Мой будущий бывший босс - Татьяна Адриевская

— Это для меня не новость, — бесцветным голосом говорит Бакуцкий. — Мой вопрос звучал несколько иначе.

Я выдыхаю, пытаясь подобрать нужные слова, но с треском проваливаюсь. В голове звенит лишь один ответ, который я и озвучиваю:

— Марк Геннадьевич, при всём уважении, я бы не хотела отвечать на этот вопрос. Наши отношения с вашим сыном касаются только нас, и я вам обещаю, что на работе это никак не отразиться.

Он снова награждает меня слабой улыбкой, а глаза впиваются в моё лицо, словно пытаются увидеть все панические мысли и переживания, что вертятся в голове.

— Не отразиться на работе это, увы, никак не может, — задумчиво говорит он. — В конце концов, я ведь хотел видеть одного из вас своей правой рукой. Как вы отнесётесь к тому, если завтра на общем собрании, я объявлю, что место главного редактора получит Аристарх?

Я сглатываю. Обида неприятно царапает горло, но я подавляю эмоции. После того, как директор отослал меня работать в филиал, я уже и не надеюсь на получение этой должности.

— Что ж, я его поздравлю от чистого сердца, — говорю как можно искренней.

— Вот как, — немного разочарованно тянет он. — Признаюсь, мне комфортно работать с вами, Кристина. Вы верная работе, целеустремлённая, исполнительная, и что греха таить, от некоторых ваших идей я в полном восторге. Но, я боюсь, отношения с моим сыном станут для нас помехой. Давайте поступим следующим образом: я даю вам слово, что должность будет ваша, если вы порвёте с Аристархом. Или… — он разводит руками. — Вы уже поняли.

Я ошарашено округляю глаза и не могу вымолвить и слова. Слышу только, как Марк Геннадьевич распинается, рассказывая обо всех прелестях новой должности, о заработной плате с кучей нолей, о новых возможностях…

— Подумайте, Кристиночка, до завтра у вас ещё есть время…

Подумать? Я ни о чём не могу думать, кроме его последней фразы: «Вы уже поняли»… У меня же кредит на машину! И жилья собственного нет. Без работы я просто окажусь на улице.

— Я буду уволена? — шепчу не своим голосом.

— Вы? — немного озадачено переспрашивает он. — Нет, разумеется, я не настолько глуп, чтобы стрелять себе в ногу. Вы продолжите развивать наш дочерний канал.

С облегчением выдыхаю.

— Тогда тут не о чем думать, — качаю головой. — Я не могу согласиться.

Бакуцкий склоняет голову и награждает меня очередным хитрым взглядом.

— Почему?

— Не могу и всё, — повторяю твёрже. — Извините, мне нужно уйти.

С этими словами я заканчиваю неприятный разговор и ухожу, а Марк Геннадьевич больше не пытается меня задержать.

Остаток вечера я провожу в напряжении. Голову никак не отпускает мысль, что меня пытались подкупить, причём довольно прозрачно. Аристарх замечает перемены в моём настроении и начинает упорно выяснять причины.

— Это Ксения тебе что-то наговорила?

— А ей есть, что мне сообщить? — подлавливаю его, выгибая бровь.

Аристарх вздыхает.

— А ты мало того, что вредина, ещё и невыносимая ревнивица.

— Ну, спасибо! — благодарю кисло.

Знал бы Аристарх, что я только что отказалась от места главного редактора и, по всей видимости, впала в немилость его отца. Потому что Марк Геннадьевич буквально не сводит с меня глаз. Будто ожидает чего-то, а я настолько устала от этого вечера, что даже голову напрягать не хочу, чтобы анализировать его поступки и действия.

— Не беспокойся, Кристина ко мне и близко не подходила. Это она возле тебя весь вечер бабочкой порхает.

— И ты не беспокойся, вредный жук в моём лице не ведётся, — ухмыляется Аристарх, притягивая меня за талию. — Уже довольно поздно. Может, сбежим? — шепчет мне на ухо, машинально играя с прядками моих волос.

— Ты читаешь мои мысли, — закусываю губу.

— Тогда пойдем, попрощаемся со всеми.

Чуть позже мы садимся в такси. Аристарх называет водителю адрес своей квартиры, а у меня начинает звонить телефон. На дисплее высвечивается номер Арины. Подруга наконец-то соизволила позвонить мне спустя месяц полной тишины. Я моментально превращаюсь в слух и отвечаю.

— Алло.

— Крис, ты где? — слышу сдавленный голос, и едва узнаю его.

Сквозь динамик до меня доносятся приглушённые всхлипы. Она что, плачет?

— Я… — теряюсь. — Я с Аристархом. А ты?

— Я возле твоей двери, — её голос срывается. — Пожалуйста, приезжай.

— Что случилось?!

— Я и Руслан… Мы разводимся, Крис…

Глава 24

Через пятнадцать минут такси останавливается у подъезда моего дома. Я открываю дверь автомобиля, позабыв даже попрощаться с Аристархом. Он перехватывает меня за руку и заглядывает в глаза:

— Я могу чем-то помочь? — спрашивает скорее из вежливости.

— Нет, я сама, — целую его на прощание. — Увидимся завтра.

— Хорошо, — кивает он, и как только я выбираюсь из машины, даёт отмашку водителю.

А я со скоростью пули несусь к своей квартире, перепрыгивая по две ступени. Меня не волнуют ни каблуки, ни длинная юбка платья, главное чтобы Арина меня дождалась, и не натворила глупостей. Замираю на лестничной площадке, глядя на то, как Арина, больше похожая на привидение, сидела в своей дорогой фирменной одежде прямо на полу. Прислонившись к железному дверному полотну, она свернулась калачиком, подобрав колени к груди, и невидящим взглядом заплаканных глаз смотрела в пустоту.

— Ариш, — тихо позвала её и присела на корточки. — Ты как?

— Никак, — ответила сломленным хриплым голосом. — Совсем никак.

— Вставай, — тяну её за руку. — Наверняка испачкалась.

— Плевать, — безразлично жмёт плечами, но поднимается.

Я открываю дверь и завожу её в коридор. Арина снимает туфли и стоит столбом, обнимая себя руками. Её нижняя губа дрожит, подруга явно сдерживает очередной поток слёз. Беру её за руку и веду на кухню. Наливаю нам чай и лезу в аптечку за успокоительным. Кладу блистер на стол перед подругой, но она отодвигает его ладонью, пальцы мелко трясутся.

— Выпей, — настаиваю я.

— Мне нельзя, — отвечает бесцветным голосом. — У меня задержка.

— Что? — роняю на стол чайную ложку, и та, жалобно звякнув, падает на пол. — Ты беременна?

Арина прикусывает губу и морщится, а из опухших покрасневших глаз капают слезинки.

— Пока не знаю, — жмёт