Крыса из нержавеющей стали (сборник) - Гарри Гаррисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вопя от ужаса, пленники совершали сальто и снова, подхваченные ловкими и могучими руками, летели вверх. Пятикратно продемонстрировав чудесную силу и координацию движений, Пьюссанто целыми и невредимыми опустил свои жертвы на сцену. Девушка поцеловала его, зрители пришли в неистовство. Стоявший рядом со мной Харли-Дэвидсон закричал, но в оглушительном реве только мне удалось расслышать его:
– Пьюссанто! Ты заплатишь за эти кресла! Вычту из жалованья!
Униформисты вернули кресла в зал, а силач поклонился последний раз и ушел за кулисы.
Крики смолкли, и туш сменился унылым похоронным маршем. Его сопровождали пронзительные замогильные крики и маниакальный хохот.
Потускнели, а затем и вовсе погасли прожектора, а леденящие кровь вопли звучали все громче. Появилось одинокое пятнышко синеватого света, в нем стоял красивый мужчина в смокинге. Он поклонился зрителям и голосом, исполненным угрозы, проговорил:
– А вот и мы! “Межзвездное шоу уродов Гара Гуйля!” Прошу любить и жаловать!
Он отошел в сторону, и место под прожектором занял четверорукий зеленокожий артист в килте из шотландки и со спорраном, низко поклонился, достал из споррана маленький белый череп с крохотными рожками и подбросил вверх. Затем появился другой череп. Вскоре множество черепов замелькало в синеватом луче над ловким четвероруким жонглером. Выглядело это классно, и публика получила огромное удовольствие. Особенно когда уродец один за другим отправил черепа в зрительный зал. Из-за них дрались и, завладев и рассмотрев, поедали. Черепа оказались конфетами.
– Приветствую вас, дорогие друзья, приветствую! Нынче вечером я с вами. Я подарю вам трепет ужаса, дрожь отвращения и судороги экстаза! По всей галактике собирал я доселе сокрытые от глаз почтеннейшей публики капризы природы, и вот они перед вами. Любуйтесь или содрогайтесь от омерзения, как пожелаете. В моей коллекции недоношенные недоумки и помешанные помеси – возможно, вы о них слышали, возможно, они вам снились. Но если это были сны, дамы и господа, то сны кошмарные! Ужасающие наездники ночи! И человек-улитка!
Занавес стремительно раздвинулся, и резкий свет юпитера залил существо на сцене. В зале – возгласы, крики. По вполне понятной причине. Уродец был скрючен, изогнут в три погибели, наполовину скрывался в шипастой раковине. Напуганный шумом, он еще глубже забрался в свое укрытие и пустился в бегство. Вернее, медленно пополз по сцене, оставляя за собой полосу слизи. Он двигался в мою сторону, и я, глядя в дико выпученные глаза, попятился.
“Это не человек! Это робот из псевдоплоти!” – твердил я себе. Однако мне невыразимо полегчало, когда он повернулся и пополз в обратную сторону. Несомненно, создатель этой твари обладал самым извращенным воображением.
Затем публика весело приветствовала птицедевушку с недоразвитыми крыльями вместо рук и ороговелым клювом. Особенное оживление вызвал ее полет – она вспорхнула на несколько футов. Были и другие уродцы. Публике все это нравилось, а мне сии восторги немало поведали о нравах обитателей Феторра. Показалось, что отвратительное зрелище несколько затягивается, и все же я надеялся в глубине души, что оно никогда не кончится. Поскольку это с каждой минутой приближало меня к сценическому дебюту. Удастся ли завоевать симпатии зрителей? Теперь-то я знал, что им по вкусу, но, увы, слишком поздно украшать свои номера кровью и слизью. Я мог предложить только фокусы простые и чистые.
Следующие выступления миновали мое сознание. Я возился со снастями, гармошкой перебрасывал карты из руки в руку. Подошла Анжелина, ведя на золотой цепи Глориану, и, склонив голову набок, подозрительно посмотрела на меня.
– Как самочувствие? У тебя ужасный цвет лица.
– Мандраж перед премьерой. Неужели ты не понимаешь, что мы впервые в жизни выступаем на сцене? Что бы там ни утверждали наши лживые афишки.
– Джим ди Гриз, на тебя это не похоже. Ты глядел в огромные жерла пушек, в лица мелких злобных генералов, в морды гигантских хищных зверей, в мрачные физиономии таможенников. И никогда не колебался. Хорош потеть! Соберись, хлебни. – Она достала фляжку лечебного бренди. – И вспомни девиз шоу-бизнеса.
– Очутишься на сцене – уймется дрожь в коленях! – хором воскликнули мы, и я сделал добрый глоток.
И вот мы готовы выйти на авансцену и слушаем, как разливается соловьем доверчивый конферансье.
– ...Нырнул с тысячеметровой башни в крошечную ванну с водой и остался жив! В наручниках, опутанный цепями и запертый в стальной сейф, он был сброшен в океан, несколько часов боролся за свою жизнь и нашел-таки путь к спасению!
Боже, неужели я спятил, когда садился писать всю эту рекламную ахинею? Гореть мне веки вечные на адской жаровне!
– ...Без лишних слов представляю вам магистра магии, корифея колдовства, властелина волшбы – Могучего Марвелла!
Действуй спокойно, Джим, и ты успокоишься, твердил я себе. Не дергайся.
Я вышел на середину сцены, поклонился и едва не потерял дар речи. Потому что прямо передо мной, в первом ряду, у прохода сидел мой сын Боливар и хлопал, как очумелый. А ведь он должен находиться во многих световых годах от Феторра!
К счастью, говорить мне и не требовалось. Я повернулся и дал Анжелине знак выходить. Что она и сделала с непередаваемой грацией под шквал аплодисментов. Оставалось лишь гадать: либо аборигены обожают свинобразов на золотых цепях, либо они в таком же восторге, как и я, от Анжелины.
Не возьмусь описать свои действия в те минуты – со мной приключилось что-то вроде трупного окоченения. Слава Богу, я ничего не уронил. В нужные моменты публика ахала или смеялась. Анжелина своевременно подавала мне аксессуары, кричала, когда я укладывал ее в ящик и распиливал пополам, собирала клочки бумаги при фокусе с чтением мыслей, плавала в воздухе. И вдруг Анжелина с Глорианой на поводке оказалась передо мной. Я понял, что наступил черед последнего фокуса – с исчезновением.
– Глядите и восхищайтесь! – прокричал я. – Красавица и чудовище. Они из плоти и крови, но это – пока. Умоляю, молчите, ведь достаточно малейшей оплошности, малейшей ошибки, малейшей невнимательности, и все может закончиться даже не провалом, а неописуемой катастрофой! Глядите! Они входят в клетку! А сейчас неподражаемая Анжелина пристегнет свирепого свинобраза к полу тяжелыми замками и цепями. Видите, все уже готово. А вы готовы? Да, похоже на то. А теперь волшебное слово – моносодиумглютамат!
Упал и через миг
