Ганнибал - Томас Харрис

— Снимаем! — рявкнул он сардинцам.

Карло подошел к нему сзади и ударил ножом в толстую задницу. Оресте взвизгнул. Не теряя ни секунды, Сардинец обхватил бедра жителя столицы и швырнул его головой вперед через заграждение в загон. Свиньи ринулись в атаку. Режиссер попытался подняться. Он даже успел встать на одно колено, но в этот миг матка ударила его под ребра и режиссер распластался на земле, В то же мгновение они все оказались над ним, чавкая и хрюкая. Два секача вцепились ему в лицо, выдрали нижнюю челюсть и разломили ее так, как ломают грудную косточку цыпленка, загадывая желание. Тем не менее Оресте почти удалось снова подняться на ноги. Но он тут же снова оказался на земле со вспоротым животом. Над колышущимися спинами возникли его трепещущие руки. Оресте что-то кричал, но, поскольку у него отсутствовала челюсть, разобрать слова было невозможно.

Карло обернулся, услышав звук выстрела. Оператор, бросив работающую камеру, пытался скрыться. Но для того чтобы убежать от пули Пьеро, двигаться ему следовало проворнее.

Свиньи, разодрав добычу на куски, начинали успокаиваться.

— Вот тебе, жопа, и «Снимаем», — сказал Карло и плюнул на землю.

Часть III

В НОВЫЙ СВЕТ

Глава 41

Заботливая тишина окружала Мейсона Вергера. Весь персонал относился к нему так, словно он только что потерял ребенка. Когда его спросили, как он себя чувствует, Мейсон сказал:

— Я чувствую себя как человек, только что выбросивший кучу денег за дохлого итальяшку.

Проспав несколько часов, Мейсон потребовал, чтобы из игровой комнаты к нему привели одного-двух самых душевно неуравновешенных детей. Однако таковых под рукой не оказалось, а у его поставщика не было времени на то, чтобы успеть подействовать на психику кому-нибудь из оставшихся в городе детишек.

Потерпев фиаско и в этом начинании, Мейсон приказал своей сиделке Корделлу изуродовать несколько золотых рыбок и накормить ими мурену. Мурена нажралась до отвала и скрылась в своей искусственной скале, а вода в аквариуме приобрела розовый цвет и заискрилась мириадами светящихся чешуек.

Мейсон решил было поиздеваться над своей сестрой Марго, но та ушла к себе и несколько часов игнорировала все вызовы на пейджер. Марго была единственным человеком на ферме «Мускусная крыса», позволявшим себе игнорировать Мейсона.

В вечерних новостях в субботу показали сцену смерти Ринальдо Пацци, снятую на видеокамеру каким-то туристом. Фильм был коротким, его, видимо, сильно отредактировали. К этому времени еще не удалось установить, что убийцей был доктор Лектер. Анатомические детали мертвого тела для показа в новостях были затемнены.

Секретарь Мейсона немедленно сел за телефон, чтобы получить полную версию фильма. Пленка была доставлена вертолетом уже через четыре часа.

Видеозапись имела весьма любопытное происхождение.

Из двух туристов, снимавших у палаццо Веккьо сцену смерти Ринальдо Пацци, один растерялся и отвел камеру в момент падения. Второй турист, швейцарец по национальности, сохранил полнейшее хладнокровие и запечатлел весь эпизод. Ему даже хватило художественного вкуса для того, чтобы снять крупным планом вращающийся и дергающийся оранжевый кабель.

Оператор-любитель по имени Виггерт служил в патентном бюро. Зная порядки, он опасался, что пленку конфискует полиция и итальянское телевидение получит ее бесплатно. Швейцарец немедленно позвонил в Лозанну своему адвокату, попросил его юридически установить авторские права на фильм и тут же продал права показа (разовая плата за каждую демонстрацию) американской телевизионной компании Эй-би-си. Продаже предшествовал торг телевизионных гигантов. Право на воспроизведение кадров в печатном виде получила газета «Нью-Йорк пост» и следом за ней «Нэшнл тэтлер».

Пленка тотчас заняла почетное место среди классических зрелищ, воспроизводящих различного рода ужасы вроде Запрудера, убийства Ли Харви Освальда или самоубийства Эдгара Болджера. Виггерт страшно жалел о том, что продал фильм до того, как преступником был объявлен доктор Ганнибал Лектер.

Мейсон получил самую полную версию фильма. На нем даже можно было увидеть, как семейство Виггертов почтительно взирает на яйца Давида в Галерее Академии за два часа до событий у палаццо Веккьо.

Мейсона, вглядывавшегося своим единственным, прикрытым линзой глазом в изображение, абсолютно не интересовал болтающийся на конце провода кусок очень дорогого мяса. Рассказ «Ла Нацьоне» и «Коррьере делла сера» о том, как в одном и том же окне с разрывом в пять столетий были повешены два Пацци, также оставил его равнодушным. Больше всего Мейсона Вергера интересовали верхняя часть дергающегося шнура и фигура невысокого стройного человека на балконе. Это был всего лишь силуэт на фоне слабо освещенного дверного проема. Доктор Лектер махал рукой Мейсону. Делал он это издевательски. Доктор поднял ладонь и двигал только пальцами. Так обычно прощаются с детьми.

— Пока-пока, — ответил Мейсон из тьмы. — Пока-пока. — Глубокий голос из динамика дрожал от ярости.

Глава 42

Идентификация доктора Ганнибала Лектера как убийцы Ринальдо Пацци оказалась для Старлинг даром богов. Она наконец получила возможность заняться чем-то серьезным. Девушка фактически стала связующим звеном между ФБР и властями Италии. Теперь ей приходилось тратить силы на решение какой-то долгосрочной задачи, что было весьма приятно.

После перестрелки на рыбном рынке Феличиана ее мир радикальным образом изменился. Ее и всех остальных, переживших провальный рейд, держали в своеобразном административном чистилище, ожидая доклада Министерства юстиции Юридическому подкомитету конгресса.

После находки рентгенограммы доктора Лектера Старлинг занималась в основном тем, что временно замещала находящихся в отпусках или заболевших преподавателей Академии ФБР в Квонтико.

Всю осень и зиму Вашингтон был одержим скандалом в Белом доме. Сорвавшиеся с цепи чистоплюи потратили слюны значительно больше, чем того заслуживал печальный грешок, и президенту Соединенных Штатов, отбиваясь от импичмента, пришлось за это время съесть больше дерьма, чем ему было отпущено на весь срок его правления. Это цирковое представление полностью затмило такое незначительное событие, как побоище на рыбном рынке Феличиана.

С каждым новым днем Старлинг все больше и больше понимала, что государственная служба для нее никогда не станет такой, как раньше. На ней осталось клеймо. Ее коллеги общались с ней так, словно она была разносчиком опасной болезни. Старлинг была еще настолько молода, что подобное поведение вызывало у нее удивление и горечь.

Как хорошо, когда у тебя много работы. Запросы из Италии о докторе Ганнибале Лектере текли в Отдел изучения моделей поведения рекой. Иногда они поступали даже в двух экземплярах. Второй поступал из Госдепа, куда обращался МИД Италии. Старлинг охотно откликалась на эти просьбы, загружая факсы и электронную почту сведениями о докторе. Ее немало изумляло то, что за семь лет, прошедших после бегства доктора, все второстепенные документы о серийном убийце разбрелись по разным хранилищам. Крошечный загончик в подвале отдела, именуемый ее кабинетом, был забит документами, факсами из Италии и копиями итальянских газет.

Что ценного она могла направить в Италию? Пока они получили лишь электронное досье доктора Лектера из архива в Квонтико. Досье отослали по запросу Квестуры, поступившему за несколько дней до гибели Ринальдо Пацци. Узнав об этом запросе, итальянская пресса возродила былую славу Главного следователя, заявив, что тот втайне готовил арест Ганнибала Лектера. Честь семейства Пацци была восстановлена.

С другой стороны, Старлинг размышляла о том, какая бы информация могла быть полезной здесь, в ФБР, на тот случай, если доктор Лектер решит вернуться в Штаты.

Джек Крофорд стал редко появляться на службе и помочь советом ей не мог. Ему много времени приходилось проводить в судах, так как час отставки неумолимо приближался, а некоторые судебные разбирательства, в которых он выступал свидетелем или экспертом, еще не закончились. Джек все чаще и чаще болел, а появляясь на службе, казался каким-то отрешенным.

Мысль о том, что она вскоре может совсем лишиться советов Крофорда, вгоняла Старлинг в панику.

За годы работы в ФБР девушка многое повидала и знала, что, если доктор Лектер совершит в США хотя бы еще одно убийство, поднимется страшная вонь. В Конгрессе зазвучат напыщенные речи, Министерство юстиции громко заявит, что давно предупреждало о подобной опасности, а по всей стране на всю катушку развернется веселая игра под названием «Лови и бей виноватого». Первыми по полной программе получат таможня и пограничная служба за то, что пустили объявленного в розыск преступника в Соединенные Штаты.