Проклятый эксперимент. Магиня - Вера Чиркова

– Мы уже поставили вокруг него охранное заклинание. Как только зеркало открывается, раздается легкий звон. Но не волнуйся, по ту сторону он не слышен, – подробно пояснил Ильтар, внимательно рассматривая сосредоточенное лицо магини.

Неизвестно, согласилась она с уверениями Дзерна или нет, но лучше попытаться поговорить с ней откровенно. Иначе уйдет тайком, как Барент, и это станет для обители самой большой потерей. Значит, нужно принять меры, но сначала посоветоваться с Экардом, наверняка такие мысли пришли не только в голову Ильтару.

– Зелен тут, – остановился в проеме примчавшийся на зов мохнатый. – Зачем звала, хозяйка?

– Хочу с тобой поговорить, – мягко улыбнулась ему Лиарена. – Иди поближе.

– Зелен отсюда хорошо слышит, – попытался схитрить прислужник.

– Не бойся, зеркало закрыто, – уверенно кивнул ему Экард. – И мы всегда сумеем тебя защитить.

Зелен состроил кислую рожицу и опасливо прокрался к Лиарене, стараясь, чтобы между ним и зеркалом был стол или хотя бы стул. Присел за подолом хозяйки и уставился на нее встревоженными глазками. Несколько мгновений Лиарена успокаивающе гладила его лохматую голову, пытаясь придумать, как бы задать интересующий всех вопрос и еще сильнее не напугать Зелена.

– Моего друга, Барента, сожрал монстр из каверны, – наконец решившись, печально сказала она. – Наверное, ты его помнишь, он водил тебя на реку. А сегодня зеркало открылось, и мы увидели в нем Бара. Он очень изменился, и когда захотел с нами поговорить, прибежали лохматые существа… похожие на тебя. Только серые. Ты не знаешь, это те самые, кого Миттен сделал вместе с тобой?

– Зелен только один, – упрямо мотнул лохматой башкой повар. – Миттен сварил кашу, Зелен съел и стал красивый. А они остались серыми.

– Они показались мне злыми, – тихо поделилась Лиарена. – А ты хороший и заботливый.

– Зелен лучший, – важно согласился он.

Похоже, Миттен не задумывался над тем, как вложить в свои создания такое качество, как скромность.

– Они тебя обижали? – осторожно поинтересовался отшельник.

– Они не могут, – снисходительно фыркнул Зелен, помолчал и объяснил: – Им нельзя сюда ходить.

– Потому что проход закрыт? – «догадался» кто-то.

– Давно, когда проход открывался, Зелен возил им еду. Зелен мог туда входить, а они выходить не могли. Миттен сделал такой замок.

– А разве он там остался до сих пор? – делано изумился Ильтар.

– Зелен его кормит, – снисходительно пояснил проныра. – Сюда им нельзя, они правил не знают.

Маги и до этого заявления внимательно прислушивались к беседе, а теперь и вовсе затаили дыхание. Никто не мог понять, как мог прислужник добавлять заклинанию энергии, если сам ради пополнения резерва вынужден был собирать выдохшиеся ловушки и есть потроха рыб?

– Зелен, а ты ничего не путаешь? – нахмурилась Лиарена. – Ты же не можешь делиться магией?

– Зелен не умеет, – печально кивнул он. – И брать тепло из камней и вещей тоже. Оно там крепко сидит. Миттен велел, когда он долго не приходит, взять в сундуке светлый камушек и положить в замок, туда, где нарисован глаз.

– В кружок, – еле слышно перевел кто-то. – Как все просто-то!

– Но ведь серые живут там уже много лет, – осторожно попытался подобраться к главному вопросу Экард. – Разве они не стали умнее и не выучили правила?

– Они не учили, – опасливо оглянулся в сторону зеркала зеленый повар. – Они жили в зале испытаний.

– Но ведь они готовят еду, ходят за продуктами, следят за узниками… – с сомнением смотрел на лохматого Ильтар. – Как же обойтись без правил? Без правил они давно бы все перепутали!

– Зелен? Ты почему примолк? – заглянула в испуганные глазки малыша Лиарена. – Можешь сказать мне потихоньку, почему ты их боишься?

В столовой стало так тихо, словно все разом ушли туманным путем.

– Зелен не боится, – обиделся лохматый. – Зелен сильнее серых… а у Глаза нет ног. Но Глаз может приказывать, и Зелену тоже.

– Как он может тебе приказать, если у него нет ног?

– Он все слышит и видит…

Лохматый прислужник не договорил: внезапно раздался тихий звон, и зеркало на миг потеряло прозрачность. А потом вновь осветилось, но это уже был неяркий свет редких фонарей чужого убежища.

