Факир против мафии - Фридрих Незнанский

— Ну, допустим, — кивнул Турецкий. — И что дальше?

— Я хочу предложить одну… одну идею. Так, в порядке бреда. Если эта идея вам понравится и если нам удастся ее осуществить, то мы сможем обойтись без насилия.

— Гм… — Грязнов-старший почесал пальцы, торчащие из гипса. — Долгое же предисловие тебе понадобилось, чтобы оправдать свою «идею». Неужто она и впрямь такая дикая?

— Очень, — кивнул Филя. — А заключается она в следующем…

И Филя поделился с коллегами своей «идеей», а вернее — планом. Изложив план, он затих, настороженно глядя на коллег — не засмеются ли. Но никто не засмеялся. Лишь Сева Голованов неопределенно покачал головой и тихо проговорил:

— Придет же такое в голову. Хотя…

— Хотя идея интересная, — договорил за него Турецкий.

А Денис Грязнов пожал плечами и сказал:

— Почему бы и не попробовать? Говорят, что чудеса иногда случаются.

— «Чудеса», — обиженно повторил Филя. — Это, друг мой, не чудеса. Это наука!

— Тем более, — согласился Денис. И посмотрел на Турецкого: — Ну как, дядь Сань? Попробуем?

Турецкий улыбнулся и сказал:

— Легко.

Александр Борисович Турецкий и Филя Агеев подошли к стеклянной двери клуба «Двенадцать-плюс». Но едва они открыли дверь, как в проходе перед ними нарисовался огромный, как бык, парень в темно-синем костюме, шелковой белой рубашке и галстуке ярко-алого цвета.

— Молодые люди, извините, но вам сюда нельзя, — пробасил парень не слишком вежливым голосом.

— Почему? — осведомился Филя.

— Этого я вам объяснять не стану. Читайте сами. — Он махнул рукой в сторону небольшой таблички, прибитой к стене. Табличка гласила:

Господа, в нашем клубе действует фейс-контроль. Мы оставляем за собой право не впускать вас в клуб, не объясняя причин. Просьба с пониманием отнестись к нашему предупреждению.

Администрация.

— Вот оно что, — сказал Филя. — Значит, мы с вами, Александр Борисович, вроде как физиономиями не вышли.

— Фейсами, — поправил его Турецкий.

Все это время верзила стоял перед ними, заслоняя вход, — упитанный, коротко стриженный, огромный и широкий, как небоскреб. Удостоверившись, что они прочли объявление, верзила сказал:

— Господа, освободите помещение.

— Слышь ты, пионер, — обратился к нему Филя, иронично поглядывая на красный галстук, — но ведь это же недемократично.

— На выход, я сказал, — лениво рыкнул верзила и надвинулся на сыщиков могучей, выпуклой грудью.

Турецкий достал из кармана удостоверение, раскрыл его и поднес к глазам охранника. Тот долго пялился в удостоверение («Наверное, ищет знакомые буквы», — подумал Филя), потом перевел взгляд на Александра Борисовича и спросил:

— А что случилось?

— Ничего, о чем вам следовало бы знать, — ответил Турецкий.

— Так, может, я это… — верзила дернул могучим плечом, — менеджера позову, а?

— Не стоит, — ответил Турецкий.

— Ну ладно. Проходите, раз так.

Охранник нехотя посторонился, давая прибывшим войти. Проходя мимо него, Филя на секунду остановился, поправил верзиле узел на красном галстуке и сказал:

— Молодец, пионер. Будешь таким же бдительным — примут в комсомол.

— Чего? — не понял охранник.

— Я говорю — бди! — сказал ему Филя, затем повернулся и, ухмыляясь, прошел в клуб.

Столиков было много, но все они были заняты. Турецкому и Филе пришлось довольствоваться откидными сиденьями, стоящими вдоль задней стены зала.

Столики, за которыми, лениво потягивая шампанское, сидела избранная публика, были круглыми, белыми, и на каждом стояла зажженная свеча, подчеркивая приятную атмосферу в помещении. Этому же способствовала и тихая музыка, льющаяся из динамиков, развешанных по стенам.

— Интересно, а официанты здесь имеются? — спросил Филя, внимательно оглядывая зал.

— Имеются, — ответил Турецкий. — Вон один стоит, у барной стойки.

— Так, может, закажем хоть по бокалу шампанского?

— Обойдемся. — Турецкий поднял руку и глянул на часы. — Если верить афише, шоу начнется ровно через три минуты.

Афиша не обманула. Через три минуты на небольшую сцену, освещенную софитами, вышел толстячок во фраке и громко объявил:

— Дамы и господа! Встречайте! Мастер черной и белой магии, член тайного ордена оракулов и экстрасенсов — Винцас Альгимантас!

