Алый флаг Аквилонии. Железные люди - Михайловский Александр Борисович

А вот на это югоросский майор уже и не знал, что ответить. Его бойцы - люди, конечно, люди многоопытные и тренированные, но никто из них ни разу не самостоятельная фигура. И то же самое надо сказать о команде «Дмитрия Ономагулоса», где капитан Зорбакис имеет привычку гнать с корабля всех, кто имеет свое мнение. Единственный человеком на борту, хоть в чем-то соразмерным младшему прогрессору Петрову и его окружению, был сам майор государственной безопасности Евгений Лопатин, и прежде чем признать этот факт, ему требовалось кое-что прояснить.

- Скажите, товарищ Петров, а кто такой Посредник? - спросил он.

- Посредник, товарищ Лопатин, - ответил тот, - это еще одно имя Творца Всего Сущего в те моменты, когда он занимается нашим проектом «Аквилония» - присылает пополнение или производит испытание стойкости, мужества и бдительности.

- Скорее всего, - сказал майор югоросской госбезопасности, - вам нужен именно наш груз, ибо никто из тех, кто находится у нас на борту, не обладает какими-либо особенными талантами. И в то же время Господь всеблаг, и, увидев, что на этом корабле находятся люди, по сути, неплохие, не захотел просто так шмякать их о землю...

- Ну что же, - сказал Сергей-младший, - значит, на пиндосов Божья Всеблагость не распространяется. Так и запишем! Впрочем, мы рады даже обыкновенным людям без особых талантов, ибо без них не может существовать ни одно общество - так же, как дом не может стоять без фундамента. Каждый бывает незаменим, будучи применен на своем, только для него предназначенном месте, а каково это место, мы устанавливаем в процессе адаптации. Товарищ Лопатин, спрашиваю вас как официальное лицо: вы согласны присоединиться к Аквилонии, принести ей присягу и служить верой и правдой в меру своих сил и способностей? Отвечайте только да или нет.

- Да, я согласен принести вам присягу и поступить на службу, раз уж пропасть в сорок тысяч лет разорвала мою связь с Югороссией, - ответил майор Лопатин. - А теперь, товарищ Петров, если у вас есть врач, то я хочу просить, чтобы раненым на нашем корабле была оказана вся возможная в таких условиях медицинская помощь. Моя собственная травма, - он показал на свою руку, - это не самое тяжелое повреждение из тех, что наши люди получили во время того, что вы называете забросом.

-Хорошо, товарищ Лопатин, квалифицированный врач у нас есть, - сказал младший прогрессор и повернулся к ожидающему распоряжений артиллерийскому кондуктору Деревянко. - Алексей Петрович, возвращайтесь, пожалуйста, на «Медузу» в темпе аллюр три креста и доставьте сюда отца Макария, для приема крестоцеловальной присяги на Верность, и доктора Блохина со всем его медицинским взводом, для оказания медицинской помощи пострадавшим.

- У вас на борту есть священник? - удивленно спросил югоросский майор.

- Есть и даже не один, - ответил Сергей-младший. - А чего тут удивительного? Мы в Аквилонии никогда и ничего не просим у Всемогущего Творца, предпочитая всего добиваться собственными силами, но, как вежливые люди, всегда благодарим его за помощь в случае присылки подкреплений и за урок, если он обрушивает на нас трудности и испытания - ведь именно они делают нас сильнее.

- В таком случае, - сказал майор Лопатин, - еще до принятия присяги я должен сделать одно важное сообщение...

29 июня 3-го года Миссии. Суббота. 11:05. Большой Дом.

В этот день все старшие вожди-основатели неотлучно находились в Большом Доме, стараясь держать руку на пульсе событий. И даже Антон Игоревич, обычно посещавший административный центр Аквилонии только во время вечерних трапез, вместе с Мариной Витальевной с раннего утра прикатил на своей двуколке. Позвали и подполковника Легкова, ибо по его части тоже были новости.

- Итак, товарищи, - сказал Сергей Петрович, - Серега привел к присяге на верность Аквилонии команду контейнеровоза «Дмитрий Ономагулос». Последнее его сообщение на нашей волне поступило уже с борта этого корабля. Теперь нам надо решить, что делать с этой некогда плавучей пещерой Али-Бабы.

