Декамертон - Маргарита Полякова

Свое отступление я начала с того, что стала меньше встречаться с Сашкой, меньше разговаривать и перестала подходить к нему близко. Словом занялась тем же, чем до этого занимался он – избежанием. Прямо скажем, подобная тактика принесла малоощутимые результаты. Итогом стало то, что мы оказались друг другу совершенно чужими. Сашка уже не бегал от меня, не смотрел испуганными глазами, но отделился и отдалился. Наконец до меня дошло, что чуждость – не менее эффективный способ потерять друга, чем влюбленность. Я топала от бессилия ногами, обзывала себя словами (преимущественно нехорошими) и расстраивалась по полной программе. Наконец, в мою голову достучалась идея о том, что просто-напросто надо сделать вид, будто между нами ничего не случилось. (Вовремя, ничего не скажешь). И нет, чтобы прийти этой дельной мысли сразу, как только все случилось. Насколько все проще было бы! Всего-то на всего требовалось бы забыть одну совместно проведенную ночь! Не много… А теперь что? Теперь ко всему прочему требовалось сделать вид, что не было и всего последующего в течении полугода – моих голодных глаз и старательного равнодушия. Я отдала бы что угодно, чтобы Сашка об этом забыл!

Хорошо, что на свете есть старые друзья! Хорошо, когда есть кому поддержать тебя в трудную минуту!

В общем, пошла я на очередную выставку с твердым намерением вернуть все и сразу. И тут Рик, который увидел на данном празднике мое устрашающее состояние, взял меня за шкибот и накачал по уши спиртным. Если кто-нибудь не верит, что напиться можно против собственной воли, он не был в крепких руках Рика. В общем, я выкинула из головы все мрачные мысли и стала общаться как ни в чем не бывало. А поскольку в данном состоянии мне было море по колено, то с Сашкой мне тоже удалось пообщаться нормально. Сначала он не поддавался, и я чуть не ударилась в отчаянье. (Вот были бы вилы! Если спьяну радость через край, то горе еще хуже.) Но тут флаг в руки Рику, который не знаю уж, понял ли, что мне нужна помощь, или просто был поддатый и решил развлечься, но выручил меня своими приколами и своим ухаживанием капитально. И (ура!) наши отношения с Сашкой наладились. А то ведь я уже так загоняться начала…

С утра у меня жутко болела голова. Конечно, то, что наши с Сашкой отношения наладились, радовало, но если теперь каждый раз, прежде, чем к нему подойти, я буду так наклюкиваться для храбрости, то скоро сопьюсь. Случай продолжить делать вид, что ничего не случилось и общаться с Сашкой как раньше, представился довольно быстро. Намечалась глобальная выставка в местной картинной галерее, и Сашка там должен был быть по-любому. Я нарядилась от и до, а придя на выставку, постаралась просто мило Саше улыбнуться и отойти подальше. А тут еще помог случай. На данной выставке я узрела никого иного, как Гошу. Если бы он был один, вряд ли бы я к нему подошла, поскольку сильно сомневаюсь, что он меня вспомнил бы. Но Гоша был с Юркой! А Юрка был без подруги! Я радостно стала здороваться. Юрка изо всех сил радовался в ответ и спросил, как поживает мой котенок Крыс, из-за которого мы познакомились. В общем, я нашла, чем отвлечься от Сашки, но Сашка… Сам подошел и начал шутить и улыбаться. Мы сидели в уголке, пили пиво, и Рик сравнил меня с кошкой. Меня пробил истерический смех, и я вспомнила сцену в сквере.

Шли дни, недели и месяцы. Все было хорошо. Абсолютно все, кроме того, что Сашка мне по-прежнему нравился. Нас с ним связывала дружба, дела, а еще… Теплое притяжение, которое ничего не значило.

А потом начался полнейший бардак. Сашка начал проявлять ко мне повышенное внимание, и в мою голову закралось подозрение, что я ему нравлюсь. Не то, чтобы очень. А самое чуть-чуть. И кажется, чуть больше, чем друг. Я не думаю, что я ненормальная. Я даже не думаю, что стала воображать о себе слишком много хорошего. Я подозреваю, что у Сашки просто был легкий переклин. А я понятия не имела, что мне с этим делать. Переживать прошлую бурду еще раз я не хотела. И уж тем более, это не надо было Сашке. Он слишком хорошо ко мне относился. Собственно говоря, все и упиралось в то, что мы с ним были очень хорошими друзьями. Сашка чувствовал за меня определенную ответственность, а я еще не встречала мужика, у которого идея ответственности вызывала бы особый восторг. Тем более, что все, что он от меня хотел, вряд ли превышало неделю-другую постельных отношений.

Если бы кто-нибудь знал, в чем дело, то поприкалывался бы, глядя на нас со стороны. Но лично мне было далеко не до смеха. Мне очень нравился Сашка. Гораздо больше, чем просто хороший друг А он в ответ явно ко мне благоволил. Мы искали друг с другом встреч, общались… Раньше такие отношения с Сашкой мне и не снились. Я не могла ошибаться в его взглядах и улыбках! Они бросались им открыто и тайно, далеко не были влюбленными, но были явно меня одобряющими.

Конечно, Сашка уже не делал таких предложений, как раньше. Поскольку теперь он знал, что у меня может вполне хватить дури согласиться, то данный ритуал был для нас потерян. Впрочем, я приобрела искреннюю мужскую заинтересованность и уважение. А это того стоило! Единственное, что Сашка себе позволял, и даже злоупотреблял, это мелкие выходки. Мурлыкающий вздох в ухо, поцелуи по поводу и без повода, кратковременное заключение меня в объятия там, где можно было просто подать руку, долгие прощания, чрезвычайная заботливость и нежелание расстраивать. Но я все равно расстраивалась до глубины души! Мое глупое сердечко билось и никак не могло найти выход из создавшегося положения. У меня уже сил не было все это выносить! Я бежала на каждый телефонный звонок и часто оказывалось, что это действительно Сашка.

Он говорил о делах, делился новостями и желал мне всего хорошего. Я изо всех сил старалась не думать, что все это что-то значит, но если учесть, что до этого мне Сашка не звонил вообще ни разу, то это было трудно. И что меня бесило – сделать я с этим ничего не могла. Сашка сам должен был решить, что же он, наконец, от меня хочет. Я этого ждала. Поэтому держала себя в руках. Мило улыбалась, когда он делился со мной последним джемпером, пинала душу, чтобы она не визжала от восторга, когда он оправдывался и подлизывался и мысленно себе аплодировала. Я боялась не только делать первый шаг, но и его поощрять. Сашка же был не дурак в конце-то концов, а мой интерес к нему было трудно не заметить.

В конечном итоге я поняла, что стала от этого уставать. Нет, мне не перестал нравится Сашка. Мало того, я даже не перестала его хотеть. Но эта неопределенность с постоянными Сашкиными выкидонами меня добивала. Он со мной слегка флиртовал, а я убеждала себя, что это не всерьез. В конце концов, мы просто с Сашкой притерлись. Острые углы в наших отношениях притупились, а шероховатости сгладились. (Хотя мне по-прежнему было не по себе, когда он начинал раздевать меня глазами.) Правда то, что Сашка стал относится ко мне более сдержанно, хоть и успокаивало меня немного, но в то же время заставляло жалеть о прошлом. Вот и пойми нас, женщин. Ведь Сашкино отношение ко мне не только заставляло меня нервничать. Оно мне в какой-то (а может даже в большой) степени льстило и давало надежду на то, что все еще будет. Наверное, не иметь такой надежды мудрей. Но не очень здорово. Искренне огорчало меня то, что я никак не могла заставить себя не хотеть Сашку. Я уже не психовала, не дергалась, не летела как угорелая на телефонные звонки, словом… тоже стала относиться к Сашке сдержанней. Но хотела его все равно!