Режиссер Советского Союза 3 (СИ) - Яманов Александр

***

Нафига я ехал на другой конец города? Такое ощущение, что глава «Мосфильма» просто хотел пообщаться, заодно выяснял, не планируется ли у нас новый конгресс в Париже. Нет, с такими людьми надо дружить, но как же я устал. Хорошо, что директор понял моё состояние и угостил коллегу кофе с коньяком. Я хоть немного взбодрился.

-Вы же понимаете, что мы полностью открыты к сотрудничеству, — пытаюсь поставить аппетиты мосфильмовских режиссёров хоть в какие-то рамки, — Но у нас есть свои проекты. Сразу после Кубани часть оборудования переезжает в Казань, где идут съёмки документального фильма о Волжской Булгарии. Именно там нужна камера для работы с воздуха. Плюс, пока тепло, мы делаем панорамный обзор Аркаима, про который будет следующий сериал. Все эти проекты ведутся под крылом АН и властей ТАССР, ЧАССР и Челябинской области. Сначала мы провели переговоры, затем еле утрясли научно-историческую составляющую. Далее добились помощи местных властей и разного рода исторических обществ. Это будет фундаментальный цикл об истории России, который продолжит наш труд, начатый «Рюриковичами». Я уж молчу про интерес телевидения, министерств образования и культуры. Товарищ Фурцева даже выделила специального человека, который согласовывает все разногласия между заинтересованными сторонами. А вы хотите забрать у нас фактически всю технику.

-Попытка не пытка. Всегда проси больше и получишь, сколько тебе нужно, — вдруг выдал директор и расхохотался.

Мне бы его проблемы. В итоге спокойно договорились, что и в какие даты мы передаём «Мосфильму». С их стороны, для «Прогресса» абсолютный зелёный свет на некоторые павильоны и технику киностудии. На том и расстались, довольные друг другом.

***

Я сам не понял, как забрёл в это кафе. Наверное, сработало подсознание, которое просто передало команду ногам, которые привели меня к нужному месту. Насчёт нужности — вопрос дискуссионный. Зашёл в немного душное помещение — кондиционеров в советском общепите пока нет. Только огромные вентиляторы, которые меня откровенно пугают, хоть немного разгоняли воздух и давали прохладу.

Уселся за столик в углу и чуть не уснул. Зевнув и в очередной раз, клюнув носом, я почувствовал, что рядом кто-то стоит. Понимаю голову и натыкаюсь на подозрительный взгляд двух зелёных омутов. Я бы в них провалился, но насмешливый голос не позволил свершиться сему действу.

-Вы сегодня поесть или подраться? Ах, простите. Наших посетителей опять будут очаровывать стихами!

-Нет. Мне три сосиски, кабачковую икру, какао и стакан томатного сока. Можно ещё пирожное-корзиночку. Всё равно у вас нет ничего более приличного, — отвечаю юмористке и отворачиваюсь к портфелю, откуда вытаскиваю новый французский журнал.

Открываю журнал со свежей статьёй, посвящённой новому фильму Бельмондо, и пытаюсь начать читать. Рядом раздаётся возмущённое сопение. Опять поднимаю голову и понимаю, что малость переборщил. Глаза красотки разве что лазерные лучи не метают. Чую, что какао может оказаться у меня на брюках, если не за шиворотом. Надо как-то сгладить обстановку.

-Прости, очень тяжёлый день, вернее, месяц. Сам не подумал, чего ляпнул. А сосиски у вас действительно отличные!

-Мы вроде не переходили на «ты», — нимфа резко развернулась и продефилировала в сторону раздаточной.

Оттуда на меня подозрительно смотрела знакомая буфетчица монументальных размеров. Анна что-то протараторила коллеге и пошла к другому столику. Народу сегодня не очень много, ведь здесь не наливают, а в основном по-быстрому перекусывают.

Нет, какао мне за шиворот не вылили, и весь заказ оказался на столе в кратчайшие сроки. С удовольствием наворачиваю сосиски, заедая зелёным горошком с кабачковой икрой. Есть в этом какая-то мистика. Вот вроде совершенно обычная еда, а как вкусно!

-И что пишут? — приятный голос раздался, когда я расправился с обедом и перешёл к пирожному.

Ну, конечно! Какая советская девушка, да и вообще гражданин, пройдёт мимо журнала с фото улыбающегося Жан-Поля. Даже строгая Анна не удержалась. Я не вредный — расскажу, да и девушка мне действительно нравится.

