История города Рима в Средние века - Фердинанд Грегоровиус

Плавание до Генуи и оттуда далее 18 октября по морю было неблагополучно; море бушевало, корабли разбивались, епископ лионийский утонул; все это не предсказывало ничего хорошего.

Услышав о путешествии Григория из Авиньона, флорентинцы написали письмо к римлянам. Они предостерегали их от обольщений; говорили, что и теперь еще не верят возвращению папы в Рим; но что если он и приедет, то не в виде ангела мира, но как военачальник, несущий в римскую страну войну. Они призывали Рим и теперь еще соединиться с ними для освобождения Италии, дабы папа в случае приезда принужден был даровать отечеству мир, или же чтобы на случай неприезда общий голос призвал его вернуться в свободную и умиротворенную Италию.

Римляне оставили причитания эти без всякого внимания; торжественное посольство от Капитолия в Авиньоне пригласило Григория XI вернуться и поднесло ему синьорию ожидавшего его с нетерпением города. При беспрерывных бурях плыл папа вдоль итальянских берегов. Заходили в гавани и проводили ночи в береговых городах. 6 ноября флот бросил якорь под Пизой; 7-го – в Ливорно, где из-за бури пробыл 9 дней. Он обогнул Эльбу и Пиомбино, Орбетелло у Капа Аргентаро и 5 декабря стал перед Корнето. На берегу при высадке папу встретили несметные и ликующие толпы народа, точь-в-точь как это происходило 9 лет назад при встрече Урбана V; но никакой Альборноц не явился с ключами от ста покоренных городов, не показывались ни посольства бьющих челом республик, ни династы с воинскими ратями. С боязнью в сердце папа ступил на почву церковной области. На жительство поселился он в Корнето, рассчитывая пробыть в нем долгое время и прежде всего обеспечить прием свой и въезд в Рим.

Это совершилось путем договора с республикой. Уполномоченные кардиналы остийский, портский и сабинский 21 декабря заключили с городом на народном парламенте следующее соглашение: Рим преподносит папе с момента его высадки в Остии полное dominium на предложенных Урбану V условиях; город передает легатам все мосты, ворота, башни и крепости, все Трастевере и Леонину; папа обещает оставить неприкосновенными экзекуторов юстиции и четырех советников гильдии стрелков; но магистраты ему приносят присягу верности, и папа имеет право реформировать эту корпорацию; тотчас вслед за его высадкой в Остии выходит она к нему навстречу, провожает его ко Святому Петру и расходится затем по частным своим кварталам, где и имеет пребывать. Тщетно старались флорентинцы отговорить Рим от всякого договора с церковью. Еще 26 декабря обратились они с пламенным письмом к бандерези; в нем говорили они, что столь страстно ожидаемый ими папа не принесет им ничего, кроме низвержения свободы и распадения их корпорации. Даже и тогда, так писали смелые эти республиканцы, если бы восстановил он город в античном его великолепии, одел стены его золотом и возвратил Риму величие старой империи, не должны бы пускать его благомыслящие граждане, коль скоро покупка эта делаема была ценой утраты свободы. Еще раз призывали они римский народ постоять за свободу, пока притеснитель не находился еще в стенах города, и предлагали оказать поддержку всей своей воинской силой.

Грустно провел Григорий XI рождественский праздник в Корнето. Здесь отослал он назад все галеры, за исключением трех или четырех провансальских, удержанных им при себе для своей охраны, так как со стороны Чивита-Веккии небезопасно было море вследствие набегов префекта. 1 января послал он рейтаров против Витербо; префект города разбил их наголову, взял 200 из них в плен и отправил весть о победе во Флоренцию. Наконец, 13 января, после 5 грустных недель, тронулся Григорий из Корнето. Он проплыл мимо Чивита-Веккии, признававшей синьорию префекта, и 14 января вышел на землю в Остии. Вид этого побережья, столь пустынного и унылого, что Данте избрал его у устьев Тибра местом для спуска в христианский подземный мир, должен был произвести самое удручающее впечатление на папу и его двор. На этом берегу совершилась некогда роковая высадка земляков их, провансальцев, под предводительством Карла Анжуйского. Длинная цепь причин и следствий связывала высадки первого Анжу и последнего авиньонского папы.

Вечером явились на поклон многочисленные толпы римлян; согласно договору, вручили они Григорию dominium города. Народ ликовал; при свете факелов, под звуки инструментов происходили танцы. На другой день папа сел снова на судно, чтобы вверх по Тибру доехать до Св. Павла. Наступила ночь; много народа стеклось и шло со свечами и с факелами; папа остался на судне. Лишь наутро 16 января сошел он на берег. К Св. Павлу стекся весь Рим. При звуках труб разъезжали красиво убранные рейтары со знаменами. В субботу 17 января 1377 г. состоялся торжественный въезд, ибо в праздник седалища Св. Петра долженствовало иметь место возвращение Святого престола в собор Апостола. Процессия проследовала через достопочтенные врата Св. Павла, через которые никогда еще не вступал ни один папа; когда-то, в самом начале Средних веков, ворвался через них в город готский герой Тотила да за 110 лет совершил торжественный свой въезд Карл Анжуйский.