Толстяк отошел от микрофона и, с улыбкой уставившись за кулисы, захлопал в ладоши. Публика, сидящая в зале, отозвалась ленивыми, разрозненными рукоплесканиями.

На сцену быстрой, уверенной походкой вышел высокий, чернобровый мужчина со строгим лицом. На плечи его поверх черного смокинга был наброшен красный камзол, украшенный разноцветными блестками, а голову венчал белоснежный индийский тюрбан, в котором обычно выступают факиры.

— Дамы и господа, я рад приветствовать вас в этом зале, — заговорил факир Альгимантас хорошо поставленным баритоном, одаривая присутствующих белоснежной улыбкой. — Сегодня я продемонстрирую вам, на что способно человеческое сознание, одаренное талантом, которое имеется у многих из нас, но развитое ежедневными упражнениями!

Публика снова захлопала.

— Для начала я попрошу выйти на сцену двух желающих!

— А что вы с ними будете делать? — крикнул кто-то из передних рядов.

— На их примере я покажу вам, как легко можно управлять человеческим сознанием, — ответил факир Альгимантас. — Я покажу вам, как легко можно заставить человека делать что-то против его воли и желаний. Я покажу вам, что может сделать человек в состоянии гипнотического транса, когда открываются самые потаенные его способности! Итак, есть желающие испробовать это на себе?

— Я хочу! — крикнул тот же голос.

— Прошу! — с улыбкой пригласил его Альгимантас.

На сцену вышел худощавый, хорошо одетый мужчина. Публика встретила его выход бурными аплодисментами, перемежаемыми веселым смехом.

— Как вас зовут? — обратился к нему факир.

— Сергей, — весело ответил «худощавый».

— Приятно познакомиться, Сергей. Попрошу еще одного желающего! — вновь обратился к присутствующим факир Альгимантас.

В зале возникла пауза. И тут со своего места поднялся Филя Агеев. Бодрой походочкой он двинулся к сцене, лавируя между столиками.

Публика зааплодировала ему. Филя вскочил на сцену, повернулся к залу и помахал поднятыми руками, как спортсмен, стоящий на пьедестале. Люди засмеялись и захлопали.

— Молодец! Красавец! Покажи ему, парень! — раздались выкрики из зала.

Филя подошел к факиру, встал рядом с «худощавым» и замер в выжидательной позе, весело поглядывая то на факира, то на публику.

— Как вас зовут? — обратился к нему Альгимантас.

— Фил, — ответил Филя.

— Приятно познакомиться, Фил. Итак, смельчаки на сцене! — объявил Альгимантас публике. Затем он повернулся к «смельчакам», внимательно на них посмотрел и сказал мягким, домашним голосом: — Друзья мои, попрошу вас расслабиться и забыть обо всех проблемах. Все проблемы остались за стенами этого здания, а здесь вы чувствуете себя спокойно и комфортно.

Альгимантас выждал, пока «смельчаки» успокоятся. Затем поднял руку, так что рукав смокинга слегка сполз, обнажив запястье, и сказал:

— А теперь внимание! Смотрим на мои часы! — Он слегка стукнул пальцем по стеклу часов. — Сюда! Смотрим на мои часы и слышим только мой голос. Смотрим!

Публика в зале затихла.

Филя и «худощавый» уставились на часы факира. Поначалу они смотрели весело, но с каждой секундой их взгляды становились все серьезнее и сосредоточеннее.

— Смотрим на часы и слышим мой голос, — повторил Альгимантас «медитативным» голосом, не сводя с их лиц змеиного взгляда. — Вы спокойны. Ваше тело обволакивает приятная расслабленность. Вы не слышите никаких звуков, кроме моего голоса. Мой голос входит в ваш мозг, он заполняет собой каждую клетку мозга. Вы чувствуете себя превосходно. И это благодаря моему голосу. Вы спокойны и расслаблены и слышите только мой голос…

Лица Фили и его «товарища по несчастью» оцепенели, словно их мускулы сковал паралич. А факир продолжил:

— А теперь внимание! Я произнесу заклинание, которое полностью подчинит ваш разум мне. Слышим только мой голос! Я начинаю! — Факир сделал страшное лицо и громогласно проговорил: — Романус интерникус наутилус аминус тибериус! Гаудеамус игитур ла фацис анимас назареус омнибус вивере!

Альгимантас произнес эту белиберду таким зычным и жутким голосом, что публика в зале замерла, не спуская взглядов с двух «смельчаков». Тогда факир обошел «смельчаков» и встал за спиной у «худощавого».

— Сергей, — заговорил он уже более спокойным голосом, — ваше тело больше не подчиняется вам. Оно подчиняется только моим приказам.