Воспоминания о походах 1813 и 1814 годов - Андрей Раевский

Вы, пресыщенные роскошью, надменные сибариты, погрязшие в неге и праздности! Хотите ли вполне наслаждаться жизнью, хотите ли найти радости истинные, которых ни время, ни случай, ни обстоятельства отнять у вас не могут?.. Вместо шумных балов, где скука, принуждение и железное приличие утомляют дух и изнуряют тело, посещайте развалины Москвы… Вспомните, что каждая слеза несчастливца сохранила для вас бесценную жемчужину, ибо разрушение Москвы оградило безопасностью обширные владения ваши! Вспомните, что рубище этих несчастных сохранило богатые одежды ваши, что голод их – и доселе пресыщает вас! Облегчите их участь, уделите малую часть вкуснейших яств ваших – и слезы их будут слезы веселья, и имя ваше – будет именем благости, и сердце ваше – сделается храмом счастья!..

В грозном, унылом величии является передо мною Кремль златоглавый! Где красота твоя, где слава, великолепное создание победителя Мамая? В мрачной задумчивости взирал я на величественные развалины древней обители царей моих. Могла ли когда в душе нашей, воскреситель бытия России, родиться горестная мысль, что брега светлой Москвы для потомков твоих будут брегами Непрядвы, что новый Батый XIX века будет ликовать в чертогах, тобой сооруженных!.. И ты, грозный повелитель россов, трепет и страх современников, благодетель потомков, Иоанн, соединивший раздробленную Россию, исполнивший вселенную громом побед своих, – мечтал ли ты, что жилище твое будет убежищем пришельца чуждого, что россы, тобой пробужденные, увидят не раз в столице своей грозного победителя?.. И ты, величайший из владык земных, положивший камень краеугольный в основание неприступного колосса нашей славы, ты, при вратах Полтавы и на брегу Прута смиривший грозных иноземцев, претворивший великих, но доселе в бездействии дремавших потомков славян в повелителей суши и моря, – о Петр, что ощущал великий дух твой, когда дым и зарево Москвы умирающей достигли горней твоей обители?.. Но очищен стыд наш, мужи великие, кровью врагов потушен пожар московский, и стены Парижа в рабском унижении пали к стопам благословенного потомка вашего, и победитель Москвы в изгнании кончает позорные дни, великодушием мстителей ему дарованные!

Гордый обелиск могущества и честолюбия Бориса Годунова, Иван Великий, поколебался – но устоял; церковь, близ него возвышавшаяся, пала. Усердием императора Александра на том же месте воздвигается огромный, великолепнейший храм. Соборы целы, но святотатственная рука галлов и в эти святилища, недоступные преступлению, простерла страх и опустошение! Лики святых обнажены, самый прах князей наших не оставлен в мире. Арсенал, Грановитая палата, многие башни, памятники славы и доблестей наших предков – в прахе! Герб московский, над Сенатом стоявший, уничтожен; оставшиеся здания сохранены промыслом Святого Провидения!

С душевным почтением и признательностью к достойно всеми уважаемому начальнику Воспитательного дома[34] проходил я мимо этого огромного здания, присутствием духа и благоразумием его сохраненного. Что были бы вы, младенцы невинные, отеческой рукой венценосной благости к жизни и счастью возвращаемые! Какая участь постигла бы вас, если бы рушитель градов и царств, давно уже заградивший слух к стону и рыданию человечества, затворивший сердце для жалости, подвергнул мирную обитель вашу пламени разрушительному!..

Китай-город, со всеми своими богатствами, был первой жертвой пламени: сами хозяева с радостью зажигали их, чтобы враг не воспользовался плодами трудов их; неутомимая деятельность достойных последователей Минина вознаградила потерю – и ряды в великолепнейшем виде являются изумленному зрителю!

С этой стороны Москвы, кроме части Лубянки, Мясницкой, Кузнецкого моста и немногих зданий, в конце города лежащих, – все истреблено! Но движение видимо всюду: снова из пепла возрождаются пышные чертоги, снова храмы облекаются прежним великолепием, и сердце русского исполняется сладкой надеждой, что скоро древняя столица наша в новом блеске и красоте восстанет, к удивлению вселенной.

Через несколько дней по прибытии моем в Москву получено радостное известие о решительной победе, над Наполеоном при Бель-Альянсе одержанной.

Гром пушек и звон нескольких тысяч колоколов возвестил жителям Москвы воскресающей совершенное поражение ее истребителя!.. Я был в Соборе, видел (в первый раз еще) Преосвященного Августина, мужа, по заслугам и дарованиям своим давно уже известного, совершавшего благодарственное молебствие за благословение свыше знамен великодушных союзников. Никогда с таким чувством не преклонял я колен своих перед Богом славы, как в этом храме, древностью и событиями великими ознаменованном. Великолепное, священный восторг и благоговение возбуждающее совершение обрядов чистейшей религии христианской, согласное, в восхищение приводящее пение, умиление молящихся – все исполняло душу мою забвением настоящего. Сердце мое полно было благодарности к Существу высочайшему, целый мир, казалось, вмещался в храме, и «Тебе Бога хвалим» было всеобщим гласом всех обитателей земли!..

