Шиза, Хром и всякая хтонь - Влада Багрянцева

– Быстро сваливайте все оттуда, – сказал Хром, оборвав ее на всхлипе. – К вам едут. Я вас сам найду.

– Поняла, – отозвалась девчонка, а Хром, снова вернувшись к мужикам, кивнул одному в сторону, тому самому, с кем трепался, и ловко пихнул в карман спецовки два косаря:

– Братан, очень надо, одолжи свою «буханку» на пару часиков, она ж тебе все равно не нужна пока?

– А как ты понял…

– Очень надо, братан. Дай ключи, будь другом, а?

Заполучив необходимое, Хром прыгнул за руль ржавого доисторического монстра, на котором могильщики передвигались по территории от места до места, и направился по тому же пути, куда уехал «гелик», но на развилке свернул в сторону старого сектора, там, где уже не закапывали. Уже по привычке «настроившись» на Шизу и его биполярную внутреннюю Ольгу, Хром знал, на каком повороте крутить руль, даже без карты. Чуйка вела в самую, судя по виду, заполненную часть кладбища, мимо одинаковых рядов пестрых могил, где уже не было места новым. Если не считать рва с отказниками, которых собирали неделями для одной братской могилы. Собственно, именно там, недалеко от вырытой заранее, с осени, траншеи, Хром остановился. Прошел пару шагов в сторону жидкой рощицы, прислушался к ощущениям, и коротко свистнул.

– Хром! – позвала Винни, появившаяся из-за дерева справа. Выглянула и стояла почему-то, явно ожидая, что он подойдет ближе. Когда он догадался сделать это, она схватила его за локоть и потащила к серым перекошенным надгробиям. – У нас ЧП. У Шизы опять приход. Я его поднять не могу, а Бабаю нельзя, вдруг рана откроется.

– В обморок хлопнулся? – спросил Хром, и Винни кивнула: – Там, где Толяна и Лешего…

– Нет, ты чё. Как бы я его сюда дотащила? Тут свалился. Посмотрел вон туда, потом резко – бац! И все.

Шиза лежал на спине среди покосившихся и ушедших в землю надгробий. Одно из них было с едва различимой надписью «Николай Пряхин» и годом смерти – неожиданно восьмидесятилетней давности, хотя могила на вид выглядела свежей. Вторая рядом была вообще безымянная, но с тем же годом, и от нее вдруг повеяло чем-то знакомым, Хрому даже почудилось, как где-то далеко, сквозь толщу лет и воспоминаний, щелкает крышка патефона.

– Что ж ты проблемный такой, Максим, – крякнул Хром, приподнимая дылду и закидывая на плечо. Не пушинка, но до машины кое-как донесет. – Давайте за мной, быстрее. Стой, а ты куда?

Бабай, дернувшийся в сторону, оглянулся:

– Если эти мрази тут, то их надо отвлечь.

– Ты в страховку не вписан, дебил, а у тебя еще и условка за угон! Ты совсем?! – в голосе Винни появились истеричные нотки. – Если эти уроды не догонят, то дэпсы тормознут на посту, и все – раскатают. А ты со своей дыркой в плече…

– Не тормознут, – твердо сказал Бабай. – Валите, я вам позвоню.

Винни замерла, не зная, сорваться за ним или за Хромом, но Хром помог ей определиться, подцепив рукой за капюшон куртки.

– Как они нас нашли, на фиг? – спотыкаясь в снегу, спросила она, и Хром лишь сжал зубы и прибавил шагу. Была у него одна догадка, но верить в нее не хотелось.

Хром нарезал который виток по колее вокруг храма и наконец, дождавшись подъехавший, судя по всему, на отпевание катафалк, парканул свое временное корыто аккурат за этим, по иронии тоже черным и высоким «мерсом», но не «геликом», а микроавтобусом. Шиза в себя так и не приходил, что было странно. Винни держала его за плечи, привалив головой к своему плечу, и со стороны казалось, что дылда, скрючившийся на заднем сиденье в три погибели, просто уснул. Двигатель решено было не глушить, чтобы не задубеть в этом аквариуме и не тратить потом снова драгоценные минуты на его прогрев. Так они и сидели молча, под приглушенное: «Ныне и присно, и во ве-е-еки веко-о-ов», – доносившееся из храма. Вот за такие штуки Хром и не любил кладбища. Здесь либо мертвая тишина, либо поет один голос, а в голове дребезжат сотни. Как бы ни хотелось, но и среди могил пришлось поездить, и на чужих похоронах побывать. Даже показалось, что воздух вдруг стал тяжелый, душный, и ладаном облепило со всех сторон, будто батюшка размахивал своим звонким кадилом прямо под носом у Хрома. Но он держался, потому что нужно было ждать другого дребезжания – Винни каждую минуту то нажимала на экран своего смарта, не давая потухнуть, то теребила кулончик-сердечко, вытащив из-под куртки цепочку и нервно прикладывая к бледным губам. Хрому, конечно, удобнее было зацепиться за это или еще что-то одно, чем постоянно отвлекаться на чужие прилетавшие из церкви разношерстные страдания и свою начавшую уже гудеть голову. Но лезть в душу девчонке именно сейчас казалось невежливым, а потому Хром в итоге отвернулся и глядел на подъездную. Как оказалось, не зря.

– Шухер! – скомандовал он, и они с Винни одновременно нырнули вниз, припав к сиденьям.

Черный «гелик», развернувшись, внаглую подкатил к самой лестнице и выплюнул из своих недр знакомого Хрому человечка.

– Шахтер, сука, – пробормотал Хром, и Винни спустилась еще ниже.

– Чё им надо-то от нас, – зло процедила она, и Хром едва не проговорился. Но Шизу сдавать не стал – уговор есть уговор.

Тем временем Шахтер, сверкая лысиной на морозе, перекрестился, зашел внутрь храма и через пару минут вышел обратно с недовольной мордой, огляделся и хотел было двинуть в их сторону, но вдруг выхватил из кармана телефон и уставился на экран. Хром из полулежачего положения видел плохо, половину обзора закрывал «мерс»-катафалк, и что могло случиться через мгновение – оставалось только гадать. Если бы еще его чуйку не глушили скорбящие и Винни до кучи.

– Видишь чего-нибудь? – шепнула она хрипло, имя в виду, походу, все сразу. – Главное, чтоб с тыла не подошли…

Хрому вдруг захотелось неуместно пошутить про тылы, но «гелик» наконец сверкнул блестящим бампером, отъезжая, а у Винни наконец завибрировал телефон. Из динамика – даже ухо не нужно было прикладывать – заорал взбудораженный Бабай:

– Сели на хвост! Тапку в пол!

По салону «корыта» разлилось (в фигуральном, конечно, смысле) большое