Завербованная смерть - Сергей Зверев

– В Москве выспишься, – обнадежил его сосед по коммуналке и непонятно к чему добавил: – Жениться бы тебе, барин, надо. Жениться.

– Уже, – расплылся в улыбке Александр, с нежной теплотой вспоминая кудрявые локоны Изольды Гальчевской.

– Знаешь что, Саша, – девушка оказалась легка на помине, словно вихрь ворвавшись в трейлер Игоря Вениаминовича, – я решила лететь с тобой, – сообщила она радостную новость – Ой, Игорь Вениаминович, – немного сконфузилась девушка, – извините, что вошла без стука.

Старый клоун простодушно мотнул головой, а дотошный журналист поинтересовался:

– Как это – со мной? А цирк? А гастроли? Ты же не можешь вот так все бросить и самовольно улететь, – засомневался он, – так не бывает.

– Я уже написала заявление, – беспечно пожала девушка плечиками, тронутыми коричневым загаром, – и потом, что мне здесь делать? Жеребцов-Жозеффи сидит в местной кутузке, его и дрессировщика номера сняты из программы. Я осталась не у дел. Так чего мне тут торчать? – привела свои убедительные доводы девушка.

– Правильно, правильно, – одобрил поведение юной красавицы Хруцкий, – мужиков, Изольдочка, надо брать за жабры и не отпускать до тех пор, пока он не проблеет в загсе: «Да», – поделился житейским опытом старый циркач и прожженный холостяк.

– Не беспокойтесь, Игорь Вениаминович, – бойко откликнулась бывшая ассистентка иллюзиониста, – я после загса не отпущу его жабры, – и в подтверждение своих слов девушка подошла и нежно потерлась носиком о подбородок Оршанского. – Ты придешь помочь мне упаковать чемоданы?

– Приду, – со вздохом откликнулся Александр, понимая, что семейная жизнь уже началась. Но, вспомнив сегодняшнее утреннее купание, он решил, что в совместной с Изольдой жизни будет место и некоторым прелестям.

– А знаете что, ребята, – неожиданно вклинился в разговор старый клоун, вдоволь насмотревшись на брачные игры, – полечу-ка я, пожалуй, с вами.

От такого неожиданного заявления Александр и Изольда опешили одновременно.

– Как это, Игорь Вениаминович? – спросила бывшая ассистентка иллюзиониста, гораздо больше знакомая с цирковыми правилами, нежели журналист. – А как же ваши выступления, гастроль?

– Да ну ее к псам, – нехотя махнул рукой старый клоун. – Бардак, а не гастроли, – определил Хруцкий состояние дел в непонятной для него труппе. – А что касается моих выступлений… Сняли два номера – снимут и третий, ничего с ними не случится. И вообще я готов биться с кем угодно об заклад, что еще два, максимум три дня, и труппа свернется.

– Вряд ли, – с сомнением покачал головой Оршанский, – неустойка, штрафные санкции…

– Иногда, мой юный друг, – Игорь Вениаминович многозначительно поднял палец кверху, – доброе имя намного дороже любых неустоек. Правда, моя девочка? – глянул он на Изольду, и та, молча чмокнув старого клоуна в щеку, умчалась упаковывать чемоданы.

На счастье всей троицы, с билетами не было никаких проблем, и спустя четыре часа вся троица роскошно расположилась в полупустом салоне авиалайнера. Самолет в последний раз качнул серебристым крылом гостеприимному средиземноморскому острову-курорту.

– Прощай, Кипр, – с пафосом воскликнул старый комедиант, – и да здравствует Россия! Ура! – Громко хлопнула пробка, и в подставленные бокалы потекло искристое виноградное вино, заранее приобретенное предусмотрительным клоуном в солнечном Лимассоле. – За родину! – провозгласил Игорь Вениаминович первый тост, отпил сладковатой жидкости и с профессиональной сноровкой заправского фокусника извлек из своего дорожного чемоданчика… бутылку «Столичной». – Перефразируя известную пословицу, – начал Хруцкий, объясняя перед Изольдой мотивы своего поступка, – вином душу не обманешь…

– Игорь Вениаминович, – Изольда уже вступила в права заботливой спутницы, – Сашенька двое суток не спал, – она была еще молодой и неопытной супругой, поэтому запретить категорически пока не могла, – поэтому вы его не спаивайте, а то я до дому его не дотащу.

«До какого дому?» – вяло подумал Оршанский, однако возражать не стал.

– Вы ему по чуть-чуть наливайте, – продолжала поучать старого клоуна бывшая ассистентка иллюзиониста.

– Конечно, – Игорь Вениаминович щедро плеснул водки в стакан Оршанского, налив себе ровно в два раза больше, – о чем разговор. По капельке так по капельке, – согласился он. – Ну, теперь за вас, мои дорогие, за ваше семейное счастье!

