Правила обманутой жены - Евгения Халь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, — улыбнулся он. — Когда работаю допоздна, всегда здесь засыпаю. Не волнуйтесь.
Платон быстро принял душ, переоделся и вышел на кухню. Сережа уже завтракал, глядя в планшет. Надя поставила перед Платоном дымящуюся яичницу, тост с сыром и кофе.
— Рай, просто рай! — Платон отхлебнул кофе.
Надя присела на краешек стула, глотнула кофе, сжимая керамическую кружку обеими руками, и осторожно сказала:
— Сереженька, мы тебя сейчас отвезем в школу по дороге на работу. Я твои вещи возьму с собой. А потом мы вернемся домой.
Сережа перестал жевать и с тоской посмотрел на нее. Платон поспешно вмешался в беседу:
— Это совсем необязательно. Оставайтесь, пожалуйста, столько, сколько хотите.
— Мам? — умоляющим тоном прошептал Сережа.
— Сынок, это неудобно.
— Ну только на один день! Один! — Сережа поднял указательный палец.
— Милый, папа будет волноваться. Нам нужно вернуться.
— Извините, что вмешиваюсь, но мне кажется, что не нужно, — заметил Платон.
— Я очень признательна вам за помощь, — Надя поставила кружку на стол и сложила ладони лодочкой в благодарном жесте. — Но так нельзя. Мы обязаны вернуться. Поверьте!
Платон проглотил горький ком разочарования. Они сейчас уйдут. И дом снова замрет. И дело не в картошке. А в том, что давно ему не было так хорошо от чужого присутствия. Он был замкнутым по натуре. Не любил чужаков в доме. Но Надя не была чужой. И ее сын тоже.
— Ну, если вы настаиваете, — разочаровано протянул Платон.
Внезапно он заметил, что Сережа, озабоченно морща лоб, рассматривает какие-то рисунки на планшете. И ему явно не нравится то, что он видит.
— А можно мне тоже посмотреть? — попросил Платон.
— Да. Только не смейтесь, ладно? Они не получились. Что-то не то. Никак не пойму что.
— Почему я должен смеяться? — пожал плечами Платон и взял протянутый мальчиком планшет.
Там были наброски. И на всех был Ведьмак. На коне, возле костра, сжимая меч в бою с чудовищем. Рисунки были поразительно взрослые. Рука уверенная, штрих размашистый и нервный. Но не хватало элементарного умения. Если бы Платон в одиннадцать лет умел так рисовать, то, возможно, его жизнь сложилась бы совсем по-другому.
— Ну как? — тихо спросила Надя.
Вытянув шею, она внимательно следила за тем, как Платон листает наброски.
— Слушайте, это поразительно! Я тоже люблю Ведьмака, — искренне восхитился Платон.
Неудивительно, что мальчик так зациклен именно на этом персонаже из книг фэнтези, игр и фильмов. Мутант-одиночка, не похожий на других. Проклятый с детства своим уродством и той силой, которую это уродство принесло.
— Сергей, ты позволишь пару замечаний? — Платон встал, открыл ящик стола, достал оттуда карандаш и листы бумаги.
— Конечно! Буду очень рад, — Сережа подвинулся к нему.
— Только без обид, ладно? — предупредил Платон. — Если критика тебя раздражает, просто скажи и я замолчу.
— Нет-нет! Я правда хочу! — горячо возразил Сережа. — Мне нужно знать правду. И нужно учиться. Понимаю.
— Садись рядом, кое-что покажу, — Платон протянул ему карандаш.
Сережа взял карандаш. Платон положил руку на его пальцы, сжимающие карандаш.
— Можно?
— Да, — кивнул Сережа.
— Отлично! Смотри: линии контура должны быть четче. От их ширины зависит перспектива, потому что они создают тень. А тень в живописи — это всегда впечатление, которое рисунок производит на зрителя.
Серёжа внимательно следил за тем, как его собственные руки под чутким руководством Платона вырисовывают линии. Он даже дыхание задержал. И когда на листе возникло лицо Ведьмака с грозным внимательны взглядом, он не удержался и воскликнул:
— Бомбически!
Платон рассмеялся.
— Очень красиво! — восхитилась Надя.
— Видишь, Сергей, как он изменился? У тебя он немного сомневающийся. А у нас с тобой уверенный в себе. А всего-то нужно было закончить пару линий, заштриховать их и сделать тень.
— Жаль, что в жизни так нельзя: заштриховать, чтобы быть уверенной в себе, — тихо произнесла Надя.
Рука Платона замерла. Как просто она это сказала! И сколько тайной боли скрывалось за этой простотой! Удивительно! Как при такой жизни с неандертальцем в ней не погибли тонкость, чуткость, умение ухватить суть. Люди годами учатся тому, что у нее есть от природы. Он представил ее рядом с этим гопником и пальцы задрожали. Даже мерзко думать о том, что этот неандерталец может к ней прикасаться.
— У меня так не получится, — печально констатировал Сережа.
— Еще как получится! — успокоил его Платон. — А знаешь почему Ведьмак стал таким?
— Потому что он воин, — пожал плечами Сережа. — Магия, знания, опыт в бою.
— Нет, Сергей. Он не боялся смотреть в глаза чудовищ. Наши страхи, наши «не хочу» — это чудовища. И если смотреть им прямо в глаза, они отступают.
— Знаю, — тихо сказал Сережа. — Я посмотрел в глаза папе. И он отступил.
12 глава. Правило номер семь: найди слабую сторону мужа
Надя выронила керамическую кружку. Раздался звон. Осколки разлетелись во всей кухне.
— Пойду одеваться, — Серёжа встал и вышел из кухни.
Надя присела на корточки, собирая осколки. Волосы упали на лицо. Платон не видел ее глаза. Да и не нужно было. Ее плечи вздрагивали, а тонкие пальцы дрожали. Он присел на корточки рядом с ней, осторожно взял ее за руку и прошептал:
— Дети всегда все утрируют. Тем более, Сергей с его явно очень богатым воображением. Не переживайте. Конечно, у него конфликт с отцом, но уверен, что он просто сейчас злится. А потом успокоится и не вспомнит даже, что сравнил отца с чудовищем.
Платон врал, пытаясь успокоить Надю. В глубине души он понимал, что чувствует Сергей. Сам в свое время считал своего отца монстром. Правда, мысли свои не озвучивал. Во всяком случае, в одиннадцать лет.
— Вы не понимаете, — всхлипнула Надя и подняла на него полные слез глаза. — Это не Дима чудовище. Это — я.
— Ну что вы, Наденька! — улыбнулся Платон и хотел добавить, что она больше похожа на фею, но постеснялся.
— Это я, я, я — чудовище! — она села на пол и закрыла руками лицо.
— Я, — повторяла она, рыдая.
Платон осторожно погладил ее по плечу. Она не сопротивлялась. Не пыталась скинуть его руку. Он подал ей бумажное полотенце. Она сжала его в руке, но слезы не вытерла, продолжая рыдать. Платон не выдержал, сел рядом с ней на пол и обхватил ее двумя руками.
— Не все так страшно. Не верю я вам. Вы не можете быть монстром.
— Вы не знаете ничего, — упрямо повторяла она.
— Так расскажите, — предложил он.
Она вдруг отстранилась, выскользнула из