Евреи, Христианство, Россия. От пророков до генсеков - Александр Кац

В 70-е годы вновь разгорается борьба балканских славян, порабощенных Турцией, за свое освобождение. Эта борьба вызвала мощный отклик в России в поддержку братьев-славян: сербов и черногорцев. Их восстание против турок в 1876 г., которое возглавлял отставной генерал Черняев, было подавлено. Зверства турок побудили европейских дипломатов созвать в 1877 г. конференцию в Константинополе, потребовавшую прекращения зверств в отношении славян и особого статуса для славянских провинций. Поскольку султан отказался следовать решениям конференции, то Александр Второй объявил Турции войну. Русская армия перешла Дунай, овладела горными переходами через Балканы, захватила штурмом Плевну, Филипполь, Адрианополь, а на Азиатском театре войны — Карс и Батум. Турция оказалась разгромленной и в местечке Сан-Стефано; в 10 км. от стен Константинополя был подписан 19 февраля 1878 г. знаменитый мирный договор, по которому Турция признавала независимость Черногории, Сербии и Румынии и образование княжества Болгария. Россия опять получала устье Дуная и города Батум и Карс.

Однако условия Сан-Стефанского договора вскоре были опротестованы Англией и Австрией. В Берлине в том же году был созван конгресс, на котором под председательством Бисмарка и под давлением всей европейской дипломатии России пришлось пойти на существенные уступки, изменив условия мира, выработанные в Сан-Стефано. Территории Черногории и Сербии были сокращены, княжество Болгария было поделено на две области собственно Болгарию и Восточную Румелию, оставшиеся под эгидой Турции. Сербия и Румыния были признаны независимыми королевствами, а Босния и Герцеговина отошли временно к Австро-Венгрии. Таким образом, военный успех России не сопроводился политическим результатом. Между новыми балканскими государствами и Россией вследствие этого произошло заметное охлаждение. Отношения между Россией, с одной стороны, и Англией, Австрией и Германией, с другой, находились на точке замерзания.

Эра Александра II — время глубоких и всесторонних реформ, затрагивавших все слои русской жизни. Много новых идей общественного, религиозного, научного, художественного и этического сознания проникает в умы разночинной и дворянской молодежи, распространяясь по многочисленным учебным заведениям, созданным в эпоху реформ. Классические и реальные гимназии становятся типовыми, всесословными образовательными учреждениями. Их жизнь продлится до средины 20-х годов XX века, когда революционная буря изменит форму и дух обучения молодежи. Свобода, столь долго загоняемая в тайники бытия в период николаевского застоя, легко находит молодые души, девственные в профессиональном отношении и пылкие в эмоциональном. Героями классической литературы становятся Базаров, Рахметов, Рудин и другие персонажи, не умеющие абсолютно ничего делать, но готовые ценой собственной жизни переустроить мир по некоему туманному для всех, в том числе и для них самих, замыслу. Необходимая для развития общества критика становится единственным действием героев романов и молодежи, подражающей своим «гениям». Русская литература породила длинный ряд ниспровергателей устоев и борцов со злом, всегда существующим в жизни, но в ней, т. е. в литературе, практически не было людей дела или людей, имеющих хотя бы вкус к созданию новых и конкретных форм бизнеса или творчества. Общество, воспитанное русской литературой, легко перешагнуло ту опасную грань, за которой начинается сочувствие и аплодисменты террору. Злая ирония судьбы повернула острие террора на Государя, больше кого-либо из Романовых сделавших для блага России. Подпольная Россия требовала его смерти.

Первый выстрел прозвучал 4 апреля 1866 г. при выходе Александра из Летнего сада, где он «гулял с Марусей (Баденской. — А. К.) и Колей (Лейхтенбергским. — А. К.) пешком». Стрелял некто Каракозов Д. В., 24-х лет, русский, со средним образованием, из крестьян. На вопрос царя: «Почему ты стрелял в меня?» — стрелок ответил: «Почему? Да потому, что ты обманул народ, обманул крестьян — обещал землю, да не дал!» Царь ничего не понял. Поскольку он остался невредим, то Петербург ликовал. Этим выстрелом в России открывался сезон «царской охоты».

Через год 6 июня 1867 г. прозвучал второй выстрел. Царь ехал по Булонскому лесу в карете с детьми и с Наполеоном III, у которого он пребывал в гостях. Стрелял поляк Березовский, к счастью, мимо. Императрица Евгения, рыдая, умоляла Александра II погостить во Франции еще хоть немного. Но визит был испорчен, и Царь вернулся в Россию. Будучи смелым человеком и охотником, много раз ходившим на медведя, он вдруг почувствовал себя мишенью каких-то непонятных злых сил.

