Блок-шот. Дерзкий форвард (СИ) - Екатерина Беспалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через несколько минут первой мини-игры, он увидел, как Потехин забрал мяч у Тимофея и вместе с Дёминым направился в его сторону. Блок-шот спас кольцо от прямого попадания, но Игорь был хорошо осведомлён о слабых местах форварда, поэтому, перехватив мяч и уводя его в сторону, ловко толкнул парня плечом в бок. Близкий контакт, тесный и достаточно болезненный, но без нарушений: урод знал, как и куда бить. Рустам хватал ртом воздух, безуспешно пытаясь насытить лёгкие кислородом.
Пока приходил в себя, счёт сравнялся. Мяч ушёл к Чупрунову. Тедеев направился туда же. Несколько удачных передач, и, увидев, что друг более или менее открыт, Тим оформил ему подачу. Мгновение — слэм-данк, который был бы уместен, оказался замещён обычным броском, и, естественно, Рустам промахнулся.
— Рус, что творишь? — подбежал к нему Матвеев. — Что за импровизация?
— Втягиваюсь: давно не играл, — тяжело дыша, ответил тот.
— Харе страдать ерундой!
Первые две «десятиминутки» прошли более или менее терпимо, когда до конца третьей оставалось несколько минут, Рустам отошёл к скамейке, где лежал рюкзак, и, открыв его, взял бутылку с водой. Сделав пару глотков, он сел, облокотившись спиной об холодную стену, и закрыл глаза. На сегодня всё — выложился, насколько мог.
— Ты в порядке? — Голос Тимофея вернул в реальность. — Вставай, нужно закончить игру.
Рустам покачал головой:
— Я не могу.
— Игра ещё не закончена.
— Тимох, я же сказал, что больше не могу!
Они буравили друг друга взглядами, словно нащупывая слабые мест, но, похоже, уступать никто не собирался.
— Что у вас? — подошёл к ним Евгений Иванович. — Ты в порядке? — сразу обратился он к Рустаму, заметив его нездоровую бледность. — Наверное, сегодня ещё нужно было остаться дома.
Тедеев сделал ещё один глоток воды и закрыл бутылку:
— К понедельнику буду в норме.
— Дело в ней? — Самарин посмотрел на его правую кисть, всё также обтянутую чёрными гловелеттами.
— Она ни причём, — поспешил успокоить мужчину Рустам. — Обычная простуда. За выходные встану на ноги.
— Хочется верить. Ты же понимаешь, насколько важна предстоящая игра?
— Именно поэтому со мной всё будет хорошо.
— После тренировки не торопись уходить — нам нужно кое-что обсудить.
Что скрывалось за этим «кое-что» не было секретом. Выходка с дракой в спортивном зале так и осталась открытой, и наверняка тренер собирался провести воспитательную беседу. Для него вообще было загадкой, почему до сих пор числится в составе «Разящих» при наличие стольких свидетелей. К тому же, травма, о которой умолчал, добавляла определённые трудности. Известие о вакансии на место лёгкого форварда, конечно, больно ударило, но они хотя бы дали ему шанс ещё раз почувствовать себя частью команды, позволили вдохнуть полной грудью. Будет тяжело, однако рядом теперь была Василиса. Та, что не гналась за славой девушки популярного спортсмена университета и принимала его таким, каким он был, а именно: простым студентом исторического факультета с кучей тараканов, размером точно не меньше мадагаскарских.
Оставив друга одного на скамейке, Тимофей побежал к игрокам, а Рустам, поднявшись на ноги, поплёлся к выходу из зала. Он успел переодеться до того, как в раздевалке стали появляться спортсмены. Тело ныло от усталости. Если бы можно было растянуться прямо здесь, давно бы вырубился и видел сны, но Евгений Иванович всё же заставил открыть глаза:
— Пошли, есть разговор.
— Наберу тебе, — бросил ему вслед Тимофей, доставая чистые вещи из рюкзака.
В тренерской царил полумрак. Горевшая на письменном столе лампа давала мало света, но для того, чтобы расставить точки над «i» больше и не требовалось. Опустившись на диван, Рустам стал ожидать вердикта. За полторы недели Самарин должно быть продумал, как правильно преподнести то, о чём каждый догадывался без лишних слов.
Василиса маячила у главного входа в университет больше получаса, а Рустам до сих пор не вышел. Почти все спортсмены из двух команд покинули учебное заведение, отчего на душе становилось неспокойно. На тренировке что-то произошло, как пить дать. Устав попусту накручивать себя тревожными домыслами, Гущина вошла в здание, желая поскорее отыскать либо Рустама, либо Тимофея.
Она прошла через КПП, предъявив охране свой студенческий билет, и сразу двинулась туда, где располагался спортивный зал. Пустые коридоры и малое количество света в них пугали. Как вообще можно было работать здесь охранником? Особенно если вспомнить кучу ужастиков про безумных маньяков и сумасшедших студентов. На губах появилась улыбка: очень вовремя думать о таких вещах. Миновав пару лестничных пролётов, Василиса оказалась на втором этаже и сразу двинулась к раздевалкам.
Когда подошла к двери, та внезапно открылась и перед ней возник Чупрунов. Неожиданность встречи парализовала. Гущина замерла, прочитав на его лице такую же растерянность, которую испытала сама, но ему понадобилась куда меньше времени, нежели ей, чтобы прийти в себя. Губы Дэна растянулись в надменной улыбке:
— Как верная сучка, караулишь своего кобеля?
В глазах Василисы полыхнул огонь, но она посчитала ниже своего достоинства вести с ним какие-либо беседы, а потому, отойдя в сторону, попыталась пройти мимо. Секунда — и он остановил её, схватив за руку:
— Я задал вопрос.
— А я не собираюсь на него отвечать. Пусти.
Чупрунов смотрел на неё сверху вниз, даже не думая отступать. Чёрные джинсы, так соблазнительно облегавшие стройные ноги, белая футболка с вырезом, под которой, как он знал, скрывалась упругая грудь, чёрная кожаная куртка и сногсшибательный аромат, по сей день сводивший с ума. Искушение да и только!
— Зачем он тебе нужен?
Сообразив, что просто так мимо него не пройти, Гущина уверенно произнесла:
— Затем, что я люблю его. Всё? Или ещё что-то? — На серьёзном лице читался вызов. — Фотографии? Газеты? Журналы? Тебе же нравится собирать всякую грязь.
Уголок его губы искривился в усмешке, что невозможно бесило.
— Или достанешь кастет и ударишь меня по рёбрам?
— Я бы достал что-нибудь другое и с удовольствием бы засадил куда-нибудь в другое место, чтобы ты следила за своим язычком.
Василиса сверкнула глазами и, толкнув его, собралась пройти мимо, однако Чупрунов крепко схватил её одной рукой за талию и, затянув в раздевалку, пригвоздил к стене, сдавив другой рукой тонкую шею.
— Ты либо правда отважная, либо полная дура, — прорычал прямо в перепуганное лицо. — То, что пришлось вытащить грязное белье наружу, виновата ты. И в том, что он получил кастетом по рёбрам, тоже виновата ты.
Дэн ловил каждую эмоцию и каждый