На этот раз оно было плотно заполнено людьми. Мужчины и женщины, дети и старики – все худые и обтрепанные до невозможности, с изможденными, землистыми лицами и тусклыми волосами. И все они неотступно глядели на магов полными тоски и безысходности глазами.

– Боги… – потрясенно охнула, рассматривая их, Лиарена и тотчас ощутила, как муж крепко, почти до боли, прижимает ее к себе.

Девушка хотела сказать ему, чтобы не волновался, но под этими горькими взглядами слова словно примерзли к языку. Особенно тяжело было смотреть на детей, на никогда не знавшие солнышка бледные, словно бескровные личики, на тонкие ручки с синими веточками сосудов.

Барент тоже был тут, стоял, крепко стиснутый с боков молодыми мужчинами, и вот он был единственный, кто не смотрел в зеркало. Низко опустив голову, путник старательно прятал лицо от друзей и больше не пытался с ними заговорить.

Молчали и маги, не зная, чем объяснить это неожиданное появление в зале всех узников, но справедливо подозревая, что собрались они туда вовсе не по своей воле. И опасаясь своими вопросами или заявлениями отяготить и без того нелегкую жизнь этих несчастных.

– Нам велено сказать вам, – выдавил наконец из себя один из мужчин и виновато опустил взгляд, – что зеркало больше не откроется никогда, если вы не исполните все требования серых. Вы все лето должны каждый день пригонять на болото трех бычков, нагруженных продуктами и вещами. Еще там должны быть шкатулки со свитками простых заклинаний. Лечебных, охранных, укрепляющих. Из убежища Миттена тоже нужно каждый день отправлять десять коробов с едой. Тогда серые разрешат нам раз в декаду смотреть в зеркало… будь оно проклято.

Последние слова узник произнес очень тихо, но с такой жаркой ненавистью, что магиня даже отшатнулась. А в следующий момент из-за рамы зеркала показалась серая мохнатая лапа, мазнула по краю стекла, и далекий зал, наполненный узниками, исчез.

– Уходим в обитель, – угрюмо процедил Ильтар, подхватывая воздушной лианой Зелена. – Дежурные остаются.

Маги мрачной послушной толпой покинули столовую и через несколько минут уже рассаживались по удобным диванам зала для заседаний. В центре на столик для докладчика положили подушку и посадили на нее Зелена, рядом поставили кресла для Лиарены и Тайдира. Экард, посомневавшись всего мгновение, устроился рядом с ними.

– Рассказывай, – приказала прислужнику магиня, оглянувшись на отца, – что такое «глаз» и почему серые его слушают.

– Потому что они глупые… – Мохнатый посопел, подумал и нехотя признал: – Раньше были. Все путали, и Миттен сделал Глаз. Он им все говорит, что нужно сначала, а что потом делать.

– Мне кажется или он и в самом деле неправильно называет? – задумчиво произнес Сайден. – Наверное, не Глаз, а Глас?

– Не важно, – отмахнулся Дзерн. – Интересно, как он выглядит?

– Как большое яблоко, – обыденно пояснил Зелен. – Тоже зеленый и гладкий. У него есть глаза и рот, но громко он ничего не говорит. А в голове все слышно.

– И где он находится?

– В большом котле с водой, – продолжал объяснять прислужник. – Он ест магию. А еще – кровь.

– Чью кровь? – помрачнел как туча Экард.

– Любую, – боязливо покосился на него мохнатый. – Миттен пускал маленьких рыбок.

– Темные силы… – выдохнул Дзерн. – Только этого еще не хватало. Могу себе представить, как поумнел этот Глас за годы, проведенные рядом с лентой Мёбиуса.

– Скорее всего, он изобрел собственные правила и способы управления не только серыми, но и узниками, – угрюмо процедил Экард и поднял на Зелена взгляд. – Скажи, малыш, а когда он тебе приказывает, ты хочешь исполнять эти команды?

– Зелен не хочет, – опасливо сжался мохнатый повар. – А оно гудит в голове…

– Понятно, – процедил Ильтар. – Вот теперь я, кажется, начинаю догадываться, кто отправляет капсулы в болота. Те из узников, кого Глас выбрал для этой цели.

– Или ученики и последователи отшельников, – припомнила Лиарена влюбленную в Миттена ученицу. – Ведь никто не знает, куда они делись? Не могли же все уйти вместе с магистрами в зал испытаний? Хотя они, наверное, уже старики.

– Мы про них думали, – кивнул ей Сайден. – И даже считали, что кто-то из них командует болотной войной. Ведь все они сейчас должны быть сильными магами… но, как я подозреваю теперь, это мнение было ошибочно. Никто не может стать магистром, если у него нет сил на тренировки и изучение новых заклинаний.