Усыпальница - Боб Хостетлер

— Повтори еще раз, что ты мне рассказывал, когда мы спускались там по каменной лестнице…

— Это темница, в которой держали Иисуса в ту самую ночь, когда Каиафа и члены Синедриона допрашивали его.

— Но лестница туда не ведет?

— Да, в темницу нет лестницы, и окон в ней нет. Скорее всего, узника спускали вниз через отверстие в потолке камеры и точно так же поднимали обратно.

Им начали приносить блюда, одно за другим, пока стол не был сплошь уставлен чашками и тарелками. На время Трейси и Карлосу пришлось прервать разговор, поскольку официант стал перечислять названия блюд. Он говорил с очень сильным акцентом, так что Трейси понимала с трудом. Когда официант ушел, Карлос накрыл руку Трейси своей ладонью.

— Ты не возражаешь, если перед едой я произнесу благодарственную молитву?

Трейси смущенно улыбнулась, и Карлос благодарно пожал ей руку. Она опустила глаза и стала слушать.

— Спасибо Тебе, Боже, за пищу, данную нам в радость и… за прекрасную девушку, с которой я буду вкушать эту пищу. Аминь.

Трейси подняла глаза и изумленно уставилась на Карлоса. Он все так же держал ее за руку.

— Кто ты? — спросила она.

Карлос расправил на коленях салфетку.

— Что именно ты имеешь в виду?

Они еще не притронулись к еде.

— Я к такому не привыкла.

— К чему именно?

— Ты так хорошо ко мне относишься. Ты очень заботливый. Мне кажется, ты знаешь все на свете, как будто… В общем, ты слишком уж хороший, так не бывает.

— Извини, — пошутил Карлос.

— Я серьезно. Никогда не встречала такого человека, как ты.

— Это плохо?

— Всякий раз, когда что-то казалось мне слишком хорошим, чтобы быть правдой, так оно и случалось.

— В смысле, оказывалось не таким уж хорошим? Или неправдой?

— И то и другое.

Карлос слушал ее очень серьезно.

— Пока ты будешь есть, я расскажу о себе всю правду, — пообещал он. — А уж хороша она или нет — решай сама.

74

«Рамат-Рахель»

Мимо проходила группа японских туристов, когда Рэнд резко встал с кресла.

— Куда она могла пойти? У нее нет машины, так что куда она вообще могла деться из отеля, если была одна?

— Куда угодно, — ответила Мири.

— Нет, вы не понимаете. Куда могла пойти пешком девятнадцатилетняя американская девушка? Какие есть варианты? Поблизости нет торгового центра или квартала? Может быть, ей захотелось зайти в парикмахерскую?

— В отеле есть салон красоты, — напомнила Мири. — И магазины. Ей не надо было куда-то идти.

— Но она пошла! Если она ушла из отеля, была же у нее какая-то цель!

— На этот вопрос нет ответа, профессор Баллок. Вы не раз ездили в отель и обратно. И знаете, что он стоит на вершине холма. Дороги в «Рамат-Рахель» ведут через жилые кварталы, и девятнадцатилетней американской девушке, как и всякой другой, пришлось бы пройти пешком километр или два, прежде чем на пути встретится что-то, чего нет в отеле.

— Но ведь можно как-то это выяснить!

Рэнд нервничал.

— Я не знаю, где моя дочь!

Мири тоже встала.

— Профессор Баллок, прошу вас, сядьте.

Мири была ниже его сантиметров на десять, но она придвинулась вплотную и так пристально посмотрела ему в глаза, что Рэнд опустился в кресло и нахмурился.

— Я сделаю все, чтобы вам помочь, — сказала Мири, как отрезала. — Мне понятно ваше беспокойство…

— Я должен ее найти. Куда пойти искать ее?

— Это последнее, что стоит делать. Вы должны оставаться здесь на случай, если она вернется.

— Вы правы, — согласился Рэнд и посмотрел на двери отеля.

И вдруг Мири щелкнула пальцами, словно ее осенило.

— Вы не искали в номере ее паспорт?

— Нет, — удивился Рэнд. — Думаете, она решила уехать из страны?

— Нет. Просто в паспорте должна быть фотография.

— О черт, конечно!

— Идите в номер. Я подожду здесь. Если найдете паспорт, я попрошу администрацию отеля, чтобы фотографию показали всем сотрудникам. Возможно, Трейси где-то на территории гостиницы и кто-нибудь узнает ее по фотографии. Или кто-то видел, как она уходила.

— Хорошо.

Рэнд пошел к лифту.

— И еще, профессор Баллок.

— Да?

— Можно ваш мобильный?

— Зачем?

Мири терпеливо улыбнулась.

— Обещаю вернуть.

Рэнд достал из кармана телефон и протянул ей.

— Зачем он вам?

— Долго объяснять, а учитывая обстоятельства, время дорого. Вы согласны?

— Да, конечно.

И Рэнд быстро пошел к лифту.

75

29 год от P. X.

Иерусалим, Храмовая гора

Ионатан, сын Анны, никогда не отличался добродушием, но после того как в прошлом году умерла его жена Мириам, стал угрюм и нелюдим. Увидев, как шурин приближается ко Двору язычников, Каиафа приготовился к долгому неприятному разговору о том, в каком состоянии находятся загоны и купальни для овец.

Но оказалось, Ионатан принес новости.

— Тот рабби из Галилеи, которым ты так интересовался, сейчас у Овечьей купальни, — сказал он.

Овечью купальню, или Вифезду, где били подземные источники, загораживали портики Храма, но она была совсем близко. Вокруг нее — пять колоннад в том же стиле, в каком при Ироде Великом было изготовлено новое убранство Храма. Там часто можно было видеть больных, слепых, увечных, парализованных. Многие считали, что вода в Овечьей купальне обладает исцеляющей силой. Если чудотворец хотел показать свои способности, лучшего места, чем Вифезда, не найти.

Каиафа открыл было рот, но промолчал. В разговоре с Ионатаном приходилось осторожно подбирать слова, особенно после смерти Мириам. Ионатан знает, что Каиафа ждет пришествия Мессии, но относится к этому ожиданию с нескрываемым презрением.

— Что он делает?

— Ничего, — скривился Ионатан. — Я долго смотрел на него. Он просто стоит там со своими учениками и смотрит на убогих, как пастух на овец.

— Он никого не исцелял?

— В Шаббат? Нет. И даже виду не подал, что собирается что-то делать.

— Так зачем он туда пришел?

Ионатан пожал плечами, словно говоря: «Кто знает!»

Каиафа кивнул, скрывая нетерпение. Иногда он представлял себе сцену у Овечьей купальни. Когда придет Мессия, он исцелит всех этих несчастных! Исполнит пророчество Иеремии, который сказал: «Я приложу ему пластырь и целебные средства, и уврачую их… и возвращу плен Иуды и плен Израиля, и устрою их, как вначале». Он обратит увечных и слепых в воинов правды! Уничтожит нападающих на нас, изгонит тех, кто отправил нас в изгнание! Если человек из Галилеи и вправду от Бога, конечно, он должен был пойти к Вифезде!