- А что там? - с плохо скрываемым интересом спросил главный геолог.

- Там, как и в настоящей пещере Али-Бабы, есть все, - сказал верховный шаман, - от ширпотреба и канцелярских товаров до контейнеров с кабельным хозяйством и высокотехнологичными медикаментами. Но самый главный, и в то же время тайный груз «Дмитрия Ономагулоса» состоит из вооружения, боеприпасов и военного снаряжения на пятнадцать тысяч бойцов - все это предназначалось спонсируемой правительством Югороссии одной латиноамериканской повстанческой армии. В этом перед принесением присяги Сереге признался майор югоросского КГБ Евгений Лопатин...

- Сикоко-сикоко, Петрович? - внезапно изменившимся голосом спросил главный военный вождь.

- Пятнадцать тысяч, Андрей, - сказал тот. - Судя по всему, правительство этой Югороссии было вроде американцев нашего мира, и не стеснялось сеять разумное, доброе, вечное при помощи тайных операций и поставок оружия повстанцам.

- Товарищ Сталин тоже этого не стеснялся, - ответил Андрей Викторович, - а вот с той поры, как у нас в Со ветском Союзе завелись стеснительные вожди, так сразу все пошло наперекосяк. Самая главная проблема теперь в том, как это все оттуда вывезти, ведь, за исключением самых ненужных вещей, ширпотреб нам тоже бывает остро необходим.

Верховный шаман подумал и ответил:

- Серега сообщает, что берег там, где разбился контейнеровоз, неудобен для разгрузочно-погрузочных операций. Сейчас, когда дует восточный ветер, условия еще приемлемые, но когда задует со стороны Атлантики, то нагонная волна будет такая, что высадка на берег окажется невозможной. Удобная и достаточно глубоководная бухта поблизости имеется, но она находится у мыса Тарифа, в пяти километрах от места крушения, и все, что назначено к эвакуации, туда придется возить на лошадях, ослах и быках, которых туда еще надо доставить, а потом вывезти обратно. К тому же грузоподъемность «Медузы» - от ста пятидесяти до двухсот тонн максимум, а вместимость контейнеровоза - почти пять тысяч тонн. Можешь сам посчитать количество рейсов, необходимых для того, чтобы вывезти все нужное добро. Одним словом, с одной стороны Посредник сделал нам царский подарок, а с другой, обеспечил невыносимой головной болью, ибо хочется взять с этого контейнеровоза все и сразу.

- Да, все верно, - кивнул Андрей Викторович, - и что мы будем делать?

- Серега предлагает оставить на контейнеровозе кэгэбэшную группу сопровождения, суперкарго, стармеха и одного механика для обслуживания вспомогательной силовой установки, не пострадавшей во время крушения, и дополнительно им в помощь выгрузить на той площадке взвод лейб-гусар вместе с их лошадьми и сотню добровольцев из числа гребцов драккаров. Задача - начать разгрузку контейнеров имеющимися на контейнеровозе кранами и расчистить дорогу к бухте Тарифа для последующего вывоза всего нужного для последующей погрузки на «Медузу».

- До конца октября, когда надо будет сворачивать эту операцию, «Медуза» успеет вывезти от тысячи до тысячи двухсот тонн грузов, что в принципе неплохо, - сказал Андрей Викторович. - Ну а потом нам потребуется решать, оставим мы возле контейнеровоза круглогодичную базу или эвакуируем разгрузочную команду в Аквило-нию.

Сергей Петрович вздохнул и сказал:

- Не исключено, что зимовать «Медузе» будет лучше в бухте у мыса Тарифа: судя по наличию среди тамошней растительности пальм, климат в тех местах достаточно мягкий, и море не замерзает даже в разгар зимы. Но об этом мы еще успеем подумать, а пока, товарищи, давайте закончим наше совещание, ибо все, что требовалось, мы уже обсудили, а обо всем прочем думать пока преждевременно. Я немедленно сообщу Сереге, что его план полностью одобрен, пусть приступает к его воплощению.

29 июня 3-го года Миссии. Суббота. Побережье Испании, две мили северо-западнее мыса Тарифа, якорная стоянка фрегата «Медуза».

Около полудня, уладив все дела на контейнеровозе, Сергей-младший вместе с майором Лопатиным побывал на «Медузе», где переговорил с вахмистром Тереховым.