.

   -  Самую  интересную  часть  ты  пропустил, - сказал Шики. Мне пришло в голову,  что  он выглядит одновременно испуганно и обнадеживающе: что-то у него  есть  в  голове.  Я  еще  раз затянулся; он покачал головой. "Боб, - сказал он, - мне кажется, есть кое-что, за чем стоит отправиться".

   - На самом деле?

   - Да, на самом деле, Боб. Что-то очень хорошее. И скоро. Я не был готов к  этому.  Я хотел просто посидеть и покурить, пока вызванный лекцией ужас не  рассеется,  так чтобы я снова мог спокойно убивать время. Меньше всего хотел  я  услышать  о  новом  рейсе,  и чтобы чувство вины заставляло меня записаться на него, а страх мешал.

   Шики ухватился за ветку ивы и приподнялся выше, с любопытством глядя на меня.  "Друг  Боб,  -  сказал он, - если я для тебя кое-что подыщу, ты мне поможешь?"

   - Помогу? Как?

   -  Возьми  меня  с  собой! - воскликнул он. - Я могу делать все, только высаживаться  в  шлюпке не могу. А в том рейсе, о котором я говорю, это не так уж и важно. Там за все премия, даже если корабль останется на орбите.

   -  О  чем ты говоришь? - Травка действовала уже полностью: я чувствовал тепло в теле, все вокруг расплывалось.

   -  Мечников  разговаривал  с лектором, - сказал Шики. - Из того, что он говорил, я думаю, ясно, что он знает о новом рейсе. Только... они говорили по-русски, и я не очень хорошо понял. Но именно этот рейс он ждет.

   Я резонно ответил: "Его последний рейс не принес ему много".

   - Это совсем другое дело!

   - Не думаю, чтобы он включил меня во что-нибудь действительно хорошее...

   - Конечно, нет, если ты не попросишь.

   - Дьявольщина, - проворчал я. - Ладно, поговорю с ним.

   Шики расцвел. "И тогда, Боб, пожалуйста, возьми меня с собой".

   Я погасил сигарету, не выкурив ее и наполовину. Мне показалось, что мне потребуются  остатки рассудка. "Сделаю, что могу", - сказал я и направился к лекционному залу, откуда как раз выходил Мечников.

   После  его  возвращения  мы  еще не разговаривали. Он выглядел таким же прочным  и  уверенным,  как  всегда,  и его бородка и бачки были аккуратно подстрижены. "Привет, Броудхед", - подозрительно сказал он.

   Я  не  стал  тратить  слов.  "Я  слышал,  ты  кое-чего  ждешь.  Могу  я отправиться с тобой?"

   Он  тоже не стал тратить слов. "Нет". И посмотрел на меня с откровенной неприязнью. Частично я этого от него и ожидал: вероятно, он слышал обо мне и Кларе.

   - Ты улетаешь, - настаивал я. - В чем, в одноместном?

   Он  погладил  бачки.  "Нет,  -  неохотно ответил, - не одноместный. Два пятиместных".

   - Два пятиместных?

   Он   некоторое   время  подозрительно  смотрел  на  меня,  потом  почти улыбнулся, мне не нравится его улыбка: всегда в голове вопрос, чему это он улыбается.

   -  Хорошо,  - сказал он. - Если хочешь, можешь получить. Не мне решать, конечно. Спроси Эмму; завтра утром она делает краткое сообщение. Она может разрешить тебе полет. Рейс научный, минимальная премия миллион долларов. И ты к этому имеешь отношение.

   - Я имею отношение? - Это нечто неожиданное! - Какое отношение?

   - Спроси Эмму, - ответил он и прошел мимо.

   |      ОТНОСИТЕЛЬНО ПОДПИСЕЙ

   |

   |      Доктор  Азменион. Если вы ищете следы жизни на

   |  планете,  вряд ли вы ждете неоновой надписи "Здесь

   |  чуждая жизнь". Вы отыскиваете подписи. "Подпись" -

   |  это  нечто, свидетельствующее о том, что тут есть.

   |  Как   ваша   подпись  на  чеке.  Когда  ее  видят,

   |  понимают,  что  вы  хотите заплатить, и снимают со

   |  счета. Не с вашего, конечно, Боб.

   |      В. Бог не любит слишком язвительных учителей.

   |      Доктор  Азменион.  Не обижайтесь, Боб. Метан -

   |  это   типичная   подпись.   Он  свидетельствует  о

   |  присутствии    теплокровных    млекопитающих   или

   |  чего-нибудь подобного.

   |      В.  Я считал, что метан образуется при гниении

   |  растений и прочего.

   |      Доктор  Азменион. Конечно. Но в основном он из

   |  кишок   живых  существ.  Большая  часть  метана  в

   |  атмосфере Земли - это коровий пук.

   В  комнате для сообщений собралось больше десяти старателей; почти всех я  знал:  Сесс Форхенд, Шики, Мечников и несколько других, с кем я выпивал или  переспал  когда-нибудь. Эммы еще не было, и я сумел перехватить ее на входе.

   - Я хочу в этот рейс, - сказал я.

   Она удивилась.

   "Вы? Я думала..." - тут она смолкла, так и не сказав, что думала.