Смешная русская история (статьи) - Борис Синюков

А теперь, чтобы следить за моими объяснениями, разверните карту, хотя бы из БСЭ, Вологодской области. Сперва лес шел из костромских краев по реке Костроме в Волгу, далее непосредственно по ней вверх по течению поступал до реки Ламы, к Волоку Ламскому, где переволакивался в бассейн реки Днепр по ее притокам. Когда в Костромской губернии лиственницу уничтожили полностью, пошли ее искать к северо–востоку, где ей и положено расти по климатическим условиям – лиственница любит холод. Нашли реку Сухону, которая при слиянии с рекой Юг образует реку Северная Двина. Вот тут–то и образовался Великий Устюг – порт, не зря «забытый» историками, хоть и Великий. Лиственница в долине Сухоны, конечно, была. И ее начали рубить, причем безжалостно, как нынче «качают» нефть и газ, ибо западный спрос на пеньку окончательно прекратился. Замечу кстати, что, вообще говоря, лиственницы в Европе, в том числе и Восточной – мало, ее много в Сибири, но попробуй, доберись до нее в ту пору.

Значит так: лиственницу в бассейне Сухоны нашли, нарубили, но как ее переправить в бассейн Волги, сама–то Сухона впадает в Северную Двину и далее в Белое море. Вот тогда и соорудили волок между истоками Сухоны и рекой Шексной бассейна Волги, заодно и город Вологда возник, по–моему, даже название у него «волочильное». Не такое, конечно, как у Волока Ламского, но все же близко: волок, волочь, волог, вологда, волочильня. И по Сухоне лиственницу в конце концов вырубили, а растет она, сами знаете, очень долго, даже дольше сосны. Вот тогда и возник порт Устюг Великий. Лиственницу пришлось переплавлять через реку, с правого ее берега на левый.

Герберштейн где–то после 1560 года пишет следующее: «… больше держатся обычной и кратчайшей дороги от Устюга и Двины через Пермию. От Москвы до Вологды считается пятьсот верст; если от Вологды до Устюга спускаться направо вниз по реке Вологде и затем по Сухоне, с которою она соединяется, то получим также пятьсот верст; эти реки под городом Стрельце, в двух верстах ниже Устюга, соединяются с рекой Югой, которая течет с полудня; от ее устьев насчитывается свыше пятьсот верст. По своем слиянии Сухона и Юга теряют прежние имена и принимают имя Двины. <…> От устьев Щугура вверх по реке до Пояса, Артавиша, Каменя и Большого пояса три недели пути. Подъем на гору Камень занимает три дня; спустившись с нее, можно добраться до реки Артавиша, оттуда до реки Зибута, от нее в крепость Ляпин, от Ляпина до реки Сосвы…» В общем, мы уже за Уралом. И путь этот, несмотря на плохое знание географии русскими, довольно подробно и четко описан.

Из Кондинской низменности, где лиственницы было немерено, легче всего сплавлять ее было по Каме и ее истокам, например, по реке Усьва, которая с Рекой Турой стекает с одной горы. Но на Каме и Средней Волге хозяйничали другие государства, главное из которых Татарстан. Драться с ним было бесполезно, да и не такого склада были новогородские купцы, они были великими купцами, поэтому в драки не ввязывались. А договориться миром не удалось. Вот поэтому и возник Великий Устюг: немного хлопотнее, но зато никто не мешает.

Вот теперь пришла пора откорректировать «исторические» сведения о четях, представленные выше. Слишком уж они идиотские. Без долгих объяснений просто перечислю их: Вологодская, Костромская, Галицкая (Галич, Белоозеро, Шуя), Устюжская. Как раз четыре чети. Если непременно надо пятую четь, то подойдет Архангельская, ибо от Устюга до Архангельска рукой подать, притом там соль поваренную варили на Белом море – нужная четь. С озера Баскунчак соль возить было трудно и дорого из–за татар и всяких там соловьев–разбойников, казаков–разбойников и ушкуйников, к которым я еще вернусь. Что касается Владимира, Ярославля, Мурома, Суздаля, Нижнего Новгорода, то они промышляли на Волге, в основном полубандитской торговлей, совершенно такой же, как в наши дни, и не имели никакого отношения к указанным четям, так как жили сами по себе. Тверь же, Тула и Орел, притянуты в чети совершенно бессовестным и глупым образом, но я об этом уже говорил. Согласен, можно в чети включить и Смоленск, но он же не завоеван еще был Московией. Да, мне кажется, и самой Московии еще не было в природе. И это 1600 год, грубо говоря, и Москве должно быть около 350 лет.

А теперь в качестве отправной точки дальнейшего исследования, заметьте, цитирую БСЭ: «Новая четверть (четь), один из важнейших финансовых приказов (учреждений — мое) 17 века. Новая четь, возникнув в 1619 году, ведала сбором «кабацких денег» с Москвы, городов Галицкой, Владимирской и Костромской четей, а позднее и с южных городов, находившихся в ведении Разрядного приказа». Особенно отметьте про себя: «а позднее…» и так далее. Дураку понятно, что до 1619 года все предыдущие чети никакого отношения к Москве не имели и платили их, наверное, Новогородской империи, которая тесно сотрудничала как с Украиной, так и с Венецией. И даже с англичанами через Белое море и с Персией, правда, через Татарстан.

