Девушки на перепутье (СИ) - Ким Рокко

— Красавец. За любовь нужно бороться, иначе не познать всей её прелести. Ладно, пойду отолью. Не скучай.

Отчим тихо подошёл к двери за спиной Алексея, приоткрыл её, в кухню зашёл второй человек, тоже налысо бритый, со шрамом в поллица и сломанным носом. Дверь захлопнулась, Лёша подумал что остался один. Водка тяжело ударила в голову, перед глазами у парня всё начало размываться. Он руками потёр лицо, безуспешно пытаясь вернуться в здравый рассудок. Вдруг татуированная рука отчима сзади схватила его за кадык и опрокинула назад вместе со стулом. Лёша потерял ориентацию в пространстве и не сразу понял что происходит. Отдалённая боль ударов по телу и голове дала ему понять что он лежит на полу, усердно избиваемый ногами. Михаил Петрович наклонился над ним, схватил за шею и злобно произнёс:

— Я тебе в прошлый раз говорил чтобы ты сюда не являлся. Думал с тобой тут будут шутки шутить?

Удар прилетел Алексею в нос, потекла кровь.

— Но нет, ты опять припёрся, хотел на своём настоять! Хрен тебе, московский мажорчик! Сегодня ты получишь сполна за свою дерзость!

Удары ногами посыпались один за другим. После очередного попадания в голову, мужчина потерял сознание.

Мать, не спеша, провела дочку через две проходные комнаты, закрывая в них двери и остановилась у фото на стене, где была пятилетняя Анжелика, в белом платочке и платьице, рывшаяся в песочнице. На фотографа она смотрела очень серьёзно.

— Не могу налюбоваться на эту фотографию! Такая хорошенькая! Но не любила когда отвлекают от важного дела, сразу надувалась как хомяк!

— Мам, ты мне уже тысячу раз про это рассказывала.

— Прости, я могу рассказывать про это весь вечер. Иди обниму.

Женщина картинно обняла дочь и чмокнула в щёчку. Лика кое-как вытерпела материнские лобзания и вылезла из объятий.

— Что, не нравится? Наверное Лёшкины больше по нраву?

— Мам!

— Всё, молчу. Пошли дальше.

Надежда Викторовна подошла к полуоткрытому старому шкафу, из которого торчало тряпьё, и начала в нём рыться. Лика стояла позади неё, терпеливо ожидая и посматривая в окно, где бушевала стихия. Услышав грохот где-то в другом конце дома, она встревожено обернулась.

— Что это?

— Гром наверное. Поможешь мне? Не могу найти, такое платье с синими рюшечками.

— Мам, я пойду посмотрю.

— Пошли вместе.

Они подошли к двери. Она оказалась заперта. Мать подёргала её ещё и ещё.

— Вот чёрт! Наверное задвижка с обратной стороны защёлкнулась. Говорила же Мише сто раз убрать её на хрен!

Опять послышался грохот и звук закрывающейся двери. У Анжелики задрожал голос.

— Мама! Что там творится?

— Да не знаю я! Ищи ключ!

Надежда начала бродить по комнате, неспешно заглядывая во все углы. Анжелика подбежала к письменному столу, на котором стояла швейная машинка и который также был завален тряпьём. Дрожащими руками девушка открыла ящик. Судорожно пошарив там, она нашла причудливой формы ключ. Девушка, чертыхаясь, кое-как всунула его в отверстие, подцепила засов с обратной стороны и открыла дверь. Мать подскочила к ней сзади и отодвинула в сторону.

— Так! Я — первая, ты — за мной!

Надежда, крадучись, медленно пошла обратно. Под каждым шагом скрипел дощатый пол, сердце Анжелики тарахтело как мотор бензопилы, руки вспотели от волнения и страха, колени дрожали. Она начала предполагать худшее. Произошедшего дальше она не ожидала. Проходя мимо глухой комнаты без окон, в которой когда-то доживал свои последние дни дедушка, мать резко развернулась, толкнула дочку внутрь, закрыла дверь и защёлкнула засов.

— Мама! Ты чего??!! Ты что творишь??!! — девочка барабанила маленькими кулачонками по двери. — Вы с ума сошли что ли??!!!

— Поверь, так будет лучше. Они сейчас поговорят по-мужски и он уедет.

— Куда он уедет пьяный?? Вы его напоили!!! Что вы задумали??!!

— Прости, но тебе пока придётся переждать здесь. Мы не можем отдать тебя на откуп этому зарвавшемуся выскочке и авантюристу.

— Я люблю его, мама!! — рыдала Лика. — Я всё равно от вас сбегу!!!

— Ты потом ещё спасибо скажешь.

— Ненавижу!!! Ненавижу вас!!! Я вам этого никогда не прощу! Если вы хоть что-нибудь с ним сделаете, я сама вас убью!!

— Вот чтобы ты чего не сделала, посиди пока, охолони, подумай. И поймёшь, что твоё место здесь, с нами. Жениха тебе найдём под стать.

— Не нужен мне никто!! Мама… За что… — Анжелика сползла по двери на пол и залилась слезами.

Надя вышла в кухню. В комнате было пусто. Перевёрнутый стул валялся спинкой к двери. Она села за стол и некоторое время смотрела в пустоту стеклянным взглядом. Затем открыла початую бутылку водки, сделала несколько больших глотков из горла, зажмурилась, занюхнула рукавом и поставила бутылку на стол, не закрывая. Затем достала из стола новую пачку дешёвых сигарет, вскрыла её, взяла зажигалку и вышла на крыльцо. Всё так же лил дождь. Рыжая чертовка прикурила и затянулась горьким смрадом. Вдали она увидела еле видимые красные огни автомобиля, удаляющегося в гору к Большому лесу. Она смотрела пустым взглядом в стену ливня, окутанная клубами едкого дыма.

Алексей пришёл в себя в полной темноте. Он лежал в каком-то тесном ящике, который трясся и покачивался. На голове был мешок, руки и ноги связаны. Сама же голова трещала от боли, немилосердно бившей кувалдой по вискам. Был слышен звук мотора. Кое-как вернувшись в реальность он понял что находится в багажнике машины, едущей по бездорожью. Опьянение всё ещё было очень сильным, но мужчина попытался совладать с собой и вслушаться в окружающие вокруг звуки. Стали различимы голоса:

— Надеюсь, эта колымага не заглохнет в самый неподходящий момент.

— Ты так и не поменял аккумулятор?

— А на что? И свечи надо менять! Слышишь, два цилиндра не работают?

Машина чихала и чадила на ходу. Это был старый Москвич-412, медленно ползущий по еле видной дороге в лесу. За рулём сидел Гоша Сиплый, давний собутыльник Михаила Петровича. Кое-как он управлялся с автомобилем. Машину водило по грязи, она каждую секунду грозила застрять намертво в очередной канаве.

— Чёрт бы побрал эту погоду. А ещё назад выбираться, — недовольно бурчал Сиплый.

— Не ссы, доедем. Дело сделаем и обмоем. Ты точно его видел?

— Лютого? Да говорил же тебе, появился опять, сукин сын. Еле успел до машины добежать когда поссать вышел в лесу.

— А чего ты от неё отходил? Боялся обоссать что ли? — Миша хрипло рассмеялся и закашлялся.

— Да не. Я вообще грибы увидел. Остановился, думал набрать. Ну и поссать заодно. В итоге и грибы там оставил и ссать потом пришлось из окна машины. А на прошлой неделе Фёдоровна его тоже видела. Уже выходил из леса, принюхивался. Голодный небось.

— Ну и хорошо. Значит удача нам будет.

Машина хрюкнула два раза и заглохла.

— Тьфу, сука! Ну какого хрена! Сглазил! Удача-удача… — запричитал Сиплый.

— Да не манди, заводи давай.

Несколько раз покрутив стартер, Гоша завёл колымагу. Она медленно поползла дальше.

— Ну вот, а ты кипишевать сразу, — ухмыльнулся Миша. — А ты знал что Лютому уже много лет людей привозят?

— Слыхал.

— Мне ещё бабка рассказывала. Если ребёнок родился уродом или вон жених неугодный и строптивый попадался, то его вывозили в лес и оставляли у дуба на плеши. А Лютый за это к деревне некоторое время не подходил. А если не задобрить его, то ночью по деревне ходит и скотину задирает. Хоть на улицу не выходи — сразу смерть. И пули его не берут. Говорят, возле леса дед жил. Злой, не любил его никто. Если дети лезли к нему за яблоками, он из ружья по ним стрелял. Сначала солью, а потом однажды то ли перепутал, то ли специально зарядил порохом. Мальцы залезли, а он одного насмерть застрелил. Так его дом окружила вся деревня и спалила заживо. А он орал из окна, что вернётся медведем и поест всех, кто его сжёг.

— Поел?

— Да хрен его знает. Но после этого медведь постоянно ходит в окрестностях. Иногда по ночам его рёв слышен. Но что-то не было его давно.