За стеной из диких роз - Lett Lex
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Придворные жадно ловили каждое слово Иветты, старались идти как можно ближе к ней, точно голодающие, вереницей робко бегущие за торговцем хлебом. Их аппетита хватало, чтобы скрыть полнейшее презрение и безразличие Анны к происходящему.
«Мадам… Месье Лабель», — бледнея, произнесла одна из фарфоровых девушек, ставшая бледнее мрамора от волнения. По её виду можно было понять, что она беспрекословно подчиняется Иветте, несмотря на причудливость её приказов и желаний. Правило об общении с монархистами и Лабелем она воспринимала как догму и очень заволновалась, когда увидела, что мужчина с молчаливой улыбкой следует за ними по пятам. Он шёл, то ускоряя, то замедляя шаг, так что шедшие позади процессии девушки старались идти настолько быстро, насколько возможно, чтобы даже случайно не оказаться рядом с Ювером. Спустя некоторое время одна из них не выдержала этой погони и позвала свою покровительницу.
— Ювер, я приказала Вам…
— Мы живём в демократической стране, — прервал её Ювер. — В ней нет места приказам, — он улыбнулся и улыбка стёрла с его лица всякие следы возраста или какого-либо страдания, оставив лишь обаяние. — Я ведь не приказываю Вашей племяннице потанцевать со мной; я лишь прошу.
— Мы пойдём танцевать, когда развлекутся белые ленты, — высокомерно поджала губы Иветта, но мужчина пропустил её слова, всем своим видом будто говоря: «ах, как неловко получилось».
— Аннабелль, что Вы думаете о моём предложении? — спросил он. В его голосе звучали приятные ноты, обещавшие все ответы на вопросы и чашку чая в придачу к ним, что резко контрастировало со злобным и грозным видом Иветты.
Словно предугадав её ответ, Ювер протянул руку, победоносно глядя на Иветту. Женщина посмотрела на племянницу, всеми силами своей мимики изображая, что даёт ей последний шанс. А Аннабелль, глядя на это, как никогда отчётливо почувствовала своё презрение ко всему, что связано с королевским двором, и едва не рассмеялась, откровенно потешаясь над собой и над людьми, чтящими свои места за столом. Всё словно начало становиться на свои места.
А через секунду девушка плавно кружилась в вальсе, смех волнами играл в её груди, то утихая, то вновь просясь на свободу. Ювер же, наоборот, был крайне серьёзен, почти угрюм и терпеливо ждал, пока девушка успокоится и сосредоточится, хотя по его лицу было ясно, что Аннабелль могла бы сделать это и побыстрее.
— Вы подумали над моим вопросом? — спросил он наконец.
— Да, — ответила Анна, принимая серьёзный вид. — Правда, за всё время, что я жила в столице, мне не приходилось слышать ни единого высказывания о принце, но раз Вы спросили, значит, он есть, так?
— Верно. Вы неспроста не знаете о нём, эта информация тщательно скрывалась, а при дворе тема августейших отпрысков стала табуированной, — сообщил Ювер. — Принц долгое время находился в этих стенах, а мне довелось стать его наставником и практически заменить ему отца.
— И что с ним стало?
— Ничего, — произнёс он. - Почти ничего. Если не считать того, что всех, и его в том числе, прокляли. Хотя ему и без проклятья было непросто. Позже навалились известия о революции, тут уж все потеряли голову. Двор перебрался сюда около двух лет назад, вернее, часть двора, как его маленькая копия, чтобы принц мог привыкнуть к королевскому образу жизни. И вот, узнав, что принц, в общем-то, больше и не принц, мнения разделились: одни считают, что нужно оставаться здесь и жить, как раньше, руководит этими «консерваторами» Ваша тётушка. А есть монархисты, считающие, что Клод должен покинуть это место и вернуть себе корону, а им ― титулы и положение в обществе. Если не он, то кто-нибудь из его родственников.
— Клод? — переспросила Анна, на лице Ювера отразилась горькая досада.
— Вот так и умирает кульминация, — виновато произнёс он. — Конечно, Клод, а Вы как думали?
— Я думала, что он архитектор этого замка… — задумчиво произнесла Аннабелль.
— Это решительно невозможно хотя бы потому, что архитектор перед Вами, — с наигранной скромностью, дрожащей под торжественностью его голоса, как ткань на ветру, произнёс он. — Теперь Вы знаете действительно много.
— Но Вы всё равно знаете больше, — возразила девушка, борясь с удивлением. — Зачем держать принца здесь?
— Я думаю, об этом Вы должны спросить у него самого. Так будет честно и, возможно, честность сполна окупит Вашу дерзость. Клод желает Вам добра, как и всем нам, и, как любой щедрый и гостеприимный хозяин, он не любит, когда от его подарков отказываются.
— Поэтому я должна заявиться к нему в покои и просто попросить у него его автобиографию? — возмущённо спросила девушка. — Вы за кого меня принимаете?
— За удивительно добрую прекрасную деву, — сказал он и при слове «прекрасная» по его лицу пробежала тень мучительной боли. — Это единственное, что я могу Вам посоветовать. Станьте другом Его Высочества и держитесь подальше от его придворных, иначе они втянут и Вас в свои игры.
— А в какую игру играете Вы? — спросила Анна.
— Ни в какую, — произнёс он. — Игры нужны живым, а я, кажется, давно уже мёртв. Спешите, Аннабелль. Покои Его Высочества в западной башне.
— Почему я во всём этом участвую? — спросила она саму себя, пока Ювер провожал её к дверям зала.
— Потому что именно этого Вам не хватало всю жизнь, — уверенно сказал он. — Спешите, а я позабочусь о том, чтобы у Вас не было преследователей.
13.
Аннабелль почти бежала по коридорам замка, подгоняемая множеством мыслей, преследовавших её, подобно стае призраков. Её манила тайна, необходимость спасти Венсана, то чувство, которое она называла «долгом», но кроме этого было что-то ещё, важное для самой Аннабелль, что-то, не дававшее ей остановиться и начать искать другой выход, а заставлявшее упрямо идти вперёд несмотря ни на что.
Она всё дальше уходила в ту часть замка, где бывала реже всего, хотя она была крайне живописна: стены были покрыты лепниной в виде цветов, раскрашенных так, что казалось, будто на камне распустились живые бутоны. Но несмотря на
