Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI - Александр Иванович Журавлев

Я пошёл к Владику Яковлеву, который в другой лаборатории конструировал нужную аппаратуру: «Тебе такие-то транзисторы, резисторы, провода нужны?» – «Ещё бы!» – «Я тебе отдаю». Владик схватился за корзину. – «Не сразу, придёшь после 19.00, когда в лаборатории никого не будет, и чтоб об этом никто не знал».

«Понял», – сказал Владик. Потом пошёл к Рему Петрову: «Тебе нужны чашки Петри и чашки Конвея – Шоттовского стекла?» – «Откуда у тебя такое сокровище?» – «Ладно, после 19 присылай своих лаборанток с корзинами!»

Целую неделю лаборанты моих друзей выносили все, что НЕ ЧИСЛИТСЯ. Дело в том, что в ведомости по материальному учету за сотрудником числятся только ПРИБОРЫ и ЦЕННЫЕ и ЯДОВИТЫЕ РЕАКТИВЫ. А стекло, реактивы и радиодетали – это расходные материалы, в ведомостях не учитываются.

Сашу Попова, когда он пришёл, важно расхаживая, поглядеть, где и что у меня, я взял за шиворот и вытолкнул из своей комнаты. «Я – материально ответственный. Всё имущество сдам ПО ВЕДОМОСТИ материально ответственному по лаборатории лаборанту. А ты пошёл вон. Мы с тобой встретимся в последний день. Я тебе ключи от моих комнат отдам в проходной, когда уйду совсем».

Лаборант по ведомости все приборы приняла, о чем и сообщила Саше Попову. Пришёл я в последний день, смотрю – сотрудники из-за дверей выглядывают, ждут, когда я уйду, и корзины у них наготове. Я обошел их всех, со всеми попрощался и в сопровождении Саши пошёл в проходную. Там ещё раз взглянул на Институт и через охранников передал ключи Попову.

Ключи он схватил – и бегом рванул в лабораторию. О том, что там произошло, мне потом сообщила моя лаборантка Валя: «Вы бы поглядели, что с ними было! Всё-таки Вы, Александр Иванович, поступили с ними слишком жестоко». Согласен, жестоко, а они со мной? Я рад, что всё моё имущество попало к хорошим людям и настоящим ученым.

О себе я тоже не забыл. 7 ящиков я набил посудой и деталями и отнес на первый этаж к Боре Леонову, который к этому времени стал заведующим кабинетом электронной микроскопии. Через месяц, выезжая в какую-то научную командировку, вместе со своим оборудованием он вывез и привез все 7 ящиков мне в Институт курортологии. Боря Леонов полностью был со мной согласен, сказав: «Этот Попов – просто скотина».

Просто жаль. Сколько времени и энергии приходилось тратить на таких внешне похожих на людей, а в действительности не способных логически мыслить существ, которые тебя ненавидят только за то, что ты существуешь и у тебя успехи.

Глава 12

Институт курортологии и физиотерапии Минздрава СССР

Институт курортологии и физиотерапии

В 1964 году я появился в этом институте в должности заведующего лабораторией биофизики Экспериментального отдела и работал там до 1972 года.

Хороший это был институт, и переход туда оказался для меня творчески плодотворным. Всё-таки Институт биофизики занимался только одним физическим фактором – ионизирующей радиацией, а Институт физиотерапии должен был внедрять в медицину лечебные методы на базе практически всех физических факторов: ультразвука, СВЧ и УВЧ электромагнитных излучений, электрических токов, инфракрасного и ультрафиолетового излучений, механических вибрационных воздействий.

Требовалось расширение диапазона знаний и методов, надо было учиться.

Замечательным человеком оказался заведующий Экспериментальным отделом профессор Филипп Дмитриевич Василенко – фронтовик, врач-физиолог. Он свято придерживался мудрого принципа – не мешать тем, кто работает, а тем более работает сознательно.

Повезло Институту курортологии и физиотерапии тогда и с директором: Галиной Поспеловой, женой члена Политбюро ЦК КПСС – Поспелова. Несмотря на такое «высокое» родство, она была исключительно скромным человеком и передавала спокойный тон всему коллективу.

Экспериментальный отдел состоял из 4 лабораторий: физиологии, биохимии, гистологии и биофизики.

В должность заведующего лабораторией я вступил, уже имея опыт (печальный) руководства коллективом и освоив основные принципы:

1. Необходимо обязательно ввести в состав коллектива не менее 2 «своих» людей.

Так, я ещё до моего поступления добился принятия в штат моего Филиппова Ю.Н. Чуть позже принял ещё трех: Цвылева Олега, Маргулис Галину и Фёдорову Майю.

2. Необходимо уволить, по крайней мере, одного сотрудника.

Ознакомившись со штатом, я через неделю предложил одной сотруднице искать работу в другом месте. Двум другим сотрудникам – Каменскому Юре и Зубковой Светлане – сообщил, что они меня как сотрудники вполне устраивают и могут спокойно работать.

Темной лошадкой оставался ранее работавший в лаборатории инженер Талицкий, но я вскоре принял вернувшегося из армии – из флота – очень способного инженера Радия Михайловича Старикова.

Изучение с О. Цвылевым механизма действия ультразвука. Открытие свечения стоячей волны

С таким коллективом можно было работать спокойно до тех пор, пока в руководстве Института не начались перемены.

Научным руководителем Института был врач, член-корреспондент АМН, ведущий в стране физиотерапевт Александр Николаевич Обросов.

Я тут же восстановил установки и продолжил изучение сверхслабых световых потоков – спонтанную биохемилюминесценцию – и её изменение под влиянием в основном 2-х физических факторов: ультразвука и в хорошо поставленной до меня работе по изучению СВЧ и УВЧ-электромагнитных излучений. Не забывали мы и ультрафиолет.

Меньше всего был изучен механизм первичного действия высокочастотных – свыше 20 000 Герц – механических колебаний в секунду, т. е. ультразвука, который мы не слышим.

До 1965 года в медицине ультразвуковое воздействие уже широко применялось для лечения радикулитов, солевых отложений и даже атеросклероза и артрита. После воздействия ультразвуком медицинскими частотами – 800–900 тысяч Герц и интенсивностями от 2 до 5 Ватт на 1 см (Вт/см) радикулитные боли ослабевали, а солевые отложения рассасывались, если не полностью, то частично.

Всё было бы хорошо, но после курса из 8-10 УЗ-воздействий, как правило, проявлялись побочные осложнения – кровоизлияния и боли уже не в костях, а в мышцах.

Из зарубежных работ мы знали, что под влиянием УЗ с интенсивностью 4–5 Вт/см вода и водные системы – растворы начинали светить – излучать электромагнитные волны в видимом диапазоне. Это было интересное явление, ультразвуковое свечение: вода светит – вода горит.

Революционные исследования провел Олег Павлович Цвылев. Применив наши светочувствительные установки, он показал, что свечение начинается при дозах УЗ в десять раз меньше – с 0,4 до 0,5 Вт/см.

Задача оказалась очень сложной. Независимо ни от чего, в различных опытах интенсивность свечения колебалась в 10 раз. То 1000, то 10 000 квантов в секунду. Надо было думать. Мы опять пустились в ОХОТУ за нахождением истины. Почему свечение так скачет?

ОЗАРЕНИЕ – А если проверить влияние