«Непотопляемый авианосец» Крым. 1945–2014 - Александр Широкорад

В комплексе работало около 100 человек промышленно-производственного персонала, 38 доковых рабочих, 42 человека входили в состав группы технических систем, которые, в частности, обслуживали инженерные системы комплекса. 47 человек подразделения ВОХР несли постоянную службу на трех постах: на входе и выходе из тоннеля и возле дока.

Рядом со штольней находился склад торпедного оружия и хранилища для ядерных боеприпасов. На подземном складе топлива хранилось до 4 тыс. т нефтепродуктов. Под защитой многометровой толщи скального грунта из хранилища по узкоколейному рейсовому пути подвозили и загружали с подземного причала на подводные лодки торпеды, ракеты, артиллерийские боеприпасы. Там же находилась мастерская по профилактическому осмотру и ремонту узлов и деталей кораблей. Запасной выход из канала закрывался сборными железобетонными плитами толщиной 2 м, длиной 10 м и высотой 7 м.

Стоимость строительства «Объекта № 825» составила 67 млн. рублей (в ценах 1960-х гг.).

Подземный завод имел возможность проводить ремонт торпедных подводных лодок проектов А615, 613, 633, 633РВ.

К 1 апреля 1967 г. в Балаклаве базировалась 155-я Констанцская ордена Ушакова I степени бригада подводных лодок. В ее составе имелось 13 средних подводных лодок, из них 8 — пр. 613 (С-66, С-70, С-74, С-100, С-230, С-234, С-243, С-348), три ракетные пр. 644 (С-46, С-69, С-162), две пр. 640 (С-149, С-151), один 353-й экипаж средней подводной лодки и плавучая база «Буг».

Кроме того, на Балаклаву базировалась 27-я бригада, состоявшая из 12 малых подводных лодк пр. А615, из которых 4 находились в консервации (М-261, М-269, М-296, М-353) с 436-м и 437-м экипажами консервации; 7 лодок постоянной готовности (М-260, М-262, М-295, М-297, М-298, М-299, М-300); учебная подводная лодка М-351 и плавбаза «Эльбрус».

Обе бригады входили в состав 1-й дивизии подводных лодок. Дивизия «базировалась в трех городах Крыма — в Севастополе, Балаклаве и Феодосии, имела в своем составе 47 подводных лодок, из них больших — 1, средних — 34, малых — 12. Суммарный торпедный залп дивизии по морским и береговым целям — более 400 торпед, ракетный залп — 6 крылатых ракет П-5Д. Миноподъемность дивизии — более 400 мин, состоящих на вооружении на период создания дивизии, учитывая противолодочные и противокорабельные торпеды для стрельбы на самооборону»{18}.

«В начале 80-х гг. прошлого столетия специалисты штаба местной обороны Севастопольского гарнизона произвели специальные расчеты, что ожидает Балаклаву и базирующиеся там подводные лодки при нанесении вероятным противником ядерного удара.

Начальник инженерной службы Севастопольского гарнизона подполковник В. Семенов, главный специалист по расчетам вероятных последствий применения противником оружия массового поражения, представил неутешительные выводы:

“Гипотетически при взрыве в центре Балаклавской бухты ядерной бомбы мощностью в одну мегатонну, помимо огненного шквала до несколько тысяч градусов, огромных уровней радиации — десятки тысяч рентген, — столб воды мог взметнуться на десятки метров, засосав в горло бухты миллионы тонн воды Черного моря. Уровень воды в Балаклавской бухте поднялся бы на десятки метров, затопив все живое, и удерживался бы так до получаса. Не говоря о других катастрофических последствиях ядерного взрыва, можно предположить, что после такого взрыва ничего живого в Балаклаве не могло остаться”»{19}.

На взгляд автора, подобные предположения, мягко говоря, сильно преувеличены. Начну с того, что при взрыве из Балаклавской бухты было бы выброшено значительное количество воды, а затем в течение десятков минут происходил бы вток воды через узкий проход к бухте. Ну а к этому времени перепад давления исчезнет, и к моменту окончания притока внешней воды уровень в бухте поднялся бы на 1–4 м, не более, а никак не на десятки метров. Ну а если говорить о конце 1950-х — середине 1970-х гг., то вероятность попадания мегатонной боевой части МБР точно в центр Балаклавской бухты составляла около 5–10% при тогдашних КВО американских ракет.

Тем не менее командование Черноморского флота планировало провести быстрый вывод подводных лодок в случае начала войны или даже в угрожаемый период. Так, в 1966 г. в Балаклаве было проведено совместное учение с подъемом по боевой тревоге и экстренным рассредоточением кораблей на рейде Балаклавы. Общее время выхода девяти лодок из бухты составило 1 ч. 30 мин.

