Солдат. Политик. Дипломат. Воспоминания об очень разном - Николай Егорычев

Суслов помолчал, потом спрашивает:

– А вы знаете, товарищ Егорычев, что во время вашего доклада китайский посол ушел из зала?

– Я знаю. Я даже видел это и отметил про себя. А как же иначе? Накануне моего выступления опубликованы два «подвала» в «Правде» без подписи – о наших отношениях с Китаем. Как же я мог пройти мимо этого важнейшего политического документа? Иначе вы бы мне сказали, что я политически безграмотный человек. Я дал одну фразу о Китае, где одобрительно оценил позицию Центрального комитета. Как иначе я должен был выступать? Сделать вид, что я газету «Правда» не читаю?

Суслов опять промолчал… Все эти продиктованные «сверху» купюры в тексте моего выступления и разговор с Сусловым наводили на невеселые размышления. Но жизнь продолжалась.

Навстречу 50-летию Октября

Страна готовилась к торжественному празднованию 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции. «Правда» заказала мне статью о работе Московской партийной организации по подготовке к празднику. Я с удовольствием взялся за работу. 21 апреля она появилась в газете.

«Мы живем в бурное время, насыщенное сложнейшими событиями и явлениями, – писал я – в обстановке острой борьбы двух идеологий. В этой связи ощущается необходимость внимательного подхода к правильной оценке каждого периода нашей истории. Мы шли непроторенным путем, неизведанной дорогой, шли самыми первыми. Да, за пятьдесят лет партия и народ познали как радость больших побед, так и горечь утрат, временных неудач и ошибок. Конечно, теперь, издалека, как говорится, виднее…

У нас же одно время так много говорилось о промахах и ошибках, что кое у кого, особенно у части молодежи, невольно могло сложиться впечатление, что мы только и делали, что ошибались. Отсюда для них порой было просто неясно, как стали возможными великие достижения Страны Советов, изумляющие ныне весь мир.

Наша задача – ярко и правдиво раскрыть все величие пройденного пути…»

В апреле на торжественном заседании, посвященном 96-й годовщине со дня рождения В. И. Ленина, я выступил с докладом, который был издан Политиздатом отдельной брошюрой.

В докладе я особо остановился на ленинском стиле работы. Выделил важнейшие его черты: научный подход к вопросам политики, решение их на основе объективных процессов и практического опыта, с учетом широкой исторической перспективы; неразрывная связь с массами, развитие их инициативы и самодеятельности, умение убеждать и вести за собой массы; широкое развитие демократии и строгое соблюдение партийной и государственной дисциплины, сочетание коллективности руководства с личной ответственностью за порученное дело; деловитость, умение практически организовать работу; правильный подбор и воспитание кадров, систематическая проверка исполнения; реалистическая оценка достигнутых результатов, развитие критики и самокритики, нетерпимость ко всему косному, отжившему, тормозящему наше движение вперед.

«Владимир Ильич, – говорил я далее, – всегда очень внимательно относился к мнению, доводам товарищей по работе. Он охотно и уважительно выслушивал соображения рабочих, крестьян, специалистов, учитывая их предложения и опыт. Уместно напомнить такой факт. Узнав, что заместитель наркома земледелия «выживает» несогласных с ним хороших, инициативных работников, Ленин написал ему, что надо ценить самостоятельных людей, а не видеть в инакоподходящих к делу некий „противовес“ себе… Доверие и уважение в сочетании с высокой требовательностью – вот один из важнейших принципов кадровой политики партии…»

На пленуме ЦК КПСС 25 мая 1966 года меня рекомендовали в состав Президиума Верховного Совета СССР в числе 20 кандидатур. Список зачитывал Л. И. Брежнев.

Там же был предложен состав нового Совета министров СССР. Рад был услышать, что Алексея Николаевича Косыгина вновь рекомендуют как главу будущего правительства, и почему-то зацепила фамилия кандидата в члены ЦК И. Ф. Синицына – министра тракторного и сельскохозяйственного машиностроения. Не знал я тогда, что судьба свяжет меня с ним и не на один день.

2 августа на первой сессии VII созыва депутаты Верховного Совета СССР единогласно избрали Президиум Верховного Совета СССР. Председателем Президиума был избран Н. В. Подгорный. Работы прибавилось.

Добрые отношения с москвичами

К тому времени у меня сложились добрые, дружеские отношения со многими влиятельными и прогрессивными москвичами. Среди них были и академик-бунтарь П. Л. Капица, и опальный при Сталине и ошельмованный при Хрущеве маршал Г. К. Жуков; выдающиеся ученые М. К. Янгель и М. В. Келдыш, поэт Е. А. Евтушенко, скульпторы Е. В. Вучетич, Э. И. Неизвестный и С. Т. Коненков, хирург А. А. Вишневский, режиссер О. Н. Ефремов, народный художник П. Д. Корин, выдающийся виолончелист М. Л. Ростропович, писатель К. М. Симонов и другие.

