Бой на вылет - Алексей Евтушенко

Эх, Сашки нет, думал он, глядя в затянутое тьмой и мелким осенним дождем окно. Посоветоваться бы с ним сейчас или даже просто поплакаться в жилетку. Сразу бы стало легче. Сашка меня всегда понимал, с ним всегда мне было легко и спокойно. А сейчас что? Да ничего. Одни волки вокруг. Или жополизы, готовые тут же стать волками — дай только слабину. Ни одного друга рядом не осталось. Сашка был у меня, да и тот помер. Черт, как мне его не хватает. Набрать бы сейчас номер, услышать его голос, приехать с бутылкой, встретиться, поговорить, развеять тоску, заодно и дельный совет послушать. Сашка всегда мог дать именно что дельный совет. Не просто там, типа, «не бери в голову», «пошли всех на хер» или «брось ее, найди другую». Нет. Всегда точно и в самую суть проблемы. И ни разу я не пожалел, что его послушал. Эх, Сашка, дружище….

Он плеснул в стакан очередную порцию виски, поднес его ко рту….

И тут в кармане пальто пронзительно заверещал мобильник.

«Блин, я его разве с собой брал?» — удивился про себя Дима, не вставая с кресла, протянул руку к стоящей рядом вешалке и вытянул найденный пятничным вечером сотовый наружу.

— Да!

— Привет, сантехник! — раздался в трубке знакомый до сердечной спазмы голос. — Как, не побоюсь этого слова, жизнь? Мне тут сообщили, что ты со мной поговорить хотел….

Стакан с виски выпал из внезапно ослабевших Диминых пальцев и с мягким стуком упал на толстый ковролин.

С этого вечера жизнь Димы Меньшова разительно изменилась.

Голос покойного друга Сашки еще в самом первом разговоре вечером трудного понедельника (Дима тогда все-таки не отключился и отважился ответить) доходчиво и просто объяснил, что телефон, найденный Димой, предназначен для связи с потусторонним миром. Подобная связь, оказывается, была всегда. Но если раньше она достигалась при помощи всевозможных спиритов и медиумов, подавляющее большинство которых были просто шарлатанами и мошенниками, то теперь…

— Понимаешь, — говорил Сашка (Дима слушал голос друга, обмирая от ужаса и восторга), — всегда были и будут силы, которые я не в праве даже упоминать, но, как бы там ни было, силы эти заинтересованы в такой связи. Зачем им это надо — не нашего ума дело. Но раз уж телефон попал к тебе, можешь им пользоваться. Или не пользоваться.

— Погоди, ты хочешь сказать, что по этой мобиле я могу связаться с кем захочу? Ну, то есть, с любым э-э… помершим?

— С любым или нет — не знаю. А с близкими — да. Со мной, как видишь, можешь. С бабушкой своей и дедушкой, думаю, тоже. Вообще, с предками и кровными родственниками. Если бы у тебя была жена и она умерла — смог бы и с ней поговорить. Может, еще с кем. Пробовать надо, наверное. Да, тут вот мне подсказывают, что не обязательно взывать мысленно к тому, с кем хочешь связаться. Достаточно набрать две шестерки и тебя соединят.

— Понял, учту. Кто же такую штуковину сделал, интересно?

— Сделали у вас. В мире живых. И таких «штуковин», как ты выразился очень и очень мало. По пальцам можно пересчитать. В прямом смысле слова. Но ее не сами живые придумали и соорудили, а под руководством тех самых сил, о которых я тебе говорил.

— Дьявольских, что ли? Или, может, ангельских? — неожиданно развеселившись, предположил Дима.

— А вот это тебе знать совершенно не обязательно, — оборвал его Сашка. — Тут ведь так: хочешь — пользуйся. Не хочешь — никто не неволит. А пытаться выяснить, что да как… Тебе неприятности нужны? Крупные?

— Неприятностей мне хватает, — вздохнул Дима.

— Так-так. Что случилось? Колись, давай.

И Дима охотно раскололся. Еще бы! Он же только что мечтал об этом и — на тебе, мечта тут же исполнилась. Как будто чья-то внимательная и заботливая рука в нужный момент поднесла на серебряном подносе стопарик в меру охлажденной водки и парочку ноздреватых золотистых блинов с красной икрой в качестве закуски.

Так и пошло. Найденный вечером тринадцатого числа в пятницу чудо-мобильник оказался самой настоящей палочкой-выручалочкой. При малейших затруднениях в бизнесе или личной жизни Дима Меньшов набирал заветные две шестерки…

К хорошему привыкаешь быстро. Освоившись с удивительным средством связи, Дима при нужде общался не только с покойным другом, но и другими, давно ушедшими в мир иной личностями, как известными, так и не очень. Его дело расширялось стремительно. Потусторонние жители — особенно те, кто при жизни достиг больших высот в своем деле, оказались весьма сведущи в земных реалиях и давали не только хорошие советы, но и делали по Диминой просьбе весьма точные прогнозы относительно коньюктуры рынка, погоды, курса доллара и евро, текущей политики, и результатов спортивных матчей.

