Не любовью единой (Новеллы о женских судьбах) - Ольга Воронцова

И вся любовь, как говорится. Самое интересное, что даже современники великой императрицы были уверены, что иначе она любить не может. Например, австрийская императрица Мария-Терезия была в ужасе от царивших в соседней империи нравов и называла Екатерину не иначе, как Мессалиной. Правда, немного странно, что в те же времена жил человек, наверное, немножко поумнее Марии-Терезии, который за великую честь считал быть знакомым с петербургской Мессалиной. Звали этого человека Вольтером. Словом, истинная любовь Екатерины, похоже, по сей день остается в плену исторических стереотипов и великой женщине до сих пор отказано в этом чувстве. Насколько сие справедливо, судите сами.

Молоденькая принцесса из провинциального и бедного немецкого княжества и мечтать не могла о судьбе, какая досталась ей волей обстоятельств из-за крайне запутавшегося к середине XVIII века вопроса о престолонаследии в России.

Петр I был женат вторым браком на курляндке Марии Скавронской. Жена российского самодержца была совсем уж темного происхождения. Она попала во время Северной войны в обоз русской армии в качестве девушки для удовольствий. Сначала обслуживала солдат, потом генерала, а потом ее случайно увидел светлейший князь Александр Данилович Меншиков и забрал к себе. От светлейшего Мария перешла к Петру и стала русской императрицей Екатериной I.

Сам Петр прекрасно понимал, что как только его не станет потомки древних боярских родов моментально сожрут его любимую жену живьем, и издал специальный указ о новом порядке престолонаследия в империи. Отныне, по распоряжению Петра, наследника себе назначал здравствующий император. При этом наследник или наследница, конечно, должны были иметь права на престол по рождению и крови, совсем с улицы царя нельзя было назначить. Поэтому после Петра I царем стал его родной внук, сын царевича Алексея, казненного Петром за измену. А Екатерина I стала регентом при юном царе. Но как все благие начинания на Руси, петровский указ о престолонаследии породил целую серию дворцовых переворотов в первой половине XVIII века, пока наконец на престол в результате очередного переворота не взошла дочь Петра Елизавета.

Елизавета Петровна с помощью гвардии свергла с престола грудного ребенка Иоанна Антоновича и его мать Анну Леопольдовну, которая была регентом при полуторагодовалом Иоанне VI. Сама Анна Леопольдовна была племянницей предыдущей русской императрицы Анны Иоанновны, которая в свою очередь была дочерью старшего брата Петра царя Иоанна V, правившего Россией несколько лет вместе с малолетним Петром.

Жестокое правление Анны Иоанновны вошло в историю под названием "бироновщины" - Россией правил любовник царицы Бирон, и когда после смерти Анны Иоанновны на престоле оказался ее внучатый племянник, перед российской знатью замаячил призрак новой бироновщины, и эта самая знать совершила переворот и возвела на престол родную дочь Петра Елизавету.

Елизавета Петровна состояла в тайном браке с Алексеем Разумовским, который пел и играл на фаготе в придворном оркестре. Их дети никак не могли претендовать на российский трон, несмотря ни на какие указы Петра о престолонаследии. Между тем победившая при дворе "русская партия" желала обеспечить себе безопасность на тот случай, если Елизавета внезапно умрет и трон снова перейдет к потомкам брата Петра Иоанна V, то есть "немецкой партии". Поэтому при с своем вступлении на престол Елизавета Петровна дала обет оставить трон другому прямому потомку Петра - своему племяннику, сыну другой дочери Петра I Анны. Петр Великий всеми силами стремился цивилизовать российский императорский двор и своих дочерей выдавал исключительно за иностранцев, чтобы их потомки и многочисленная и слегка голодная немецкая родня его зятьев немного разбавила полутатарскую русскую знать.

Дочь Петра I Анна Петровна вышла замуж за мелкого немецкого князька Карла-Фридриха, герцога Голштин-Гот-торпского. У них в 1728 году родился сын Карл-Петр-Ульрих. По отцу он был племянником шведского короля Карла XII, разбитого Петром под Полтавой, и имел все права на шведский престол. Королевская чета в Швеции как раз была бездетной, а в подобных случаях нового короля выбирал шведский парламент. Карл-Петр-Ульрих мог бы попробовать выставить свою кандидатуру на шведский трон, и надо сказать, что шансы на успех у него были. Но сам юный наследник мечтал остаться владетельным герцогом Шлезвига и Голштинии и дослужиться до чина полковника в армии прусского короля Фридриха Великого, своего кумира. Однако история распорядилась иначе.

В 1742 году Елизавета Петровна вызвала его в Петербург, перекрестила в православие, назвав Петром Федоровичем, и велела юному поклоннику прусского короля Фридриха учить русский язык, а сама тем временем стала подбирать ему невесту.

* * *

Выбор тайного совета царицы пал на четырнадцатилетнюю принцессу Ангальт-Цербстскую Августу-Софию-Фредерику, которая приходилась своему суженому троюродной сестрой. Принцесса была захудалая, отец ее едва дослужился до генерала в прусской армии, но она была хороша собой и, главное, не имела ничего общего с брауншвейгской династией, разбавленной кровью брата Петра I царя Иоанна V. Четырнадцатилетнюю девицу, которая была всего на год моложе своего жениха, никто не спрашивал, за кого она хочет выйти замуж. Ее родителям пообещали из Петербурга такие отступные, что те считала дни, когда доченьку увезут в Россию. Так София, которая по приезде в северную столицу России тоже была перекрещена в православную веру и получила имя Екатерины Алексеевны, волей обстоятельств стала русской царевной.

Но пока стечение обстоятельств отводило ей роль всего лишь матери детей Петра III, который стал бы российским императором после смерти Елизаветы Петровны. Потом историки говорили, что в брачном контракте Екатерины якобы был записан пункт, по которому в случае, если "государь умрет бездетным от сего брака, то супруга его непременно наследует престол", но княгиня Дашкова, активно участвовавшая в дворцовом перевороте, возведшем Екатерину II на трон, писала, что такого пункта в договоре не было и не могло быть.

По сути Екатерину выписали в Петербург в качестве живого автомата для производства очередного наследника русского трона, в чьих жилах текла бы кровь Петра Великого, пусть даже сильно разбавленная. Скорее всего, эта роль и стала бы единственной для Екатерины, если бы снова не вмешался его величество случай.

* * *

Потом и сама Екатерина Великая, и ее современники, не говоря уже о более поздних историках, писали о том, что четырнадцатилетняя девочка сразу по прибытии в Петербург поставила себе цель стать единовластной самодержицей Российской империи. Пишут об этом до сих пор.

Трудно сказать, на кого рассчитаны эти писания, порой облеченные в форму серьезных исторических трудов. Ведь любому понятно, что подобные мысли могли возникнуть у растерянной четырнадцатилетней девочки, вихрем обстоятельств в одночасье перенесенной из провинциального гарнизонного немецкого городка в варварскую роскошь елизаветинского Петербурга, только если бы юная Екатерина от таких перемен сошла с ума.

Однако дальнейшие события ее жизни показывают, что она была вполне вменяемой и обычной девушкой с по-немецки трезвым и практичным умом. Если бы эта девушка сразу нарожала своему юному мужу пяток-другой детишек, то судьба и ее самой, и России сложилась бы иначе. Однако судьба Екатерины сложилась так, как не могла ожидать ни она, ни мудрые советники императрицы Елизаветы Петровны.

* * *

28 июня 1744 года в церкви Головинского дворца принцесса Ангальт-Цербстская Августа-София-Фредерика в алом платье, обшитом серебряным галуном и простой белой лентой в темных, не напудренных волосах, дышащая молодостью, красотой и скоромностью, приняла православие, трогательно повторяя за священником слова обряда на ломаном русском языке. А на следующий день уже под именем Екатерины Алексеевны она обвенчалась в Успенском соборе.

На палец своей суженой Петр надел кольцо стоимостью в десять тысяч рублей, которое прислала императрица Елизавета Петровна. На карманные расходы императрица подарила Екатерине тридцать тысяч рублей, на "карточную игру", как выразилась Елизавета Петровна. Но молодая немочка распорядилась этой невиданной для нее суммой по-другому: часть денег она отдала матери, которая тут же приоделась и ринулась гастролировать по лучшим домам Петербурга и Москвы, а другую часть денег Екатерина послала своему брату, чтобы тот смог закончить образование в Гамбурге.

После свадьбы Екатерина проводила каждую ночь в спальне мужа и даже днем они уединялись от посторонних глаз на несколько часов. Никто не сомневался, что юный Петр питает самые нежные чувства к своей молоденькой супруге. Во всяком случае, все в Петербурге сошлись во мнении, что жена у наследника престола - красавица.