Год 1942 - Давид Ортенберг

Хочу подробнее рассказать и о недавнем выступлении известного украинского писателя Миколы Бажана. Его статью "Харьков борется" передали в Москву по военному проводу, когда полосы уже верстались. И все же мы успели поставить ее в номер. Была у меня и личная причина, о которой сквозь дымку времени я вспоминал. На Харьковщине прошла моя комсомольская молодость. В Харькове, в 1921 году, после возвращения с гражданской войны, я, как представитель губкома комсомола, служил в должности помощника командира корпуса по работе среди допризывников и постоянно гарцевал на резвом коне. Учился в Харьковской губсовпартшколе. Позже в столичном Харькове работал инструктором ЦК КП(б)У, а в начале тридцатых годов, будучи начальником политотдела МТС, входил в состав Харьковского обкома партии. Словом, как говорится, знал каждый камень этого города. То, о чем писал Бажан, была и моя боль, и мой гнев. Но, главное, хотелось, чтобы скорее, завтра же все узнали о том, как страдает и борется непокоренный Харьков.

Микола Бажан рассказывал, как город встретил немецко-фашистских захватчиков:

"Израненный, захлебывающийся собственной кровью зверь вполз на широкие улицы, гулкие площади большого города. Немцы думали здесь зализать свои раны, отдыхать и выжидать. Но Харьков был мрачен. Он был тих. Эта тишина ужасала. Город стоял над немецким врагом грозным, непреклонным, несдавшимся. Солдаты в зеленых шинелях, выставив вперед свои автоматы, заходили в пустые цеха колоссальных заводов. Серыми холмиками торчали бетонные основания станков. Станки были вывезены. Солдаты врывались в длинные коридоры, в светлые залы огромных зданий. Ветер гнал по паркету черный пепел сожженных бумаг. Людей не было. Люди ушли".

Это начало статьи. А дальше факты и цифры, цифры и факты. Но каждый факт, каждая цифра вопиет: "...На улицах, Харькова на балконах повешено 116 советских людей..."; "В первые дни фашистами было расстреляно около 14 тысяч человек..."; "Приказ выселяет из Харькова всех жителей, поселившихся там с 1936 года, и десятки тысяч людей изгнаны из города в морозную, воющую метелью степь..."; "Харьков голодает..."

Но непокоренный город сражается. Мирные жители становятся грозными мстителями. "Из большого дома на площади Тевелева выходил, выпятив грудь и презрительно оттопырив нижнюю губу, величественный генерал. Он спешил пройти к своему автомобилю... Но не успел. Прогремел выстрел. Генерал грохнулся затылком о тротуар. Какая-то молоденькая девушка бросилась бежать, не выпуская револьвера из рук. Генеральские телохранители, завопив, погнались за ней. Девушка была поймана и убита на месте... Великий город украинского народа борется, он мстит, он ждет. Час его освобождения близок".

Об этом в ту пору мечтали все...

* * *

О Старой Руссе пишет Александр Поляков:

"Мы подошли к городу вплотную, очутились под самыми его стенами. С наших позиций он хорошо был виден. Что там, в городе?.."

Чтобы дать ответ на это, Поляков провел целую "операцию". Просмотрел в разведотделах трофейные документы, письма, найденные у убитых немцев, переговорил с десятками крестьян пригородных сел и наших бойцов, вырвавшихся из плена. Много материалов доставили ему партизаны, в том числе тот самый Иван Грозный, который провел наши части по льду к городу. Статья напечатана в сегодняшнем номере газеты, а над ней - те самые пять снимков повешенных жителей на улицах города.

Не удается гитлеровцам покорить советских людей. Поляков рассказывает о таких эпизодах: "Пройдите по улицам. Вы увидите группу людей возле немецкого объявления. Подойдите поближе. Рядом с немецким приказом наклеена подпольная газета старорусского райкома партии "Трибуна". Именно ее-то и читают горожане. Приблизится полицейский - переведут глаза на объявление. Вот и поймай их за чтением недозволенной литературы! "Мы немецкий приказ читаем!"..."

Кстати, когда Поляков появился в редакции, мы преподнесли ему подарок его книгу "В тылу врага", изданную в Лондоне. Книга иллюстрирована многочисленными фотографиями, дающими английскому читателю представление о людях и боевой технике Красной Армии. Книге предпослано предисловие советского посла в Лондоне И. М. Майского: "Среди многих других рассказов, появившихся о войне, дневник Полякова выделяется, как наиболее живой и яркий. В широком смысле он может служить ценным пособием для уяснения стратегии и тактики, которые должны применяться для борьбы против гитлеровской стратегии окружения..."

И в заключение Майский пишет: "Я читал и был потрясен дневником Полякова. Этот рассказ о героях, несомненно, явится одним из мастерских литературных произведений о нынешней войне..."

Майский как бы предугадал то, что напишет позже Алексей Толстой о Полякове. В своей статье "О литературе и войне" он назвал произведение Александра Полякова доказательством того, что литература военных дней "круто идет на подъем".

Мы порадовались, что очерки Полякова, печатавшиеся у нас летом прошлого года, получили такой резонанс в стране союзника, и горячо поздравляли его: чувствовалось, что в талантливом журналисте созревает писатель...

Появился у нас новый автор - поэт Перец Маркиш. Сегодня принес стихи "Раненому красноармейцу". Очень сильное слово о тех, кто в боях за родину пролил свою кровь:

...К тебе спешат ручьи смывать кровавый пот,

И ветер с гор несет желанную прохладу,

А к ранам вся страна любовно припадет,

Как мать прильнуть к младенцу рада...

На белой марле алых два пятна, 

Так часом утренним снег на вершинах рдеет.

О, не забудет никогда страна

Тебя и подвиг твой, красноармеец!..

"Маленькие герои" - так называется письмо в редакцию, присланное с Северо-Западного фронта военфельдшером В. Лысенковой:

"В 12 часов ночи на сельской улице, где стояла наша часть, появилось четверо саней. На улице послышался детский голосок. Когда я подошла к саням, ко мне подбежал мальчик.

- Кому сдать людей? - обратился он ко мне.

- Каких людей?

- А вы доктор? Так вот я привез ваших раненых. Возьмите и меня согрейте, я замерз.

На санях лежали тяжелораненые бойцы. Они стонали и просили помощи. Находившиеся тут же бойцы и командиры помогли отнести раненых в дом. Когда они были накормлены и согреты, а раны перевязаны, пошли расспросы.

Оказалось, что раненые не нашей части. Они были в разведке и выбили из окрестного села немцев. Разведчики пошли дальше выполнять свою задачу, а 12 красноармейцев, которые были во время боя ранены, остались в селе. Отступившие было немцы вошли в село с другого фланга и заняли часть населенного пункта. Раненые каждую минуту могли попасть к немцам. Тогда Миша Кузнецов, 12 лет, и Ваня Александров, 14 лет, запрягли лошадей и на матраце по одному выносили раненых в сани, выехали из села и окольными путями привезли раненых в расположение частей Красной Армии".