Стенка на стенку - Евгений Сухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С кем еще встречался этот Филат? – Андрей вопросительно посмотрел на Хруля, расположившегося в самом углу и не принимавшего участия в беседе.
Тот буквально съежился под взглядом шефа, и его слегка выпуклые лягушачьи глаза от волнения выползли из орбит.
– В прошлый приезд он встречался со своим подельником Селезнем. Пробыл у него недолго.
– А что Селезень? Он мог рассказать Филату о «Петротрансе»?
– Мне кажется, Филат каким-то образом и сам догадывается… о нашем интересе, – отозвался Хруль.
– Вот как? На чем основаны подобные подозрения?
– Несколько дней мои ребята дежурили у него под окнами. И направленными микрофонами записали очень любопытный разговор. – Хруль достал из кармана кассету и передал ее Гаврилову – С девушкой, которая у него живет…
– Кстати, о девушке… – Гаврилов отложил листки бумаги в сторону и строго поглядел на Баранова. – Как она? В порядке?
Баринов энергично кивнул. По его губам пробежала легкая усмешка.
– Все в полном ажуре, Андрей Антонович. Рита поселилась в квартире Фияата, видно, надолго. Какие будут инструкции?
Гаврилов только угрюмо усмехнулся:
– А какие тут могут быть инструкции? Селезня нужно немедленно убрать. И еще вот что: весь наш личный состав проверить на вшивость. Тех, кто внушает хотя бы малейшее подозрение, нужно безжалостно отсекать!
– Дело в том…
– Меня совершенно не интересует, как вы будете это делать. В конце концов вы все-таки профессионал. Не доверять никому! Не исключено, что кто-то из наших ведет двойную игру. Я не хочу, чтобы Филат или кто другой раньше времени узнал про изменения в графике проведения тендера. Вопросы есть?
Баринов с Хрулем переглянулись.
– Нет.
– Ну и отлично. И еще вот что: я не исключаю того, что московские попытаются сорвать торги. Поэтому все ваши усилия должны быть направлена на то, чтобы не допустить никаких эксцессов. Разведка и контрразведка должны работать на пределе возможностей. Если мы проиграем конкурс, то проиграем и войну с московскими бандитами. Не знаю, как вы, но я привык побеждать. Какие у вас будут предложения по этому вопросу?
– Я располагаю достоверной информацией, что в случае неудачи московские бандиты могут устроить теракт – взорвать здание горкомимущества, уничтожить документацию и тем самым отменить результаты тендера по «Балторгфлоту», – громко произнес Хруль, хотя вопрос Гаврилова был обращен не к нему, а к начальнику службы безопасности.
Баринов подумал о том, что, оказывается, плохо знает майора, а их совместная работа на хозяина не сблизила их, а, наоборот, развела к противоположным полюсам. Ну каков ловкач!
Хруль в последнее время несколько замкнулся и теперь совсем не напоминал того разбитного майора – любимца части, каким он некогда был. Хруль выполнял какие-то особые распоряжения Гаврилова, о которых Баринов даже не подозревал. И невольно создавалось впечатление, что бывшему майору шеф доверяет куда больше, чем начальнику службы безопасности.
– Все это записано здесь, на пленке… – Хруль кивком головы указал на кассету, которую Гаврилов держал в руках.
– На этот раз желательно будет действовать в тесном взаимодействии не только с вневедомственной охраной, но и с милицией, – торопливо заговорил Баринов, желая перехватить инициативу и оттеснить проныру-Хруля от уха шефа. – И вот что еще. У меня есть предложение… все-таки убрать Филата.
Гаврилов задумчиво мотнул головой.
– Да, полковник, ваш снайпер оказался не из чемпионов… Как же это он умудрился промазать!
Начальник службы безопасности развел руками.
– Джип ехал на большой скорости, да кроме того, там откуда ни возьмись вылетела собачонка из подворотни, водитель вильнул, и пуля прошла по касательной… Но я берусь исправить дело. Можно применить вариант Тетерина…
Хозяин яхты одобрительно кивнул:
– Действуйте. Но чтоб сейчас без срывов. А с ментами я как-нибудь договорюсь. В зал будут допущены только те, кого мы укажем в списке конкурсантов, – и он потряс листками бумаги, полученными от Баринова.
– Сделаем все, что сможем, – поддакнул Баранов. – Наши люди будут дежурить в радиусе нескольких кварталов от того места, где будет проходить аукцион. Мне кажется, неплохо бы продумать еще одну деталь…
– Какую?
– Наши люди должны быть одеты в милицейскую форму. Это даст им возможность действовать по обстановке – вплоть до применения оружия.
Андрей согласился и на это предложение.
– Не проблема. Сделаем. А теперь все.
Гаврилов поднялся, красноречиво дав понять, что аудиенция окончена.