-Если вкратце, то заканчиваются съёмки нового детектива. Бельмондо там играет бывшего гонщика, который волей судьбы попал в банду грабителей банков. Далее насыщенные приключения, арест, тюрьма, побег, снова ограбления, перестрелки и трагический конец. В итоге подруга героя погибла, а он сам опять оказался в тюрьме. Но думаю, публике понравится — Жан-Поль не играет в откровенно плохих картинах.

-А вы знакомы с Бельмондо? — с явным скепсисом в голосе спрашивает Анна.

-Были представлены друг другу недавно на фестивале рекламы. Очень обаятельный и скромный человек.

-Прямо-таки были представлены? Будто одна звезда другой? — опять этот скепсис с элементами язвительности.

-Я вроде не хвастаюсь, а отвечаю на заданный вопрос. Не верите — ваше право.

Произнёс фразу и опять вернулся к «корзиночке». Может, ещё одну заказать? Ведь просто объедение. Запиваю сладкое пирожное солёным томатным соком под удивлённый возглас девушки. Анна стоит рядом, несмотря на знаки, которые ей подаёт буфетчица.

-Вас зовут, — киваю в сторону раздаточной, — Как бы проблем не было. Вдруг какой-нибудь скандалист в книгу жалоб гадость напишет.

-Пфф, — девушка надула пухлые губки, — Мы на хорошем счету и положительных отзывов в книге десятки, а отрицательных едва парочка наберётся. Да и нет почти никого в зале. Это просто тётя Маша за меня беспокоится. Вдруг я попала в сети известного в узких кругах болтуна и ловеласа.

Опять разворот и Анна удаляется, покачивая бёдрами. Даже форменное платье не скрывает аппетитных изгибов и заставляет меня судорожно сглотнуть. Вот ведь язва! И это ещё вопрос, кто в чьи сети попал!

Я всё-таки заказал ещё «корзиночку» и стакан сока. Ну не могу я отказать себе в таких деликатесах. Хотя со стороны наверняка выгляжу форменным кретином. Рассчитываюсь на кассе под хмурым взглядом тёти Маши, которая не удержалась и одарила меня давно сдерживаемыми эмоциями.

-Шёл бы ты отсюда, товарищ режиссёр. И нечего девушке голову морочить. А то ведь так и до греха недалеко.

Вот зря она это. Ненавижу, когда кто-то лезет в мою личную жизнь. Мне действительно нравится Анна. Судя по замирающему сердцу, когда я с ней разговариваю, началось всё это давным-давно, и этот процесс необратим.

-Мы пока и не грешили, хотя подумываем об этом, — решаю потроллить толстуху, — Не переживайте. Если что, то вы узнаете самая первая.

-Чего? — мадам начала подниматься со стула.

Лицо её налилось кровью, и буфетчица явно настроилась на битву.

-Тётя Маша, успокойся, — доносится звонкий голос из-за моего плеча, — Товарищ так шутит. И вообще, ему пора уходить.

-Ничего мне не пора. Ещё пирожное и томатный сок, — говорю растерянной тётеньке и возвращаюсь за понравившийся столик.

-Вот зачем было злить хорошего человека? — Анна возникла рядом, будто телепортировалась, — Человек за меня переживает, и вообще, она мне как родная. И мы скоро закрываемся, так что закругляйся.

-Тогда я дождусь тебя на улице. Проводишь меня до дома?

-Чего? Я?

-А кто ещё? Напоили меня вкусным соком. Вот меня и развезло. Да и спать хочу, вдруг упаду где-нибудь на улице.

-Развезло вас, товарищ, явно от жидкости, которую вы приняли перед приходом в наше кафе. И вообще — давно не встречала такого нахала!

А ведь она просто богиня! Как я не заметил этого ещё тогда, когда приходил в кафе с Таней? Но потерянного уже не вернёшь. В лёгком сарафане девушка просто чудо как хороша! С учётом зелёных глазищ, густых тёмно-русых волос, заплетённых в косу — просто мечта поэта!

Идём по Мосфильмовской и молчим. Единственное, что удалось узнать — Анна едет на дачу, где сейчас живёт её мама. Вот мы и направляемся в сторону платформы Матвеевская. Столько хотел ей сказать, и вдруг язык проглотил, как взволнованный подросток.