После нескольких лет затишья охота возобновилась. За эти годы в России создались террористическая партия «Народная воля» и партия социалистов-революционеров. Зимой 1878 г. экзальтированная девица В. И. Засулич стреляла в петербургского градоначальника Трепова Ф. Ф. Суд присяжных под председательством Кони А. Ф. ее оправдал, а толпа обезумевших студентов в восторге демонстрировала по этому поводу на Невском проспекте. В августе того же года Кравчинский С. М. убивает шефа жандармов Мезенцева Н. В.

2 апреля 1879 г. Александр Николаевич, совершая утреннюю прогулку, опять становится охотничьей дичью. В него выпускает пять пуль с расстояния 8 шагов тридцатилетний студент-недоучка А. Соловьев, возмущенный, как он записал при допросе, социальной несправедливостью, неработающий, атеист, проведший последнюю ночь перед покушением у проститутки. 60-летнему Царю пришлось пробежаться под огнем, меняя галсы так, что ни одна пуля не попала в цель.

Осенью 1879 г. террористы из «Народной воли» подготовили два взрыва на железной дороге по пути предполагаемого следования Государя. Мина первой группы террористов (в составе Фроленко, Лебедева, Кибальчича и Желябова) не взорвалась по причине плохих запалов. Мина второй группы террористов — Михайлова, Перовской, Гартмана, Исаева и Ширяева — пустила под откос поезд свиты Государя, но сам Царь с семьей, ехавший другим составом, не пострадал. Александр Николаевич чувствовал себя в западне, и круг охотников сжимался все теснее.

5 февраля 1880 г. в апартаментах царской семьи в Зимнем дворце раздался страшный взрыв, унесший 8 жизней солдат и ранивший 45 человек. Взорвались три пуда динамита, принесенного во дворец истопником С. Халтуриным. Именем этого убийцы большевики именовали Миллионную улицу до 1991 г. Царь, опоздавший к обеду, опять уцелел. Терроризм и панический страх, как чума, расползались по Петербургу и городам России. Правительство отвечало репрессиями. Подпольная Россия рассыпалась прокламациями.

Первую скрипку в правительстве Александра II в этот период начинает играть гр. Лорис-Меликов М. Т., покоритель Карса, умный политик армянского происхождения. Он возглавил «верховную распорядительную комиссию» с обширными полномочиями для подавления террора и восстановления равновесия между властью и обществом. Лорис-Меликовым была подготовлена конституционная реформа, согласно которой представители земств привлекались к работе Государственного совета. Александр Николаевич называл ее «указом о созыве нотаблей», намекая на судьбу Людовика XVI.

28 февраля 1881 г. был арестован Желябов А. И., глава «Народной воли». Оставшиеся члены Исполкома партии — Перовская С. Л., Михайлов Т. М., Кибальчич Н. И., Рысаков Н. И., Гельфман Г. М., Гриневицкий И. И., Фигнер В. Н. и Фроленко М. Ф. ускорили охоту на Царя — минный подкоп на Малой Садовой, наружное наблюдение за маршрутом следования, изготовление бомб. 1 марта 1881 г. Александр II подписал «Конституцию» Лорис-Меликова и отправился на развод в манеж. Он миновал Малую Садовую, где его ждала мина, но не миновал двух метальщиков бомб, двух камикадзе, расставленных Перовской по Екатерининскому каналу. Первая бомба, брошенная Рысаковым, убила ребенка и двух казаков эскорта. Когда чудом уцелевший Царь подошел к убитым, раздался взрыв второй бомбы, брошенной Гриневицким себе под ноги. Погибли оба.

Цареубийц судил особый комитет Сената под председательством Фукса и опекой министра юстиции Набокова. Подсудимые Желябов, Перовская, Кибальчич, Гельфман, Михайлов и Рысаков были приговорены к смертной казни. Беременной Гесе Гельфман, первой в истории России еврейке-террористке, смертная казнь была заменена каторжными работами, где она и скончалась после родов. Советские историки дали в высшей степени хвалебную оценку действиям народовольцев, именами которых были названы улицы во многих городах России. Посмотрим, что сказал о них умнейший человек граф Лорис-Меликов в своей записке наследнику престола: «Я коснулся этих явлений, так как они приводят к прискорбному заключению, что на исцеление людей, заразившихся социальными идеями, не только трудно, но и невозможно рассчитывать. Фанатизм их превосходит всякое вероятие; ложные учения, которыми они проникнуты, возведены у них в верования, способные довести их до полного самопожертвования и даже до своего рода мученичества». Россия сделала серьезную заявку стать первой террористической державой мира.