Явился Григорий XI с отрядом наемников в 2000 человек под командой Рай-мунда де Тюренн; но и такой конвой был чересчур воинствен для того, чтобы удовольствовать святую Катарину, требовавшую, подобно Петрарке, вступления папы в Рим с одним лишь распятием и при пении псалмов. Толпа одетых в белое прыгунов плясала, ударяя в ладоши, вокруг папы во время проезда его от Св. Павла в Рим. Неуместное это зрелище могло бы внушить сатирику едкие замечания насчет возвращающегося в Рим Авиньона. Но в XIV веке вид папы, предшествуемого – в торжественную минуту его жизни, в момент даже всемирно-исторической бессмертности – пляшущими фиглярами, произвел сенсацию, едва ли даже равносильную произведенной в свое время иудейским царем, с гримасами плясавшим перед кивотом завета. Городские магистраты верхом, милиции и аркебузиеры эскортировали и окружали триумфальный кортеж Григория. На красиво разубранном иноходце ехал он под балдахином, несомым сенатором и прочими знатными, с преднесением хоругви церкви. В процессии участвовали де Фунди из дома Гаэтани, многие из Орсини, Райнальд, Иордан, Лука, Николай и граф де Нола. В воротах Св. Павла встречен был папа сонмом духовенства, и ему вручены были ключи от города. Процессия следовала по замечательным кварталам Рима, между Тибром, горой Черепков и Авентином через Марморату, или Ripa Romea, ведшим к Капитолию и к Св. Марку, откуда далее по via Papalis через Марсово поле Григорий XI проследовал к Св. Петру. Кварталы эти были тогда столь же глубоко запущены, как и ныне. Вокруг Монте Тестаччио находилась предназначенная для народных игр площадь. Мармората была, за исключением нескольких мельниц и домов, столь же дика, как и ныне, и выдавалась лишь большим числом античных руин, а именно аркой Лентула. На запустелом Авентине высился еще величественный замок Савелли, ныне исчезнувший, за исключением остатков опоясывавших его стен. Вид внушительных башен на Капитолии и у Св. Марка придавал еще воинственный колорит той части Рима, которая великолепно ныне застроена. Римляне увешали пестрыми коврами улицы своего разрушающегося и нищенского города, и даже крыши усеяны были ревевшим от радости народом, дождем цветов посыпавшим путь святого отца, прибывшего, наконец, чтобы навсегда вернуть городу папство.

Лишь после полудня достигло шествие до сверкавшего 18 000 лампад Св. Петра; измученный папа, наконец, мог повергнуться с молитвой у мощей Апостола. Так заключилось великое дело, семидесятилетнему изгнанию настал конец. Стоя ныне в церкви Св. Франческа Романа на форуме перед гробницей Григория XI, путник, созерцая украшающие ее барельефы, может углубиться в торжественный этот момент: Григорий едет под балдахином, кардиналы на изубранных конях и дворяне следуют во всеоружии из ворот Св. Павла с разрушающейся стеной, стекается народ и выступает в образе Минервы сам Рим; справа от папы святая сиенская девственница как будто ведет его в город; в облаках парит над Вечным городом папский престол, и летит по воздуху ангел с инсигниями папства, с тиарой и ключами Св. Петра.

Глава III

1. Цезенская кровавая баня. – Рим противится папскому владычеству. – Заговор аристократии. – Гомец Альборноц, сенатор. – Григорий XI в Ананьи. – Возвращение Болоньи к церкви. – Переговоры с Флоренцией. – Мир между Римом и префектом. – Конгресс в Сарцане. – Безвыходное положение Григория XI. – Он ложится на смертный одр. – Предварительные совещания насчет конклава. – Французские и итальянские кардиналы. – Понятия римлян. – Кончина Григория XI, 1378 г.

Григорий XI вступил в Ватикан с твердым намерением сделаться восстановителей Рима. Но мог ли он им быть среди столь неблагоприятных политических условий? Мысль о Флоренции лишала его сна. Республика эта неотступно поджигала Италию, спасать свободу которой, по ее мнению, угрожал папа. Она оказывалась пророчицей, ибо некогда суждено было и ее самостоятельности погибнуть от папы, ее же собственного согражданина. Злодеяния, творимые наемными бандами, состоящими на службе у церкви, являлись слишком печальным подтверждением жалоб флорентинцев. Верная доселе церкви Цезена, в которой резидировал кардинал женевский, предприняла 1 февраля 1377 г. отчаянное восстание против британцев, из которых состоял ее гарнизон; 300 из них были убиты, вслед за тем разъяренный легат призвал фаэнцских англичан и повелел им наказать город. Исполнено было это беспощадно. Около 8000 чезенцев бежали в соседние города; около 4000 убитых граждан усеивали улицы. Вопль негодования пронесся по всей Италии против церкви, ознаменовавшей свое возвращение кровавыми банями Фаэнцы и Цезены. Флорентинцы взывали ко всем христианским государям – умилосердиться над Италией. Происшествия эти повлияли и на Рим. Здесь пришлось Григорию разочароваться в своих ожиданиях, ибо город отнюдь не давал ему пряной власти, но, наоборот, домогался удержать свободу под управлением бандерези, к чему непрестанно ободряем был фиорентинцами. Римлянам было крайне желательно, чтобы влияние папы парализован было мятежом церковной области, Флоренцией и префектом города. Присутствием курии воспользовалась аристократия для утверждения вновь в Риме своего могущества. Лука Савелли и граф де Фунди составили с 400 товарищами заговор против народного правительства; но план их, которому не могла быть чужда Курия, не удался. Сенатором назначил теперь папа Гомеца Альборноца, племянника великого Эгидия, испытанного военачальника, на энергию которого возлагал свои надежды. Сам отправился он в мае в Ананье, признававшей синьорию Гонората Гаэтани, графа де Фунди. На этой родине Бонифация VIII мог Григорий XI предаваться размышлениям о полной скорбей истории пап, протекшей в период между злодейским аттентатом Ногарета и его собственным возвращением из Авиньона. Он оставался там до 5 ноября 1377 г., ревностно занятый войной со своими врагами и переговорами о мире.