С выводом сил на рейд Балаклавы шло их оповещение об угрозе воздушного нападения, лодки погружались в точках рассредоточения, время погружения 10 минут не устроило командование флота.

Почему только 9 подводных лодок? А остальные 16? Дело в том, что часть подводных лодок должна была находиться на боевом дежурстве в море, часть лодок — в подземном укрытии, а законсервированными лодками в случае внезапного нападения пришлось бы пожертвовать.

Международная ситуация в 1960–1980-х гг. практически исключала внезапную ядерную атаку США на СССР. Началу войны должен был предшествовать какой-либо международный кризис. Но даже и в случае решения Белого дома внезапно начать войну уровень советской разведки позволял по крайней мере за несколько часов дать предупреждение стратегическим силам и флотам. Так что Балаклава была достаточно надежной базой подводных лодок во всех ситуациях, возможных в тот период.

«Объект 825» вступил в строй в 1961 г. В 1967 г. в производственной части был оборудован защищенный командный пункт дивизии подводных лодок. Завод прекратил свою работу в 1993 г., а в марте 1995 г. с балаклавского рейда была выведена последняя подводная лодка.

В течение нескольких лет и завод, и база подводных лодок подвергались тотальному разграблению. Лишь в 2002 г. в подземных помещениях началось обустройство музейного комплекса «Балаклава» под эгидой Центрального музея Вооруженных сил Украины. Музей в подземном комплексе был открыт для посещения 1 июня 2003 г.

Музей интересен, хотя с экспонатами негусто. Зато повсеместно выпячивается «тысячелетняя история» украинского флота.

Глава 5.

ПОПЫТКА СОЗДАНИЯ БАЗЫ США В ФЕОДОСИИ

Согласно конвенции Монтрё, проход через Проливы военных кораблей с артиллерией калибра 203 мм был однозначно запрещен. В 1936 г. на вооружении кораблей еще не было тяжелых управляемых ракет, но по букве и сути договора крылатые ракеты «Гарпун» калибра около 340 мм и зенитные ракеты «Стандарт» калибра около 350 мм явно не проходили ограничения конвенции, не говоря уж о крылатых ракетах «Томагавк». Кроме того, дальность стрельбы этих ракет и вес боевых частей в несколько раз превосходят аналогичные показатели любой 203-мм корабельной пушки.

Тем не менее в 1986 г. американский крейсер УРО «Йорктаун» GG-48 и эсминец «Кэрон» DD-970, пройдя с согласия турок через проливы Дарданеллы и Босфор, направились к берегам Крыма. Зайдя со стороны Феодосии, американские корабли беспрепятственно проследовали вдоль южного берега Крыма и удалились в сторону Босфора.

12 августа 1988 г. корабли вновь прошли Босфор и вошли в территориальные воды Крыма. Для выдворения их командование Черноморского флота направило сторожевые корабли «Беззаветный» пр. 1135 и СКР-6 пр. 35. Наши корабли, находясь на параллельных курсах, несколько раз по международному каналу связи предупреждали американцев: «Вы нарушаете государственную границу СССР». Предупреждения эти дублировались флажным семафором. В ответ американцы отвечали «О'кей» и продолжали следовать своим курсом. Тогда командир «Беззаветного» капитан 2-го ранга Владимир Богдашин получил приказ вытеснить американские корабли из советских территориальных вод.

«Вытеснить» означало, не применяя оружия, ударами корпуса заставить супостата убраться восвояси. Ситуация осложнялась тем, что водоизмещение «Йорктауна» было 10 тыс. т, «Кэрона» — 7,8 тыс. т, а советских кораблей, соответственно, три и одна тысячи тонн.

«Сначала корабли шли параллельными курсами. “Йорктаун” давал большую волну, мешавшую сближению. “Беззаветный” увеличил скорость и стал быстро настигать американский ракетоносец с его левого борта… На СКРе загерметизировали отсеки.

“Беззаветный” взял вправо и приспустил правый якорь, лапы которого, как шипы ежа, ощетинились наружу.

Несомненно, командование американского крейсера не понимало действий советского сторожевого корабля. Свободные от вахты моряки столпились на верхних мостиках надстроек, фотографировали, что-то кричали. Беспечный вид американских моряков, их самоуверенность и надменное спокойствие подчеркивали безразличие к советскому сторожевому кораблю.

Противостояние достигло кульминации. “Беззаветный” достиг “Йорктаун”, СКР-6 подходил к правому борту “Кэрона”. Рядом находились пограничные корабли и суда вспомогательного флота. В воздухе появились четыре советских вертолета с подвешенными ракетами. На “Йорктауне” непрерывно работали навигационная РЛС и станция наблюдения за воздушным противником, сообщая обстановку командиру крейсера.