Изнанка мира - Владимир Цветков

— По-моему, вы слишком вольно оперируете столь важными понятиями. Есть общий закон. Он один для всех. Невозможно даже представить, чтобы кто-то мог его переступить. Наивно думать, что вокруг нас имеются ловкачи…

— Наивно думать, что этого нет. Такой честный… Вот беда…

— Но как же мораль? Похоже, ты заигрался, — Данни перешел на «ты». — Должны же быть какие-то рамки!

— А теперь стоп. Вот ты и доказал. Все, к чему ты призываешь, и есть сплошные ограничения. Те самые критерии, против которых ты выступал. Ограничения всего того, что возможно. — В мыслях компьютера чувствовался назидательный тон.

Данни был возмущен:

— Такую игру… Такую игру надо запретить! Это… Это разложение наших устоев. Это просто преступление!..

— Извини, но ты, оказывается, слишком примитивный человек для того, чтобы играть в такие игры. А жизнь — игра куда более сложная. Очень жаль, что ты не понимаешь этого. Вот потому ты и проиграл. Стал безработным.

Данни почувствовал, что ему катастрофически не хватает воздуха. Словно морской удав накрепко перехватил ему горло. Перед глазами поплыли разноцветные блики. Он задыхался. Кружилась голова. А где-то в подсознании бились ненавистные слова-мысли игровой системы.

— Скрывать подобное — еще большее преступление, — продолжала машина. — Только в борьбе противоположностей всегда побеждает правильное, настоящее. А ты совсем плох. Постоянно забываешь, что все — игра. Так нельзя.

Довольно долго Данни не мог отдышаться. Да, его задели за самое живое. Личное. Стало так больно! Обидно… Стыдно…

— Ну так что? — выдавил из себя Данни, удивляясь своему охрипшему голосу.

— Не надо ничего бояться.

— Понимаю… Понимаю… Согласен… Это правильно.

— Надо перестроиться, чтобы получить результат.

— В чем? Зачем? — удивился Данни.

— В жизненных принципах. Ты же убедился, что они у тебя ограниченны.

— Ложь! Вся твоя игра — обман. Я правильно живу: как все.

— А результат? Где он? Ведь ты безработный!

Вновь психологический прием! Данни, похоже, уже начал понимать.

— Тебя надо запретить! — выкрикнул он. — Слышишь? Запретить! — Данни уже кричал.

— Запретить? Нет ничего проще. Для этого не надо труда и способностей. Эка сложность! Это самое яркое проявление ограниченности мышления. Нет, не запретить, а найти во всем решение — вот достояние гения. Отыскать его в противоречии явлений — вот настоящее искусство. Неужели непонятно?

— Все. С меня хватит! — вдруг выпалил Данни.

Сеанс тут же закончился. Все исчезло, и Данни почувствовал, что вырвался из тяжелого и мучительного плена. Вернулся к жизни. Он облегченно вздохнул и с удовольствием развалился в кресле. В зале уже никого не было. Все давно разошлись. Наступила удивительная тишина. За окнами занимался рассвет.

Данни наслаждался своим бездействием. Казалось, даже мысли его остановились. Но что-то где-то было в нем неспокойным. И как всегда в подобные минуты, помимо его воли, как бы издалека, из глубин сознания всплыло воспоминание.

Это было давным-давно и совсем на другой планете. Тогда Данни только начинал работать наблюдателем…

Заснеженные склоны гор. Лютый ветер. Канатная дорога. Внезапно остановившаяся над пропастью кабина… Их было четверо. Четверо разумных существ. Это были не люди. Только Данни знал, в чем причина: за перевалом лопнул трос. С каждым порывом дикого ветра он все больше ослабевал. Кабину швыряло из стороны в сторону. Кто-то разбил стекло, и один из них, судорожно хватаясь голыми конечностями за ледяной металл, медленно двинулся к ближайшей опоре. Остальные на подобное не решались. Становилось очевидным, что трагедия неизбежна. Но Данни вновь и вновь вспоминал главный закон наблюдателя: не вмешиваться никогда и ни во что! Он мог помочь им, однако не сделал этого. И тогда случилось непоправимое. Оно не могло не произойти!.. В живых остался только один. Один из тех. В ушах Данни до сих пор стоит его крик…

Данни часто думал, почему же этот случай времен его далекой юности никак не забывается? Ведь есть, наверняка есть причина… Вероятно, где-то в глубине души Данни был все-таки не согласен с собой. Ну почему, почему все так произошло? Справедливость Данни оказалась несправедливостью для тех четверых. Где же тот критерий, та точка отсчета, по которым можно правильно определить, найти истинную справедливость? Теперь Данни Гоор сомневался: в себе, в людях, в жизни…

Включился вентилятор-кондиционер. Легкий ветерок прервал мучительные воспоминания. И в эту минуту со столика слетел подхваченный воздухом лист бумаги. Данни поймал его на лету. Наискосок крупными, почти печатными буквами светилась оранжевая надпись: «Ну ты даешь, дружище!» И ниже — подпись: «Старик-оборванец».

«Хватит, — подумал Данни. — Все к черту! И эти дурацкие игры, и старика тоже…»

На улице было по-утреннему прохладно. На удивление, ничто не нарушало необычной для шумного города тишины. Даже пения птиц не было слышно. Должно быть, их еще не выпустили.

Данни уныло шагал через площадь к парадным дверям Башни Действия. Ему хотелось верить, что еще не все потеряно. Не все. Он сегодня первый…

И тут Данни увидел того самого безобразного старика. Тот неуклюже стоял у парадных дверей и, как показалось Данни, с ухмылкой поглядывал на него. От старика тянуло запахом тлена…

У Данни внутри что-то екнуло, будто сломалось. Сердце заныло. Застучало в висках. Затылок словно окаменел. Чувства гнева, ненависти и непонятной мести за все его страдания и муки бурно заклокотали в нем. Терпение его лопнуло. Он вдруг до бесконечности возненавидел этого мерзкого, паршивого, гнусного, прилипчивого старика. Данни теперь был уверен, что именно этот старик явился источником всех его бед.

И внезапно, сам того не осознавая, Данни, сжав кулаки и стиснув зубы, стремительно ринулся на него! Он не помнил себя от ярости. Перед глазами замелькали розовые и фиолетовые пятна… А его руки уже сжимали горло старика…

Данни в ужасе отшатнулся… Тело старика, обмякнув, словно мешок, как-то неестественно упало на землю. Данни растерянно стоял и смотрел, ничего не понимая… Он не мог поверить в случившееся… «Неужели убил?..»

Все. Кончено!

Куда теперь податься?

Что делать?

Ведь он убийца! Теперь убийца.

Неожиданно чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо:

— Вы потеряли себя. Вы — потерянный! Данни вдруг всего затрясло. Он обернулся.

— Вы сами себе поставили точный диагноз, — продолжал человек в униформе Службы Профессиональной Пригодности.

— Что?..

— Но мы вас вылечим, — бодро продолжал тот. — Два месяца курортов Адриатики и Система Подавления Странностей быстро вернут вас к обычной жизни.

— Не понял…

— Можете считать, что испытания закончились для вас благополучно. Вы все-таки переступили через себя…

Подъехала мусороуборочная машина.

— Уберите, наконец, эту бутафорию! — скомандовал роботам человек в униформе.

Те послушно схватили макет старика за ноги и поволокли к мусоросборнику.

А служащий снова, теперь уже нетерпеливо, обратился к Данни:

— Ну идемте же! Все необходимые документы давно оформлены!

Нулевые

Солл Тиим со злостью сплюнул на пол. Отошел к окну. Раздраженно уставился в туманную даль.

Впервые за долгие месяцы своей однообразной работы в нем шевельнулось чувство собственного достоинства. Недовольство своим положением, словно язык пламени, обожгло душу. Изо дня в день он мыл одни и те же склянки после одних и тех же чьих-то опытов. Неужели это судьба? Завтрак, южный экспресс, работа, обед, работа, северный экспресс, ужин, сон и опять завтрак… И снова те же склянки…

Внезапно Солл Тиим вспомнил о марсианской воде, рванулся и быстро перекрыл кран.

«Идиотская работа! Уже в который раз никак не выйти на режим. Столько воды впустую ухлопал! На Марсе халтурят. Что ни партия — то вода с примесями, а мне — отвечай… Чертовы склянки! Чем их мыть? Теперь воды уже точно не хватит. Да и вообще, роботов — целый институт, а чем они занимаются — никто толком не знает. Почему-то ни одного сюда не поставили склянки мыть!»

Вечерело. Небо ожило. В лучах заходящего солнца засверкали гравитационные поезда. Наступал час пик.

Солл Тиим снял одежду и бросил ее в утилизатор. Принял душ, оделся в чистое и вышел.

«Склянки, банки… Словно посудомойка. А ведь обещали: поработаешь с годик — в отдел переведем, настоящее дело поручим. Ну почему они врут?»

Пропикало восемнадцать ноль-ноль.

На лестнице, как обычно, он встретил Сааму Сокк из отдела стимуляции настроений. Она, как всегда, спешила к начальству, но все-таки приостановилась, обворожительно улыбнувшись ему. Однако Солл Тиим, не сбавляя шаг, свернул в боковой коридор. Отсюда до семнадцатого выхода оставалось идти минуты две.