Своенравная невеста - Шелли Брэдли

Улыбка Эрика исчезла без следа.

– Вы правы, – сказал он. – Еще раз простите меня. Килдэру необходимы битвы, и это тревожит нас много лет. Гилфорд постоянно напоминает мне, что большую часть жизни Кайрен не знал ничего другого. Это правда, но я все равно беспокоюсь.

Мэв с недоумением смотрела на него, стараясь понять смысл услышанного. Кроме битв, Килдэр больше ничего не знал? Ведь у него все эти годы были его друзья, его наставник. Тогда что Эрик имеет в виду?

Относительно спокойные дни незаметно сменяли друг друга. Мэв по-прежнему хранила молчание, и об этом знали все обитатели замка. Кайрен выходил из себя, понимая, что не может ничего изменить, не покусившись на свободу упрямой женщины. Такая мысль у него возникала, но ему не хотелось применять насилие, она должна заговорить с ним и вернуться в его постель добровольно.

Но вряд ли это могло произойти. Скорее Англия пойдет на уступки папе римскому.

День святого Патрика выдался туманным. Сестры О'Ши планировали устроить торжество, и Кайрена интересовало, не появится ли здесь после долгого отсутствия Флинн с мятежниками, чтобы начать войну. Он поклялся быть в полной боевой готовности на случай, если такое действительно случится.

Тем не менее Кайрен в честь праздника освободил армию Лэнгмора от тренировок. Эрик был еще в постели, и Кайрен не знал, чем себя занять. Он праздно бродил по двору.

Его мысли были сосредоточены на жене, теплой, улыбающейся, обнаженной...

Думать о ней бесполезно, Мэв еще долго не позволит ему никакой близости. Она ясно дала это понять.

Кайрен с проклятиями обошел толпу простого люда, собравшегося на торжество. Музыканты и танцоры, шуты и торговцы – все готовились к празднику. Лучше бы им находиться где-нибудь в другом месте.

– Милорд Килдэр?

Повернувшись на голос, Кайрен увидел пожилого торговца, стоящего возле своей тележки. Морщинистое лицо и седая борода свидетельствовали о его нелегкой жизни.

– Да, – наконец сказал он.

– Я могу предложить вам разные пряности, от них ваша еда станет много вкуснее. Или вот это. – Старик показал на кучу поделочных камней, отшлифованных и блестевших, словно драгоценные. – Большинство взято прямо из чаши Грааля, доложу я вам. Они истинное сокровище.

– Благодарю, но мне не надо.

Торговец нагнулся к прилавку и вытащил за руку молодую женщину.

– Может, вашу милость заинтересует это? – угодливо спросил он.

Кайрен молча смотрел на женщину, которую торговец без зазрения совести предлагал ему. Видимо, она была дочерью старика. Красавица лет восемнадцати, с темными волосами, в беспорядке падавшими ей на лицо, с потрясающе красивым ртом и глазами, сулившими греховные наслаждения.

– Я – Изольда. Мне доставит удовольствие помочь вам, милорд, – хрипловатым голосом сказала она, выходя из-за тележки и становясь рядом.

Торговец моментально исчез.

Килдэр уставился на Изольду. В добавление ко всем ее прелестям у нее была невероятно пышная грудь – высокая, округлая, упругая, большая часть которой выступала из глубокого выреза обтягивающего красного платья. Гладкая кожа, веселые темные глаза, пухлые губы могли свести с ума любого мужчину.

Почему же тогда он не чувствует ни малейшего возбуждения?

Кайрен сердится на Изольду и на себя. Перед ним стояла богиня греха, добровольно предлагавшая себя за ничтожную сумму. Она готова ласкать руками и ртом – каждый дюйм его тела, если он пожелает, – даст ему облегчение, которого он не имел с того утра, когда Мэв перестала с ним разговаривать. Но это его совсем не интересует.

Что с ним случилось, почему он не хочет такую соблазнительную женщину, как Изольда? Во всем определенно виновата Мэв. Черт бы ее побрал!

– Благодарю тебя, прекрасная Изольда, но не сегодня.

На лице женщины мелькнуло нечто большее, чем просто удивление. Кайрен повернулся, собираясь уйти, и обнаружил стоявшего неподалеку Эрика. Друг смотрел на него своим ястребиным взглядом. Проклятие, дадут ли ему хоть минуту покоя?

– Что? – спросил Кайрен. Тот пожал плечами.

– Я только хотел посмотреть на приготовления к торжеству.

Килдэр жестом указал на суету вокруг, процедив:

– Любуйся.

Оставив Эрика, он вошел в замок. Сегодня он должен найти Мэв. Немедленно. Они должны покончить с этим глупым молчанием, которое лишает его способности думать.

Первым делом Кайрен направился к спальне, которую его жена делила с Фионой, и ногой распахнул дверь. Обе находились в комнате. Фиона стояла полностью одетая и расчесывала волосы. Мэв была в одной рубашке. Огненные кудри создавали вокруг нее пламенное облако.

Мэв явно удивило неожиданное вторжение мужа. Потом ее лицо превратилось в ледяную маску.

– Милорд?

– Я – Кайрен, – рявкнул он, бросив гневный взгляд на Фиону.

Бледная, испуганная сестра безропотно вышла, и граф захлопнул за ней дверь.

– Довольно молчания, женщина. Мы женаты. Я не заставляю тебя ложиться в мою постель, так что ты можешь хотя бы поговорить со мной. Это все, что от тебя требуется.

– И о чем прикажете мне говорить? – с презрением осведомилась Мэв. – О варваре, который не считается с моими желаниями? Или о том, что вы обманули меня, не посчитавшись с моими чувствами?

Кайрен схватил ее за плечи и сжал, когда она попыталась вывернуться.

– Черт побери, Мэв! Я уже сказал, что не мог остановить казнь, даже если бы захотел. Возможно, я и глава Пейла, но я не обладаю единоличной властью. Беркленд, Батлер и остальные высказали свое мнение. Что, по-твоему, значил бы один мой голос против их?

Она посмотрела на него, потом вырвалась и ответила:

– Я не говорю, что вы могли его спасти. Я говорю, что вы должны были попытаться. Но... Что вам нужно, кроме битв? Даже ваши собственные друзья считают, что это у вас в крови. Вам милее война, чем мир.

Кайрен задохнулся от ярости: на Мэв – за ее тупость и нежелание что-либо понять, на Эрика – за его болтливость, подлившую масла в огонь.

– Мужчины воюют. Так им назначено судьбой. Не я придумал битвы, и если бы не они, я вряд ли оказался тут.

– Но если бы вы прекратили воевать...

– Если бы я прекратил воевать, это сделал бы кто-нибудь другой. А я бы не имел средств к жизни и не стал бы рыцарем.

– Если бы вы отказались воевать, может, и другие последовали бы вашему примеру, – фыркнула она. – И мы бы избавились от войны.

– Что за глупые фантазии приходят тебе на ум? Если бы я отказался воевать, то все бы потерял. Если ты хочешь чего-то добиться в жизни, ты должен вырвать это для себя. Тебе следует это знать.

– Я знаю только одно – у вас нет ни сердца, ни чести. Оскорбление еще больше распалило Кайрена.