Год 1942 - Давид Ортенберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
22 марта
По-прежнему наши корреспонденты в своих репортажах пишут об усиливающемся сопротивлении врага, о контратаках, о переброске противником свежих сил. Это объясняет читателю, почему мы не двигаемся вперед. Но были и другие причины писать так. Силы и средства наших войск истощились. Недоставало боеприпасов. С удивлением я узнал в свою последнюю поездку в Перхушково, что здесь вынуждены были установить норму расхода боеприпасов: один-два выстрела на орудие в сутки. Ряды войск поредели. Сказалось и переутомление.
Конечно, об этом мы не писали. Нам было известно, как тщательно немецкая разведка изучала нашу газету, пытаясь даже между строк найти нужные для себя сведения. "Красная звезда" попадала к противнику разными путями. Содержание каждого номера газеты передавалось в эфир по нашему радиовещанию, о некоторых материалах сообщала печать нейтральных стран. Геббельсовские пропагандисты старались использовать наши выступления. Недавно "Красная звезда" напечатала материал о подготовке для фронта командных кадров, и вот, ссылаясь на нашу газету, немецкое информбюро объявило, что в "Красной Армии нехватка офицеров и унтер-офицеров" и что это будто бы ставит перед советским командованием "неразрешимую проблему". Ответил им на страницах нашей газеты Давид Заславский фельетоном "Немецкие нервы и фашистское вранье".
Продолжается публикация материалов о боях в районе Старой Руссы. Около месяца назад, как помнит читатель, было опубликовано сообщение об окружении 16-й немецкой армии. Как обстоит там дело ныне? Ответ на вопрос дал наш корреспондент по Северо-Западному фронту Дерман. Он в какой-то мере восполнил отсутствие сообщений Информбюро.
В последние дни, сообщает спецкор, борьба против частей 16-й немецкой армии приняла еще более ожесточенный характер... Упорные бои не прекращаются ни днем, ни ночью. Несмотря на потери, немцы отчаянно сопротивляются. Немецкое командование подбрасывает но воздуху свежие силы и боеприпасы. Офицеры заставляют солдат драться до последнего патрона. Ясно, что кольцо окруженных сжимается медленно. Завершение операции явно затянулось...
* * *
Интересна статья члена Военного совета Сибирского военного округа бригадного комиссара П. Кузьмина "Резервные дивизии Сибири". В тылу страны готовится большое пополнение пехотинцев, танкистов, артиллеристов, летчиков, снайперов. Автор рассказывает, как воины каждого рода войск проходят боевую подготовку. Общее для всех - учиться на опыте войны. Он приводит такой пример. Одна из кавалерийских частей вместе с лыжниками под командованием майора Ракитина, решая тактическую задачу, совершила марш в 500 километров!
Такие сообщения встречали в армии и народе с великой надеждой: есть и будут у нас силы, чтобы довести войну до победного конца.
В сегодняшнем номере газеты опубликована поэма Николая Тихонова "Слово о 28 гвардейцах". Вот ее начало:
Безграничное снежное поле,
Ходит ветер, поземкой пыля,
Это русское наше раздолье,
Это вольная наша земля.
И зовется ль оно Куликовым,
Бородинским зовется ль оно,
Или славой овеяно новой,
Словно знамя опять взметено,
Все равно оно кровное наше,
Через сердце горит полосой.
Пусть война на нем косит и пашет
Темным танком и пулей косой,
Но героев не сбить на колени,
Во весь рост они встали окрест,
Чтоб остался в сердцах поколений
Дубосекова темный разъезд...
История этой поэмы такова.
Несколько дней тому назад приехал в Москву Николай Тихонов. Мы его встретили в редакции с распростертыми объятиями. Это была, можно сказать, встреча родных людей - так мы любили и ценили Николая Семеновича. Проговорил с ним почти целый день, отрываясь лишь на самые неотложные дела. Тихонов рассказал, какое впечатление на ленинградцев произвела наша публикация о 28 героях Дубосекова. И тут меня осенила идея. Я спросил его, не напишет ли он стихи об этом. Спросил со смущением: как-то неловко было наваливать такую нагрузку на Николая Семеновича, приехавшего в столицу на несколько дней после неслыханно тяжелой блокадной зимы. Но поэт не отказался. На третий день вечером пришел в редакцию и принес свое "Слово". Мы попросили его прочитать поэму. Он читал ее взволнованный, покоренный доблестью и самопожертвованием двадцати восьми. А я и собравшиеся у меня товарищи затаив дыхание слушали его. Газетные полосы к тому времени были уже сверстаны, но я освободил на третьей полосе три колонки, и здесь мы поставили "Слово о 28 гвардейцах", набрав крупным шрифтом. На второй день все читали это, ставшее вскоре хрестоматийным, произведение. Спустя три месяца Николай Тихонов мне писал: "Я еще раз горячо пережил все воспоминания о тех днях, когда писал о 28-ми героях. По правде говоря, Вы, и никто иной, были крестным отцом этой поэмы, и как Вы были правы, что ее надо писать в Москве и немедленно".
* * *
В строю советской авиации воевали американские "аэрокобры". Пусть их было немного и решающей роли в воздушных боях с немцами они, конечно, не играли, но долг чести и благодарности требовал сказать о них доброе слово. Это и сделал Савва Дангулов. Сегодня напечатана его статья "На американских истребителях "аэрокобра".
Он, прежде всего, объяснил происхождение названия этой машины. Оказывается, обычно каждая серия американских самолетов, кроме официального, имеет название, взятое из разговорного языка и зачастую иносказательное. По шутливому замечанию американских летчиков, их соотечественники вложили в это название определенный смысл: кобра, большая очковая змея, обычно безопасна, но лишь до тех пор, пока ее не трогают. В ярости своей, в единоборстве с врагом кобра страшна: ее укус смертелен, ядовит.
Дангулов сообщил технические и летные данные "аэрокобры", а дальше рассказал, что партия самолетов прибыла из Англии задолго до приезда инструкторов. Советские инженеры решили не терять дорогого времени, сами приступили к сборке машин. Работали военными темпами - круглые сутки, на открытом воздухе, часто при 40-градусном морозе. А когда прибыла группа английских инструкторов, "аэрокобры" были уже собраны и ушли в бой. Дангулов отметил мужество и смекалку наших специалистов. Но через несколько дней мне позвонил Сталин и спросил:
- Кто вам разрешил печатать статью об "аэрокобрах"?
- Разрешения я ни у кого не спрашивал. Информация об "аэрокобрах" была в газете и до этого, - ответил я.
Сталин строго сказал:
- Без нашего разрешения больше не печатайте. Почему? Этого я никак не мог понять. Однако вскоре все прояснилось. Был я у начальника тыла Красной Армии генерала А. В. Хрулева. Застал там А. И. Микояна. Разговорились мы, и я рассказал ему о звонке Сталина по поводу нашей статьи об "аэрокобрах". Анастас Иванович знал эту историю. Оказывается, статья вызвала протест официальных кругов Англии: вы сами, мол, задержали визы на въезд английских инструкторов в Советский Союз, а теперь, говорили они, ссылаясь на "Красную звезду" и именно на статью Дангулова, выходит, что виноваты мы, англичане, опоздавшие к сборке самолетов. Это и было поводом для звонка Сталина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});