Вероника подставила изящный бочок своего тонкого бокала, и после приятного перезвона троица дружно выпила и закусила щедрыми лимассольскими плодами.

– Хорошо… – умиротворенно произнес старый комедиант, наполняя стаканы следующей порцией. – Не знаю, как вы, могу только догадываться, но лично я прекрасно отдохнул, – сообщил он.

– Не смешите меня, Игорь Вениаминович, – с уверенностью знатока заявил Александр, – вы же нигде не были! А на Кипре знаете, сколько изумительных мест? У этого же острова богатейшая история! Между прочим, этому вину, которое вы так предусмотрительно закупили…

– «Commandaria», – прочитал надпись на этикетке Игорь Вениаминович.

– Да, этому самому, – подтвердил всезнающий журналист, – так вот этому вину больше тысячи лет.

– Да ну? – искренне удивился старый комедиант.

– Абсолютно точно, – уверенно кивнул головой Оршанский, – его пил еще легендарный король Ричард Львиное Сердце. И это только если говорить о вине! А сколько тут еще чудес! Когда поедем на Кипр в следующий раз, – предупредил Александр, – только не на работу, а на отдых, – уточнил он, – я вам обязательно покажу все прелести этого замечательного острова.

– Ну, за прелести так за прелести, – по-своему понял предложение Оршанского Игорь Вениаминович и с готовностью подлил в стаканы. Бутылка как-то быстро опустела, и старый циркач, извинившись, отправился на поиски стюардессы.

– А ты что, – поинтересовалась Изольда, – опять собираешься на Кипр?

– Ну а почему бы нам не совершить по этому острову ностальгическое путешествие? – Он наклонился и поцеловал в торчащий локон. – Во всяком случае, я лучших вариантов не вижу. Заскочим к Веронике, привезем ей чего-нибудь из России с любовью. Грибочков, там, маринованных, орешков… – промямлил Оршанский, быстро и неотвратимо хмелея.

– Стерва! – с уважением в голосе отреагировала на упоминание о Веронике бывшая ассистентка иллюзиониста. – Но ты знаешь, она мне чем-то очень даже симпатична, – призналась Изольда.

– Наверное, в том, что она хотела избавить иллюзиониста от дальнейших жизненных неудобств, – вяло пошутил журналист, из последних сил борясь со сном.

«Наверное, – подумал он, – Изольде все-таки придется эскортировать меня домой. Сам я, видно, не ходок…»

И измученное постоянным недосыпом тело Оршанского окончательно сдало позиции, уступив место долгожданному сну…

Глава 41

– Да, насчет загса… – невнятно начал Александр, едва он с Изольдой попрощались в терминале Шереметьева-2 со старым клоуном. – Может, сначала…

– Сначала, товарищ капитан, мы с вами заедем к полковнику Шапошникову, – перебила его Изольда и, продолжая мило улыбаться, подхватила Оршанского под руку и повлекла к автомобильной стоянке, – он нас ждет.

– Нас? – поразился разведчик.

– Нас, нас, – кивнула головой бывшая ассистентка иллюзиониста и уверенно шагнула к легковушке с тонированными стеклами. Дверца автомашины любезно распахнулась, и, как только парочка устроилась на заднем сиденье, водитель, так ничего и не спросив, лег на нужный курс, и меньше чем через час Оршанский и его спутница вошли в кабинет начальника отдела внешней разведки ФСБ.

– Проходите, проходите, присаживайтесь. – Вячеслав Генрихович был сама любезность. – Я сейчас чаек организую. Или кофе?

– Мне – чай, – попросила Изольда, по-хозяйски направившись в угол кабинета. Она раскинулась на диване, забросила ногу на ногу и закурила, даже не спросив разрешения!

– А тебе, Саша? – поинтересовался полковник.

– Кофе, если можно…

– Можно, – кивнул головой Шапошников, приглашая подчиненного занять место рядом с девушкой.

Оршанский нехотя сел.

– Ну что, мои дорогие, – поинтересовался полковник, подсаживаясь к парочке, – отчет об успешном завершении операции сейчас будете писать или отдохнете с дороги?

– Я хочу покончить с этим сегодня, – ответила Изольда.

– А ты? – Полковник уставился на Оршанского.

Тот неторопливо отпил горячий напиток, медленно поставил чашку на столик и поинтересовался:

– Простите, Вячеслав Генрихович, но я не совсем понимаю, о каком отчете идет речь. Если о финансовом, то – да, я готов отчитаться. А если о, как вы выразились, «успешном окончании операции», то я даже не знаю, как мне следует писать: «гражданка Изольда»?

– Старший лейтенант Овчинникова, – отозвалась девушка, улыбаясь краешком губ.