Если верить энциклопедийной хронологии, с момента создания тех, предыдущих четей, прошло, если быть точным, всего 58 лет. Создана новая четь взамен действующих — «кабацкая». Притом туда не входили ранее упомянутые «южные города»: Тула, Орел. Они вошли «позднее». Надо полагать, что и Казань, Рязань, Коломна и прочие «южные города» тоже вошли «позднее». Как же так? Ведь Московская Русь давно всех «взяла», «покорила», «присоединила». А кабацкие деньги не берет. И заметьте, уже пошла эпоха царей Романовых, с 1613 года. И через шесть лет нагрянула кабацкая четь, заменив собой все остальные чети. И представьте, никакие «южные города» им не подчиняются, чети не платят. Получается, что у Романовых пока нет никакого царства кроме самой Московии, да Костромы. И Минин с Пожарским ходят в детский сад, а Иван Сусанин уже рубит лес.

А кто такие сами Романовы? Трудно узнать из романовской же истории, в начале они так часто меняли свою фамилию, будто это не «московские» бояре, а скрывающиеся рецидивисты. БСЭ: «Документально известным предком Романовых был Андрей Иванович Кобыла, боярин московских князей середины 14 века. Предки Романовых до начала 16 века именовались Кошкиными, затем Захарьиными». «Иван Грозный», которого в природе не было, женился на дочери в третий раз сменившего фамилию Романа Захарьина. А сын Романа Захарьина Никита после смерти «Грозного» «возглавил регентский совет». А, у этого «регента» родился сын Федор–Филарет, который, в свою очередь, родил сына Михаила – будущего «избранного» царя. А самого Федора в патриарха Филарета «избрал» сам Лжедмитрий. Но кроме Федора–Филарета у «регента» Никиты был еще сын – Иван. А у этого Ивана родился сын и тоже Федор, только Иванович и стал царем. Кто же это такой, если «со смертью царя Федора Ивановича пресеклась династия Рюриковичей»? И почему он стал царем, да еще и «Рюриковичем»? Ведь он отпрыск того же самого «регента» Никиты Захарьина. Тогда и Федор–Филарет, выходит, «рюрикович»? И династия вовсе не «пресеклась» а прямо перетекла в Романовых?

Ладно, наплюем на эту царскую околесицу. Обратим свое внимание на частности, надерганные в других местах. Был тут невдалеке по времени царь Василий Шуйский, который сперва расследовал убийство царевича Дмитрия, сына «Грозного», а затем неожиданно сам стал московским царем. О нем немного известно, но книги он точно «читал вверх ногами» и велел сжечь календари, привезенные иностранным купцом на продажу, но сперва выкупил их у купца. Знамо дело, с Шуи он. А Шуя, если вы помните, галицкая земля, часть костромской земли. Тогда, вспомните, пожалуйста, что и Иван Сусанин, и князь Пожарский, и «гражданин» Минин тоже родом оттуда, да и все их воинство «освободительное» — костромское. Не сомневаюсь, что, и Романовы меняли свою фамилию, как бог на душу положит, не иначе, чтобы скрыть, что и они оттуда же. И к Лжедмитрию имеют отношение прямое. И ответьте мне еще на один вопрос: какого черта «поляки» мимо Москвы отправились аж за Волгу, в вологодские болота? Или специально за тем, чтобы их поводил там по дебрям Иван Сусанин? Тут, конечно, и черт ногу сломит, поэтому оставим эти болота вместе с Иваном Сусаниным другим исследователям. Отмечу только, что не за Москву боролись «поляки» и «русские», а за кондовую лиственницу и за пути ее транспортировки. И обе эти стороны – русские.

Нет, не оставлю Сусанина другим исследователям, сам займусь им, больно знаменитая, но одновременно и темная историческая личность. «Сусанин – крестьянин села Деревеньки, близ села Домнино Костромского уезда. Зимой 1612–13 был взят отрядом польской шляхты проводником до села Домнино – вотчины Романовых, где находился избранный на престол царь Михаил Федорович. Сусанин намеренно завел отряд в непроходимый болотистый лес, за что был замучен». Ну, это–то всем известно. Неизвестно широкому кругу историков не только где находится село Деревеньки, родина Сусанина, но и где находится «вотчина Романовых», село Домнино. Ни на крупномасштабных картах, ни в Большой советской энциклопедии их нет. Романовы за триста лет царствования так и не указали на карте, откуда же они родом, ляпнули на словах, что из Домнина, и на этом остановились. Зато коммунисты, которым Сусанин тоже очень нравился как «наглядная агитация», а сами они были чрезвычайно резвы в принятии «решений», быстренько переименовали в 1938 году деревню Молтвитино в Сусанино и соорудили там небольшой музей. Вот, дескать, ваш, народ, флагман и авангард, и пример для подражания, и не бегайте больше, не сучите ногами, приезжайте и смотрите, кто очень дотошный. Бывшую деревню Молтвиново, конечно, исключили из Советской энциклопедии, чтоб не путалась под ногами и не сбивала народ с толку.