Теплые отношения возникли с композитором Д. Д. Шостаковичем, писателем Л. М. Леоновым, режиссерами Р. Н. Симоновым, А. В. Эфросом, артистом А. И. Райкиным и многими другими.

Мне несказанно повезло, что я имел возможность общаться с выдающимися людьми России. С некоторыми я встретился позднее, как, например, с дирижером В. И. Федосеевым.

У меня сохранились – к сожалению, не все – письма видных москвичей того времени. Думаю, они могут быть интересны и современному читателю.

«13 января 1967 г.

Дорогой Николай Григорьевич! Завтра рано утром улетаю в Америку. Завтра же вызывают в Райисполком т. Горбачева, чтобы объявить ему о прекращении травли на него в связи с ремонтом моей дачи и постройкой мне там гаража и котельной. Кажется, даже мне собираются возвратить часть денег, которые у меня контора с удовольствием «перехватила». Но это все пустяки. Главное, что не пострадал настоящий, душевный и честный человек по гнусному доносу, да еще обвиненный в пристрастно добром отношении ко мне!

Но я Вам пишу это письмо по еще более важному поводу: как для меня и моей жены было важно в очень мрачный момент нашей жизни встретить в Вашем лице и на Вашем месте такого отзывчивого, понимающего человеческую душу, тонкого и решительного человека. Я улетаю окрыленный на очень большое и, как я думаю, важное дело. Это моя пятая поездка в США и Канаду, но она самая значительная, потому что я буду там давать концерты по таким трудным программам, которые еще были недоступны никому. Надеюсь, что Вы услышите о них, и пусть тогда порадуется Ваше сердце, что в этом успехе есть большая доля Вашего участия.

Горячо обнимаю Вас и желаю всей Вашей семье самого большого счастья.

Искренне преданный Вам Мстислав Ростропович.

P. S. Сейчас «законченное» дело Горбачева передано в Ваш отдел Горхозяйства. Опасаюсь, как бы его опять не начали снова. Хорошо, если бы они знали Ваше отношение к этому».

20 марта 1967 г.

«Дорогой и замечательный друг – Николай Григорьевич! Уже более 2 месяцев скитаюсь по Канаде и США. Много играл, провел цикл концертов в Нью-Йорке, где меня называют «суперменом» (сверхчеловеком), остается еще два месяца, но силы еще не иссякли. Недавно приехала ко мне сюда Галя, теперь будет слегка легче.

Мы Вас искренне и горячо любим. Очень часто о Вас говорим.

Не забываю играть и для моих соотечественников. Специально летал в Оттаву, где выступал для нашего посольства, в Нью-Йорке выступал в Организации Объединенных Наций, после чего получил очень милое письмо от У Тана. В Вашингтоне обязательно тоже выступлю для посольства.

У меня есть потребность делать доброе, и Вы помогли этой потребности существовать, ибо Вы добрый и отзывчивый человек.

Передайте, пожалуйста, сердечный привет от меня и моей жены Вашей семье.

Желаю Вам самого большого здоровья и счастья.

Искренне Ваш Слава Ростропович»

27 марта мне исполнится 40 лет. В этот день я буду в Нью-Йорке, и здесь устраивают несколько приемов по этому случаю. Обязательно буду пить за Ваше здоровье.

P. S. Вот Вам и пример нашей трудной жизни: двое дочек неизвестно с кем (приходящая домработница); на даче старая тетя Настя. Надеемся, что дочки живы, котлы работают, тетя Настя здорова и собака не сдохла. Но точно ничего не известно. Уверены только в том, что есть хорошие люди и если будет что-то, они помогут, но их за это нельзя обижать!!!»

Письмо К. Симонова

«29 мая 1967 г.

Уважаемый Николай Григорьевич!

Посылаю Вам «Сто суток войны». Они сброшюрованы так, как должны были идти в журнале, т. е. разделены на три куска.

Но я бы советовал лучше читать так, как они будут в книге – т. е. сначала читать подряд все три куска дневников, а потом подряд все три куска комментариев.

На странице 67 комментариев я пометил ту купюру, на которую, по зрелому размышлению, решил пойти. Может быть, и в самом деле еще не пришло время говорить это, ибо еще могут сложиться вдруг обстоятельства, в которых это рассуждение вдруг повернут против нас, не в историческом, а напротив, как раз в современном плане. Жму Вашу руку.