Любой богатый человек, как известно, хочет стать еще богаче. И тот, кто достиг успеха, стремится к успеху новому. Но не у всех получается. У Димы получилось. Разумеется, он прекрасно понимал, что обязан своими достижениями в первую очередь чудесно обретенному телефону. Понимал, но старался не задумываться над этим фактом. Да и зачем? Судьба предоставила ему отличный шанс выбиться по-настоящему в большие люди, и он намеревался этим шансом воспользоваться по полной программе. Единственное, что его время от времени смущало, это отсутствие видимой платы за пользование чудо-мобильником. То есть, он убеждал себя в том, что деньги снимались автоматически с какого-нибудь его банковского счета (к тому времени этих счетов в различных банках у Димы появился не один десяток, и он никогда не знал точно, сколько там находится денег).

И была еще одна странность. Маленькая черная мобила не требовала подзарядки. Создавалось впечатление, что в нее встроены какие-то вечные аккумуляторы. Разобрать ее тоже было невозможно — телефон выглядел цельным куском пластмассы с прозрачным окошком дисплея и кнопками. Одно время Дима даже считал, что машинка работает на ядерном топливе, но проверка на радиоактивность ничего не дала, и он успокоился. Зачем, спрашивается, ломать голову над тем, чего понять все равно нельзя? Показывать же сотовый ученым и специалистам-инженерам он не собирался по чисто эгоистическим соображениям. И не только ученым. Он не рассказывал о нем никому и пользовался только тогда, когда был абсолютно уверен, что его никто не видит и не подслушивает. В основном, по ночам.

Прошло шесть лет. Остались в туманном прошлом два магазина импортной сантехники. Теперь Дмитрий Владимирович Меньшов владел громадной финансовой империей, занимающейся нефтью и алюминием, электроникой и транспортом, издательским делом и строительством. По оценке независимых экспертов, его личное состояние приближалось к одиннадцати миллиардам долларов, он был вхож в самые серьезные кабинеты власти и всерьез начинал задумываться над тем, чтобы занять один из них самому.

…Этим теплым весенним утром ему неожиданно захотелось прогуляться по Москве пешком. Одному, без назойливых телохранителей рядом (пусть едут-идут в отдалении — так, чтобы он их не видел). Пройтись независимо и свободно по бульварному кольцу, поглазеть на встречных девушек, выпить, как встарь, пивка в каком-нибудь простеньком кафе, посидеть на скамейке с газеткой в руках…. Черт возьми, зачем, в конце концов, человеку такое количество денег, если он не может позволить себе самых простых и естественных вещей?

Решено — сделано. И к черту кафе. Пиво хорошо пить и прямо из горлышка, сидя на скамеечке под солнышком…. Ах, хорошо! И не пора ли тебе, Дмитрий Владимирович, жениться? Все есть, только семьи не хватает. Выбрать, не торопясь, достойную невесту, завести наследника…

…. Незнакомец возник у скамейки, словно из ниоткуда. Был он длинным и тощим, одет в поношенный плащ болотного цвета, на ногах — давно не знающие щетки и обувного крема рыжеватые туфли. Не спрашивая разрешения, он уселся на ту же скамью, где наслаждался свободой Дмитрий Владимирович и спросил:

— Господин Меньшов, если не ошибаюсь?

Дмитрий Владимирович неприязненно покосился на изрядно небритое, худое и темное лицо и отвернулся.

И здесь нет покоя, подумал он, принесли же его черти…

— Именно так, — усмехнулся незнакомец. — Именно так, Дмитрий Владимирович. Я послан сказать вам, что кредит закончился и пора платить по счетам. Извольте вернуть телефон.

И он протянул к Меньшову узкую грязноватую ладонь.

— Какой телефон? — возмутился было Дмитрий Владимирович. — Да кто вы такой…

Но он уже понял, о каком телефоне говорит незнакомец, и с невыразимым ужасом почувствовал, как смертный холод поднимается по его ногам прямо к сердцу.

— Подождите, — просипел он и попытался встать и позвать невесть куда подевавшуюся охрану. — Подождите, какая плата? Я платил…

— Нет, — жестко усмехнулся тощий и небритый незнакомец. — Вы не платили. Просто вам был предоставлен кредит. И теперь он, как уже и было сказано, исчерпан. Платить же придется, увы, прямо сейчас. Минута разговора — пять дней жизни. Это дневной тариф. Ночью, как и было сказано, дешевле. У нас все честно.