«Если», 2000 № 08 - Джеймс Типтри-мл.

Человек не шел — полз. Он не мог идти: его правая нога была сломана и, раздувшаяся, примотанная оторванными от штанины полосами к обломку шеста, безжизненно волочилась по грязи. Упорно, неостановимо, оставляя за собой борозду, человек с глухим рычанием подтягивался на локтях, подтаскивал под себя здоровую ногу, бросал тело на полшага вперед и медленно, с мучительным стоном поднимал лицо над болотной жижицей, моргая и щурясь перед следующим броском.

Эрвина и Кристи он заметил в пяти шагах, а заметив, перестал стонать и с рычанием попытался сесть, опираясь на левую руку, тут же ушедшую в зыбун по локоть. В правой руке оказался обломок ножа. Черные губы шевельнулись:

— Не…под…хо…ди…у…бью…

Брезгливость и жалость боролись в глазах Кристины. Потянув носом воздух, Эрвин обошел ползуна, заходя с наветренной стороны.

— Не тронем. Давно ползешь?

Человек не то зарычал, не то застонал, с ненавистью глядя на Эрвина.

— Между прочим, Счастливые острова в противоположной стороне, — заметил тот.

Судя по всему, человек это знал.

— Надо найти головастиков, — сказала Кристи.

— Зачем?

— Он умирает с голоду.

— А ты хочешь, чтобы умерли мы? Ты еще скажи, что мы должны взять его с собой к Счастливым островам, куда он вовсе не хочет.

— Все равно. — Кристи вызывающе тряхнула головой. — Ты как хочешь, а я поохочусь. Для него. Пусти!

Эрвин придержал ее за веревку.

— Хорошо подумала?

— Да! И не вздумай мне мешать!

Казалось, Эрвин колеблется. Затем он ухмыльнулся и почесал щетинистый подбородок.

— Идет. Поохотимся вместе.

Поиски в лужах дали четырех головастиков. Эрвин подвигал кадыком, когда Кристи завладела ими, но сказал только: «Поосторожнее», — и вовремя, потому что незнакомец внезапно махнул наотмашь обломком ножа, едва не распоров женщине ногу.

— Предупреждал ведь, — проворчал Эрвин, завладевая пищей. — Эй, ты! Есть будешь? В нашей забегаловке закуска бесплатная.

Новый взмах обломком ножа. Не удержав равновесия, человек плюхнулся лицом в грязь, но сейчас же с рычанием поднял голову.

— Дурак, — прокомментировал Эрвин, садясь на корточки. — Дают — бери. Мы не голодны. Нас выгнали на болото всего три дня назад, не видно разве?

Человек со стоном перевалился на другой бок. Было ясно, что он ни за что не хочет расстаться со своим жалким оружием, но все же решил рискнуть опереться на вооруженную руку. Вслед за тем грязная лапа в одно мгновение сгребла извивающихся головастиков с ладони Эрвина и, не уронив ни одного, столь же мгновенно вбила их в распахнувшийся провал рта. Человек яростно заработал челюстями.

— Мы не враги, — участливо проговорила Кристи.

Человек не обратил на нее внимания. Его воспаленные безумные глаза вперились в Эрвина, как приклеенные.

— Еще, — сказал он. — Есть. Ты кто? Почему? Еще.

— Давно ползешь? — спросил Эрвин.

— Давно. Нет. Не знаю. Еще.

— Ты с Гнилой мели?

— Нет. Не дошли. Заблудились. Солнца нет. Еды мало. Совсем нет еды. Людей много… было. Еще!

— Куда ты ползешь?

— Назад. На берег. Где твердо. Не мягко, не жидко. Твердо. Меня простят, я знаю. Я доползу. Болото кончится. Меня простят. Еще еды!

Эрвин жестом остановил Кристи, собиравшуюся что-то сказать.

— Дорога впереди безопасна? На каком протяжении?

— Еще еды!

— Сначала расскажи о дороге.

— Чисто. Два, три дня ползком. Может, четыре, не помню. Еды! Дай еды!

— Извини, — сказал Эрвин, поднимаясь с корточек, — у меня больше нет. Мне очень жаль.

Ползущий человек был еще виден, когда Кристи на ходу обернулась к Эрвину, готовая вылить на него гнев и презрение, и осеклась — занятый какими-то своими мыслями, Эрвин молча качал головой.

— Что? — спросила Кристи.

— Ничего. Чистоплюй я, оказывается. Всегда полезно узнать о себе новое, но не всегда приятно.

— У него гангрена, да?

— Она самая. Но он умрет не от нее. Хорошо бы на него наткнулся Юст и утопил из жалости. Я, как видишь, не смог.

— Юст — из жалости?

— А мне плевать, ради чего. Пусть хоть для удовольствия… или зарежет на мясо для себя и своих остолопов. Только вряд ли: животы еще не подвело, побоится бунта. Заметила, как этот ползун успокоился, когда узнал про наши три дня на болоте? Мы еще не готовы к людоедству, вот в чем дело. На его беду. Далеко он не уползет, понятно. Достанется змеям, а это… малоприятно.

— Мог бы по крайней мере найти ему еще пару головастиков.

— Хватит и того, что мы дали. За информацию надо платить. Мы заплатили.

— Он человек! — Кристи попыталась крикнуть, но ей удалось лишь просипеть.

— Он мертвец, и нам этого не изменить. А мы с тобой хотим дойти до Счастливых островов.

Несколько минут они шли молча, держась возле борозды, оставленной ползущим человеком. Понемногу плечи Кристины начали вздрагивать, и когда рыдающий крик перепугал мелких крылатых созданий, кормящихся на лету болотными насекомыми, Эрвин был готов к этому.

— Сволочи! Гады! Чистенькие! Изгнание — высшая мера! Нет презренной профессии палача! Не существует за ненадобностью! Жечь людей лучеметом — гуманизм не позволяет! Толкнуть в кордонный невод, чтобы порвало на мелкие кусочки, — тоже нельзя, человеческая жизнь священна! Ни один законопослушный кретин не должен быть запятнан убийством! Идите — впереди Счастливые острова! Ах, сволочи!..

— Перестань, — хмуро приказал Эрвин.

— Это придумали такие же чистоплюи, как ты! Скажешь нет? Ну скажи!

— Да, — отозвался Эрвин. — Это придумали такие чистоплюи, как я. Другие чистоплюи возвели придумку в закон, третьи не возразили. Четвертые за чистоплюйство платят. А теперь прекрати истерику, успокойся и смотри под ноги.

— Я спокойна!

— Тебе так кажется. Можешь заодно опротестовать закон всемирного тяготения. Очень перспективно.

— Ты! — Кристи с яростью обернулась. Какое-то мгновение Эрвину казалось, что она кинется на него, как дикая кошка. — Скотина! Мразь! Ублюдок!

— Я ублюдок, который хочет дойти до Счастливых островов, — напомнил Эрвин.

— Засунь их себе в задницу, свои острова!

— Рад бы — не влезут. — Эрвин улыбнулся углом рта. — Стоп. Клади шест. Привал до готовности.

— Я могу идти!

— Ты — можешь. А я не пойду с тобой в связке, пока ты не придешь в себя. Садись, отдыхай. Я пока поищу головастиков, перекусим. Вон та лужа, по-моему, перспективная. Любишь головастиков, а?

Глава 6

СЕМЬ