Убедительное красноречие знаменитого проповедника извлекало слезы предстоящих. С какой силой вещал он о Боге, Покровителе правых, с каким ужасом изображал падение бича рода человеческого; в каком сиянии и блеске являлась слава россов! Всякий слушатель, казалось, с благородной гордостью говорил друг другу: и я русский!..

Кончилось торжество это – громко повторялись в глубине души моей «Многая лета», всеми обожаемому повелителю россов Церковью воспетые. Мало-помалу уменьшалась теснота, неподвижно стоял я у подножия жертвенника: взоры мои искали того места, на котором столько венценосцев клялись жить для счастья подданных… Сколько раз, думал я, великий Петр проливал здесь слезы радости и печали; сколько раз восходящее солнце заставало его в этом святилище молящегося о благоденствии народа, ему вверенного; сколько раз в мрачных стенах этих раздавались торжественные гимны во славу неисчислимых побед его!.. Здесь великая духом и деяниями Екатерина приняла венец полвселенной. И теперь вижу шумные толпы жителей московских, вижу, с какой жадностью стремятся вослед Семирамиде Севера… Небесное сияние величественной красоты ее, милосердие и кротость очаровательной улыбки, чело, лучезарным венцом бессмертия украшенное, – все привлекало к ней взоры и сердца!.. Мечтаю видеть и тебя, Александр благословенный, во цвете нежной юности, в блеске красоты цветущей, с этим взором благости, который и врагов самых жестоких претворял в ревностнейших твоих почитателей!.. Бури ужасные ревели на юге, треск дробящихся тронов, последние стоны умирающей свободы народов достигали севера; ты казался тогда ангелом-миротворцем, явившимся на поприще мира для счастья человеков!.. В этом храме дал ты клятву Царю небесному, вручившему тебе державу над избранным и любезнейшим племенем славян великодушных, посвятить мысли и деяния свои к благу их, подданные произнесли обет ненарушимый – жертвовать трудами и кровью за тебя и Отечество: вся вселенная была свидетельницей исполнения этих обетов! Бич человечества, предводитель извергов, революцией порожденный, угрожал порабощением дремавшей Германии, ты зрел неизбежную ее погибель – и простер руку спасения: победоносные легионы, одушевленные благородным жаром благотворения, быстро перешли берега Дуная. Уже знамена наши наводили трепет, распространяли ужас в рядах неприятельских, но несчастная судьба, постигшая сынов Германии, начертана была на деке предопределения: малодушные приняли оковы рабства, – и русские, знаменуя каждый шаг кровью врагов, упоенных успехом, достигли своих пределов. Вскоре брань отечественная казалась неизбежной, ты изрек – и миллионы взяли оружие, и от брегов Северного моря до высот Кавказа, от Оби до Буга, на полях Тавриды и в лесах сибирских – везде загремело грозное слово брани!.. Ужаснулся вождь непобедимых… Пултуск и Прейсиш Эйлау показали ему, что русские достойны знаменитых своих предков, при Непрядве, Пруте, Дунае и Висле победами увенчанных!.. Он возжелал мира, ты его даровал ему, помня обет свой, ценя в полной мере кровь детей своих… Но ни кротость и умеренность твоя, о царь наш, ни мужество и твердость народа русского не могли обратить на пути правоты и рассудка ослепленного завоевателя Италии – и на берегах Днепра думал найти он Ульм и Йену… И Москва, мнил он, принесет ему дань, как и другие столицы Европы!.. Подобно бурным, всепоглощающим волнам грозного океана, избранное юношество двадцати народов, обольщением и силой под знамена хищника привлеченное, в надежде мечтательной славы и корысти дерзнуло преступить рубеж огромной твоей империи! Малодушные предрекли уже ее стыд и падение; ты был тверд, начинал святую брань эту! Благодарим тебя, достойный потомок предшественников великих! Ты знал дух и любовь к Отечеству россиян. Со времени междуцарствия нога вооруженного иноплеменника не оскверняла земли их!.. Ты воззвал – хижины и чертоги, мирные села и грады великолепные, луга, богатые пажитями, и поля, жатвой изобильные, – все превратилось в степь бесплодную! За веру, царя и родину всякая жертва казалась малой, всякое мучение – сладостно, смерть ужаснейшая была даром благодатным! Пала Москва… Падение ее было последним торжеством врага русских и всего рода человеческого!.. Мщение влило новые силы в сердца воинов… Стеной неприступной стояли дружины наши при вратах плодоносной Украины… Тщетно злодеи хотели поколебать твердыню; вскоре опустошенные ими села и грады узрели постыдное их бегство… и по трупам их победный строй наш, увенчанный лаврами, достиг Немана! Тогда, в образе ангела-благотворителя, явился ты очам стыдом и раскаянием исполненной Германии… Свобода и мщение! – воскликнули пробужденные жители этой издревле знаменитой империи, – и Александр возвращает мир Европе – в столице Франции!..