Человек каменного века. Часть 2 - Александр Белошапков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следующий уровень – эстетические потребности, типа: гармония, порядок, красота. Допустим. Это тоже у всех по-разному, кому-то это просто безразлично, а кто-то готов жизнь за это отдать. Спорный уровень. Точнее не то чтобы спорный, а спорное место для этого уровня. Даже очень спорное. И последний, самый высокий уровень, отвечающий за личностный рост, самопознание, а дальше полная ерунда – в отдельных пирамидках лидерство, развитие и менторство, в других – самовыражение.
Интересно, на каком уровне в этих пирамидках находится любовь? А в очень разных – и на самом нижнем – уровне, удовлетворения первичных физиологических процессов, и на третьем и на четвертом уровнях, в зоне социальных потребностей и даже на шестом, там, где живут эстетические потребности. Получается, что даже для такого простого понятия нет единого мнения. Хотя почему простого? Это у нас это простое понятие, синтетическое. А в Древней Греции оно разделялось на несколько разных понятий, хотя древнегреческие мужи любили, в основном, мальчиков.
Так, о чем это я? О любви. Да и обо всем, что выше первых двух уровней. Все зыбко. Как мы боролись с другими странами – вбивали их в каменный век. То есть сбивали, задавливали, уничтожали все, что выше этих первичных потребностей. Ну типа увидели прыщик, выступающий над поверхностью здоровой кожи, и выдавили его. И все, и нет иных уровней социальных и прочих потребностей. Точно также поступали и инопланетяне. Также вбивали в каменный век, или выдавливали нарождающиеся цивилизации.
Получается так, что любая цивилизация стремится ограничить развитие конкурентов и развиться самой. Или просто ликвидируя возможности их развития, или если не получилось, заставляя их развиваться только в том направлении, которое им выгодно. Японию получилось задавить, и вот Япония стала работать на нас, причем с удовольствием потребляя нашу продукцию, выработанную на верхних этажах нашей пирамиды Маслоу. Или как во Вьетнаме. Не получилось задавить – подождали немного, и вот Вьетнам сам стал работать на нас. Молодцы мы, молодцы наши Кураторы.
Но ведь и для нас имеется ограничитель – то количество молодых и пассионарных людей, которых или удаляют с планеты навсегда, или возвращают, но уже со стерилизованными мозгами. Пока так, а потом, если будет принято такое решение, стерилизация будет всеобщей и обязательной. Иначе просто будет нарушен основной принцип устойчивого существования. Кстати, кто его придумал? Надо будет спросить у Севера.
Раньше проще было. Первичные потребности, это понятно, потом потребность во власти над людьми. Не важно, чем эта власть достигалась – прямым насилием, уважением, владением землей, высоким положением в обществе или в религиозной иерархии, количеством доступных средств, которая приносила ту необходимую долю социальных потребностей, которая была необходима, а что потом? А потом, когда власть достигнута, и ты понимаешь, что ее нужно поддерживать, нужна слава, то есть общественное мнение в твою пользу. Особенно слава становится важной, когда ты понимаешь, что все в мире конечно, и ты – ты тоже конечен. На этом строились многие поколения и создавались мировые шедевры. И это продолжается.
Так, меня снова куда-то занесло. Ничего, прорвемся. Итак, если оставаться на Земле, то ничего не светит. Будет также. Будет скучно. А если пойти с Севером – то возможно, будет поинтереснее и в плане общения с ним, и в плане общения с Эвой, мне с ней было неплохо, даже хорошо, особенно по началу. Возможно, что так будет и сейчас. И возможность поучаствовать в освоении планеты – это тоже бонус. Ведь на начальном этапе можно будет не принимать во внимание все эти требования устойчивого существования – иначе как ты ее освоишь. Ладно, решение принято.
Тут началось движение – стюардесса, которая, присаживаясь у каждого пассажира, спрашивала его о том, что он желает, потом был завтрак, за которым Анг перекинулся с Севером парой не значащих вопросов, и спросил его о том, кто придумал этот принцип «устойчивого существования». Но Север не знал ответа. Потом Анг заснул. И снилась ему, как ни странно, Мари.
В римском аэропорту произошла заминка. Борт, на котором планировался полет в Тунис, прилетел в аэропорт на полтора часа позже и в запланированное время посадки в него, вместо пассажиров, вошла веселая компания работниц в форменной одежде и положенных, по мусульманским законам, платках. Они тащили с собой аккумуляторные пылесосы, мешки для мусора и мешки с расходниками – пакеты салфеток, туалетной бумаги, диспенсеры с мылом. Потом, минут через сорок, эта компания также быстро и весело выпорхнула из самолета. Север и Анг видели все это через окно, ожидая посадку в самолет.
– Типичные итальянцы, – сказал кто-то сзади.
– Рим – это последний город Африки! – кто-то другой ему ответил.
– Раньше такое говорили только про Неаполь! – раздался еще один голос.
– Да перестаньте спорить, земля она круглая, нет ни первых, ни последних.
Глава 11. Встреча с Куратором
– Анг, просыпайся! Мы прилетели, мы в Тунисе, уже скоро полдень.
Анг проснулся, протер глаза и осмотрелся. Самолет катился по рулежной дорожке, приближаясь к зданию аэропорта. Анг потянулся и сказал Северу, – знаешь, мы совсем неплохо слетали в Америку, мне понравилось, я тебе за это благодарен. И вообще, мне удалось многое понять и разобраться в себе. Жить мне стало легче и приятнее.
В Карфагенском аэропорту их встретила Мари. Были поцелуи и объятия, все как обычно. Или нет. Необычно. Объятие стало немного более тесным, а поцелуй – долгим. Впрочем, что здесь такого. Закончив с обнимашками, Мари сказала им, – поехали поскорее, вас там ждут.
– Кто ждет? – в один голос заявили Анг и Север.
– А вот и не скажу, – рассмеялась Мари, даже если бы захотела рассказать, то не смогла бы, – но вас ждут.
Добрались быстро, Анг и Север взяв свои чемоданы пошли в дом, а Мари поехала парковать машину.
В гостиной их встретил приятный молодой человек, поднявшийся при их приходе