Одна из стенных панелей неожиданно сдвинулась в сторону, и из смежной каюты вышли все те же любезные парни. Один из них, чуть улыбнувшись гостям, указал ладонью на выход.
Впрочем, последнее было лишним: Баринов с Хрулем уже уверенно направились к двери. Громко стуча каблуками по палубе, они поспешно направились к трапу.
– Ты заметил, какие у него в баре напитки? – вполголоса спросил Хруль. – Предложил бы хоть…
– Ладно, переживем, – безразлично отозвался Баринов, думая о чем-то своем.
Глава 23
На столе стопкой лежали четыре видеокассеты. С первого взгляда можно было предположить, что это пиратские копии каких-нибудь зубодробительных боевиков или порнухи: коробки были оклеены белой бумагой, на которой виднелись короткие надписи мелким почерком. Но это было обманчивое впечатление. На видеокассетах были запечатлены эпизоды из жизни ряда высокопоставленных чиновников Петербурга, причем в те моменты, когда они находились вдали от вездесущих фото-и телеобъективов и были (как им думалось!) предоставлены сами себе.
Михалыч уже просмотрел две из них полностью. Зрелище было поучительное.
Все– таки генерал Львов оказался, как всегда, прав: его фирма веников не вяжет, и у них не бывает второсортного, залежалого или протухшего товара. Этот товар – первосортный, свежачок! Вот тут мэр Питера во время отдыха на горнолыжном курорте в Австрии. Схвачен незримой видеокамерой в компании именитых воров в законе. Вот здесь – вице-мэр на пляже в Тунисе. Там – глава комитета по имуществу. А на четвертой кассете – приключения заместителя прокурора города.
Все, что просил Михалыч, он и получил – не прошло и сорока восьми часов с момента его встречи с Герасимом Герасимовичем на Тверском бульваре…
Оперативно, ничего не скажешь. Все-таки, размышлял Михалыч, хоть и много чего изменилось в России-матушке – и комуняк прижали, и приватизацию провели, и частную собственность узаконили, – а коренные основы русской жизни остались непоколеблены. И, как при большевиках, как при царе-батюшке, контора знай себе пишет. Теперь рот на видео. Лихо работают ребята! Выходит, демократия демократией, а тайный сыск никуда не делся. Все по-прежнему под колпаком. Что ж, оно и к лучшему.
* * *Михалыч выключил видеомагнитофон. Больше смотреть эту муру он не собирался. Надоело. Везде одно и то же: ржут, жрут, пьют, трахают блядей, плещутся в джаку-зи, катаются на катерах, сорят бабками… Да, бабок у этих отцов города много. Очень много. И самое поразительное, что они этого и не скрывали. Мэр в Австрии хорош… Но только один из этой когорты держался скромно. Тот величественный старик у костра… Как его? Гаврилов Антон Лаврович, председатель питерского комитета по имуществу, самый главный игрок в этой непростой игре. Рядом с ним пару раз мелькнул высокий полноватый парень лет тридцати. Шатен с масляными глазками и капризными губами. Под носом родинка. Рожа смазливая, на таких бабы штабелями падают. Трется около старика.
Интересно, почему? А старик Гаврилов держится важно, с достоинством. Или, точнее сказать, с опаской. Точно догадывается, что из-за кустов или из-под полы чьего-то пиджака торчит тоненький хоботок миниатюрной видеокамеры. Хитер старик! Но и в его узкой домашней компании Михалыч заметил пару-тройку знакомых физиономий, которых не раз видел на региональных сходняках. Сидор из Пскова. И Ленчик Мурманский. Точно – они! Выходит, и у старика Гаврилова рыло в пуху.
Ладно. Это хорошо. От Гаврилова все теперь зависит – и списки конкурсантов, и день тендера, и порядок его проведения. На него Филату и надо выходить. Одной этой кассеты вполне достаточно, чтобы на всю оставшуюся жизнь испортить настроение почтеннейшему Антону Лавровичу…
Надо будет снять несколько копий с этих кассет и отправить по назначению с курьером.
Но что– то подсказывало Михалычу, что беседа с председателем питерского комитета по имуществу будет протекать не слишком душевно и гладко. В старике чувствовался крепкий характер. Такого упрямца ни на понт, ни на испуг не возьмешь. И Михалыч даже не исключал, что попытку шантажа Антон Лаврович воспримет с юмором и сам предложит пойти с видеоматериалами хоть в прокуратуру, хоть в ФСБ.
Михалыч посмотрел на часы. Оставалось десять минут – ровно столько, чтобы не спеша выкурить папиросу. Чаще всего Михалыч баловался «Беломором», ему нравился этот ни с чем не сравнимый дым. А потом, здесь была еще одна тонкость: