Все - за одного - Александр Тамоников

— Эх, жалко с «винтом» расставаться. Сколько раз он спасал мне жизнь!

Бураков сказал:

— Ничего, новый, как вернемся, получишь! А этот надо оставить!

Подошел Сайед, поклонился:

— Здравствуйте, уважаемые! Хочу…

Бураков перебил афганца:

— Не стоит! Слушай, что нужно сделать…

Проинструктировав Сайеда, капитан произнес:

— Смотри, мы, отходя отсюда, еще час будем иметь возможность слушать, о чем ты станешь говорить с Абделем. Сболтнешь лишнее, вернемся и положим рядом с этой, — он кивнул на моджахедов, — кучей дерьма и тебя. Все! Мы уходим! Оставайся на связи. Вызов может пройти в любой момент! Не зевни! Пока! До встречи, Сайед!

— Счастливого вам пути!

Спецназовцы двинулись к балке. Им предстояло совершить тяжелый переход до селения Чанри, где встали на постой остальные бойцы диверсионно-штурмовой группы специального назначения «Стрела».

Из балки, по спутниковому аппарату, капитан Бураков вызвал Вьюжина:

— У нас порядок, командир! Задачу выполнили!

— Сайед присутствовал при этом?

— Да! Его можно было и не вызывать!

— Почему?

— Так это сделал Абдель! Он сам послал Сайеда проконтролировать встречу посланца с Юнусом. И знаешь, кто оказался посланцем? Фарид! Та самая сволочь, что обстреляла патруль американцев! Так что получилось, мы отомстили духам за гибель янки!

— Они нам за это памятник поставят! Сайеда проинструктировал, как доложиться Абделю?

— Естественно!

— Возвращайтесь!

— Что мы и делаем!

В 21.43 Абдур вновь вошел в кабинет хозяина. Абдель сразу спросил:

— Был доклад Фарида?

Помощник опустил голову:

— Нет, господин, на связь вышел Сайед. И он сообщил плохую новость.

— Что случилось?

— Фарид и его люди погибли!

— Что??? Но… — Аль Яни никак не ожидал подобного расклада и не смог скрыть крайнего удивления: — Но… кто убил моих людей?

— Юнус!

— Юнус? — вскричал Абдель. — Как это произошло?

Абдур, не поднимая головы, довел до хозяина версию, переданную в Уразган Сайедом, проинструктированным капитаном российского спецназа:

— Фарид в назначенное время вышел к каменной гряде, вызвал Юнуса. Тот приехал на встречу, имея при себе двух телохранителей. И безо всяких разговоров, сблизившись с вашими посланцами, караванщик с телохранителями открыл по джипу Фарида огонь, в упор расстреляв и полевого командира, и Ваиса с Алемом. Но Аллах не допустил, чтобы несправедливость восторжествовала. Смертельно раненный Фарид сумел выстрелить по коварным убийцам. Его пули точно легли в цель. Юнус со своими шакалами также пали на месте встречи. Когда Сайед, ставший свидетелем этого побоища, бросился к Фариду, тот уже находился в агонии. Что примечательно, хозяин, один из телохранителей шакала Юнуса пользовался русской снайперской винтовкой «Винторез».

— Откуда у караванщика новое российское оружие?

Абдур пожал плечами, но предположил:

— Видимо, винтовку ему передали русские. Или американцы во время ареста.

— Значит, мы оказались правы, предатель Юнус. Но кто работает, вернее, работал на него в Уразгане?

Помощник проговорил:

— Боюсь, этого мы теперь не узнаем. Предатель, узнав о гибели своего хозяина, прекратит деятельность и уйдет в тень! Раз мы не вычислили его раньше, на что у нас просто не было времени, то сейчас уже поздно искать ублюдка предателя!

Абдель прошелся по кабинету:

— Ты приказал Сайеду похоронить Фарида, Ваиса и Алема?

— Конечно!

— Что с караваном?

— Караван готовится завтра утром уйти на север. Думаю, заместители Юнуса не изменят решения, узнав о гибели хозяина.

Шейх, вернувшись в кресло, задумался. Абдур ждал. Наконец, Абдель принял решение. Он ударил кулаком по столу и сказал:

— Фарид должен быть отомщен. Сообщи Хусейну, чтобы встретил караван на подходах к Керабу. Всех приближенных Юнуса обезглавить, товар и животных забрать. Мужчин на опийные плантации, женщин и детей продать в рабство. Хусейн найдет покупателей.

Абдур впервые за вечернюю беседу поднял глаза на повелителя:

— Извините, хозяин, но не слишком ли жестоко вы решили расправиться с людьми из каравана? Это может вызвать недовольство среди афганцев.

Абдель повысил голос:

— Уничтожение каравана вызовет среди обывателей страх! А проявится недовольство, подавим. Жестоко подавим. Сил для этого у нас пока, слава Аллаху, достаточно! Страх — вот главный наш союзник. Мы должны держать в страхе и врагов, и своих же подданных! Ибо тот, кто боится, не способен к сопротивлению. Делай, как я сказал.

Абдур поклонился:

— Слушаюсь, хозяин!

Он попятился к выходу. У дверей его остановил Абдель:

— Кстати, Абдур, у тебя появляется неплохая возможность прищемить-таки шакала, работавшего на Юнуса. Наверняка он знал и ближайших помощников уничтоженного предателя. И попытается предупредить их об опасности. Скорее всего Крот сидит или в штабе, или у связистов. Никто другой не обладал информацией в том объеме, в котором ее сбрасывали Юнусу. А как оборотень может предупредить караванщиков об угрозе? По связи или выслав курьера. А посему, чтобы вычислить его, за эфиром установить контроль, заблокировав все попытки неизвестного предателя связаться с людьми каравана. Джалилу передай мой приказ немедленно окружить Уразган для перехвата вероятного курьера. Им будет тот, кого знают бойцы гвардии. Тебе все ясно?

Помощник поклонился:

— Так точно, хозяин! Все будет сделано, как вы приказали!

— Хорошо! Сайед же пусть продолжает наблюдение за пунктом дислокации восьмого батальона, используя Мохаммеда, а Садак пусть продолжает поиск русских! Иди!

Абдур вышел из кабинета шейха. Абдель, оставшись один, подошел к узкому зарешеченному окну, взглянул на горы. Они всегда притягивали террориста. В горах Абдель чувствовал себя комфортней, нежели на равнинах, в шикарных резиденциях. Его тянуло в горы. Скоро он уйдет отсюда в Каншир, вот только разберется с Джонсоном и его псами-подчиненными. Но почему не отпускает тревога? Потому что шейх до сих пор не знает, куда делись русские? Скорее всего да! Они опасны, очень опасны! Это не янки. Надо найти их. Иначе русские преподнесут такой сюрприз, от которого долго придется отходить. Если вообще этот отход не станет уходом на небеса. Раз гяуры взялись за дело, то доведут его до конца. При условии, естественно, что будет кому доводить до конца это дело. Надо усилить посты в Канширском ущелье. По логике, русские должны идти туда. А может, они уже в Каншире? Это было бы неплохо. Пусть сидят в засаде хоть до конца света. Без него, Абделя, им не выйти к снарядам. А Абдур, еще один человек, знающий точное место хранения химических зарядов, скоро умрет. Он неплохо прожил свою жизнь, но… уже прожил, несмотря на нестарый возраст и отменное здоровье. Абдур должен уйти потому, что отработал свое! Жаль, Абдель уважал своего помощника, но иного выхода у террориста нет. Он не может оставить в живых второго человека, который владеет информацией о снарядах. Тем более в преддверии штурма резиденции. Да, риск того, что Абдур попадет к американцам до того, как те сами угодят в засаду, минимальный, но он существует! А Абдель обязан сохранить тайну. Это его личная гарантия безопасности на случай провала. Когда-то спецслужбы мира возьмут его. Еще никому из террористов не удавалось вести войну против неверных столько лет, сколько Абделю. И с каждым годом противостояние становится более сложным, требующим огромных финансовых и людских затрат. А миллионные гонорары за его поимку провоцируют целые племена на предательство. Так что, если смотреть трезво на вещи, век правления неуловимого Абделя Аль Яни рано ли, поздно, но закончится. Век правления. Но не жизни. А гарантией жизни и свободы как раз и станут эти химические заряды. Поэтому Абдель тщательно спрятал их, а не пошел на применение страшного оружия. Для борьбы с неверными у него есть другие средства. А Абдур обречен! Абдель окажет милость своему помощнику, много лет делившему с шейхом и радости и печали. Аль Яни убьет Абдура лично. И умрет помощник мгновенно, без боли. А Абдель будет молиться за душу верного Абдура! Да, он будет молиться за того, кого сам и убьет! Такова жизнь. Выживает сильнейший! Так было всегда. Было, есть и будет!

Глава 5

Селение Чанри. 12 августа

Лебеденко, промаявшись весь день после смены, ровно в 22.00 вышел к месту, где накануне спецназ встретил старейшина рода, проживающего в этом маленьком кишлаке, Рахим. Той, с которой он договорился о встрече на тропе, не было. Старший лейтенант закурил. Нехорошее предчувствие кольнуло сердце, а вдруг Аниса передумала идти на свидание, или, что более вероятно, ей это запретили мужчины. Все же здесь Афганистан, и здесь царят жесткие нравы ислама, не поощряющие подобные встречи. Тот же Рахим и запретил. Черт, вот будет облом. Но напрасно местные ребята надеются, что заставят этим отказаться русского офицера от девушки, к которой он чувствовал более чем симпатию. Плевать он хотел на традиции и обычаи этой страны, лишь бы сама Аниса не отвергла его. Тогда придется отступить. Насильно мил не будешь. Лебеденко вздохнул и… увидел идущую от кишлака, одетую во все белое, девушку. Лебеденко словно ударил ток. Значит, девушка не передумала, ей никто не запретил встречу с русским, а если и запретил, то она не послушалась. Боевой офицер, не раз рисковавший своей жизнью, профессионал, умеющий сдерживать эмоции и принимать решения в любой ситуации, всегда готовый к бою, чуть было не закричал на тропе от радости, как мальчишка. Но сдержался. Пошел навстречу девушке. Как только они оказались рядом, Лебеденко извинился: