Вред любви очевиден (сборник) - Татьяна Москвина

У меня много хороших замыслов, живших со мной – возле меня – давно, кто десять лет, кто пять. Теперь у них есть шанс на воплощение. Замыслы неравноценны: скажем, «Приключения Аграфены» – это должна быть чистая классика, а киносценарий «Кутикулы» – милая штучка, малая форма, но и это следует сделать. Дивная идея про «Госпожу Виницкую» – но здесь труды, библиотека, здесь не меньше года надо потратить. «Бегущая по волнам» – только я знаю, как это сделать, кто-то жалкий пытался снимать несколько лет назад – я запретила (мысленно). А пьесы! «София», «Ме-де-я»… Лет на пять точно я обеспечена. Молись, Таня, и трудись.

2005 год

Июля 10 число

Комарово

На часах 10:00

На весах 100,6

Написано: «Она» – 28.000

«Солнцеворот»: 25.000

Ну вот мне и предупреждение: не заносись. Размечталась – уйти «с роковой трёхзначной цифры». На следующий же день ни с того ни с сего прибавила 0,4, потом скинула 0,1 – хотя решительно ничем не провинилась и не ведаю, что повлекло за собой прибавку. Нет, это что-то иррациональное – не пытаюсь и понять. Надо быть скромнее, а то прямо уж – превращение, метаморфоза. Да я точно такая же, какая была в 16 лет. С точно такими же способностями и чертами характера. Такая же окружённая людьми и абсолютно одинокая. Так же люблю бродить и думать. Знаю больше и работаю систематичнее, вот и всё.

Пишется неважно сегодня. Ступор. Видимо, на всё есть свои ритмы. Всё-таки воскресенье. Пойду лучше гулять, вечером попробую поработать ещё. Надо сдвинуть «Солнцеворот» в решительное развитие действия. Пока всё естественно, живо, энергично – но это экспозиция, её нельзя затягивать. Всё, хватит на сегодня глупостев.

2005 год

Июля 12 число

Комарово

На часах 00:49

На весах 100,1

«Солнцеворот»: 31.600

Начат «Конечно, Достоевский!»: 9.300

А вот сегодня поработала так поработала, много написала. Качества не понимаю, кажется занимательно и естественно, а кто же его знает, как там на самом деле. Касательно дел телесных – если всё идёт как надо, завтра-то уж я могу сдвинуться с проклятой трёхзначной цифры!! Меня бы это весьма ободрило. Миша и Маша из моего «Солнцеворота» уже поцеловались, отлично. Про чувства не так-то просто писать, это же музыка. Серёжа рассказал, что один молодой актёр, русский, снимающийся за границей, отказался играть в будущей картине Д., где она выступает и как сценарист, и как режиссёр, из-за обилия интима. Надо полагать, из-за интима низкого художественного качества. Эх, Д., Д. Была способная, что-то обещавшая девочка, а стала пошлячкой. Ну зачем ей режиссура и зачем она режиссуре? Ведь это сложная, энергоёмкая профессия. Ведь ничего нет – ни образования, ни способностей явных. Да, кружок Т. оказался дутым и ничтожным, в сущности. То есть таким стал в развитии, во времени. И вот наша девушка решила обнажиться, рассказать наболевшее про вагину. Но выделять секс из жизни – всё равно что питаться чистым сахаром. Это же растворено, вплавлено… Устала и ложусь спать. К сожалению, много выкурила сигарет. Ужасно много курю во время писания. Сегодня я молодец. Не гений, а молодец – ударник труда.

2005 год

Июля 12 число

Комарово

На часах 22:30

На весах 100,1

«Конечно, Достоевский!»: 25.000

Вот опять мне втык насчёт веса: не заносись, живи помаленьку. Уж как я мечтала – наконец, нет трёхзначной цифры. Фиг вам! Традиционное жилище индейцев! Это, я думаю, вчерашний кусочек шоколада – прибавки веса он не дал, но и липолиз отключил как-то. Нет, пока вес не сброшен, шоколада низя. Вообще-то за неделю ушло 1,6 кг

– вполне достаточно, больше даже и не надо. И всё-таки жаль, что не сбылось мечтание. Ну, не будем сдаваться. Писала сегодня «Конечно, Достоевский!» – так увлечённо, сама удивляюсь. Хотя помнится, «Рождение богов» я вообще написала за двое суток, еле живая была. Так тоже низя. Настроение хорошее, то есть опять-таки нет никакого настроения. Спина болит от усталости. Как захватывающе интересно играть фигурками, тем более они у меня не картонные, а какие-то… почти живые. Что-то там дышит. Это не мертво. Лица двигаются, мысли кипят… На Достоевского, кстати, не очень-то и похоже, что-то другое. Моё.

Писатель, архитектор, бизнесмен и муж Ульяны Лопаткиной Владимир Корнев принёс мне в приморский ресторан «Прибой» свою новую книгу «Датский король». Зачем? Забавный человек. Судьба любит его – он простодушный. Он слишком укоренён в жизни для профессионального писателя – он любитель. Даже не дилетант, а любитель. Книги его читать можно, они даже увлекают, но всё-таки не без удивления – а зачем так полно и активно живущий человек пишет книги? Когда я вышла за Серёжу, тогда страстно любимого, и родила Колю, я абсолютно не хотела писать. Так, помечтаю – образы были всегда, жили со мной – и займусь делом. Теперь другое. Теперь я на свой лад, внутреннее как будто вот отвечаю за жизнь, за склад её и лад, за ход времён. И знаю, что это грёза, а не могу иначе – взгляд уже такой хозяйский выработался: так-так, что тут у нас? К добру, к худу русской земле? Это немножко игра и немножко правда. Это как роль. Ведь и то, что я Татьяна Москвина – это роль.

Я должна наконец оформиться в нечто окончательное. У меня – так мне кажется, может, это ошибка – есть на то несколько лет. Я дерево. Я расту. Я становлюсь с годами всё сильнее (такое заклинание), всё краше. «Среди долины ровныя…» Всё, уморилась совсем.

2005 год

Июля 14 число

Комарово

На часах 1:20

На весах 99,9

«Конечно, Достоевский!»: 31.000

Сегодня (13 июля – уже вчера) ездила в город на мезотерапию. Это меня иголочками колют для липолиза. Жуткая процедура. Осталось два раза это проделать. Потом я объелась в японском ресторане – это, наверное, скажется на результатах взвешивания утром. Ведь вот уже сдвинулась с проклятого числа! И рискую опять набрать его. «Достоевский» двигается, вообще мой трудодень включает норму в 3–4 тысячи знаков, этого вполне достаточно, однако за 11 и 12 июля я норму перевыполнила. Попёрло. Киносценарии вообще писать легче прозы – но при определённых условиях, при особом складе ума. Я не знаю, стоят ли мои сочинения чего-нибудь, но мне кажется, там внутри есть что-то притягательное. Приехал Сева, мы с ним пили чай и разговаривали разговоры. Он хорош. Чувствую усталость – это от поездки в город, ехала на обычном автобусе – он первым подошёл и долго полз. В «Достоевском», мне кажется, много хороших ролей: Федя-революционер, чёрт Иван Космонавтов, Варя, Лера, дети – Эльвира и Юра, Иеремия Браун, Клара, потом много эпизодов. Есть что играть. Ну, надо идти дальше. «Солнцеворот» пока не писала – сдвину сильно эту штуку, вернусь. Там тоже есть что делать – сцену с отцом, Крым, больницу, секту «Светлых сестёр» (я хочу лично себе написать роль предводительницы секты Федосьи Морозовой). Сегодня сказала в разговоре с Севой о современном искусстве: людям не нужно про эрекцию и мастурбацию, людям нужны Алые паруса. Это правда, и правдой этой будут желающие спекулировать. Алые паруса неистребимы. Но: грязные люди не могут делать чистое искусство. Грин был чист. Папа мой был чист (в творчестве). А я? Я смешанного типа. Фальшивая романтика мне отвратительна. До настоящей же надо ещё добраться, доползти. И мы поползём. Ползти надо, Москвошвейцер! – так говорил мне учитель, Евгений Соломонович, мир его душе. Всем спасибо, все свободны.

2005 год

Июля 14 число

Комарово

На часах 23:10

На весах 99,9

«Конечно, Достоевский!»: 37.000

Сегодня неважно чувствовала себя, целый день – с утра дурное настроение (приступ прямо) – пришлось на Севу, потом сонливость в середине дня и вечером слабость, тоска какая-то. Вес не двинулся, как я и предполагала. Я уж скоро начну понимать и чувствовать, что там у меня к чему в обмене веществ. Сходили с Севой на озеро, он первый раз за лето искупался. Всё бегает по репетициям своим, что-то придумывает, старается… Вечером приехал Серёжа. Хотя я написала приличный кусок, особой радости мне это не принесло. Так, без полёта. Какие-то силы за меня, какие-то против: выходит ничья, пустота, одиночество. Не личное, а какое-то… бытийное, что ли. Не подобрать слова. Говорят: о, как летит время. Нет, у меня не так. Сейчас время идёт неспешно, ритмично и замедленно. Превращение будет долгим. Иногда, конечно, тянет бросить всё к чёрту и, например, напиться водки, съесть что-то неположенное. Я так и буду поступать иногда после превращения, но сейчас нельзя. Дело слишком серьёзное, ответственное. Да, вот так вот, сквозь тоску, нездоровье, лень, усталость, дурное настроение, мелкие глупые желания – сквозь всё это идти к настоящей себе. Не помню, чтоб я была собой довольна. Бывает чувство радости, чего-то сбывшегося хорошего – я думаю тогда: вот, я молодец, справилась, смогла, хорошо заполнила время. Но довольства что-то не припомню. Позвонил К. и попросил телефон редактора с канала «СТО». Хоть бы для приличия поинтересовался, как моё здоровье, как дела. Всё-таки были товарищами, сражались за свободу слова. Но им кажется, что у меня всё так лучезарно, что и разговаривать со мной необязательно. Что у меня такого уж лучезарного? Слава Богу, я не больна (хотя была – если вспомнить, в каком виде я пришла к врачам), дети в порядке, муж шуршит чего-то, книги выходят. Но разве я что-то определяю в этой жизни? Где-то в уголку сижу. Ни одна моя пьеса в Питере не идёт. Чувствую, как они, эти взбесившиеся курицы, малютки тёти Вали, меня выдавливают из города. Но на моей стороне большая сила: дар и маниакальное упрямство, которое надо превратить в настоящую волю. Воля и разум – о, тогда меня могут сокрушить только древние боги. А на что им это? Если Мама за меня, их не пустят мне вредить. Накапливать, накапливать силу, спокойно, беспощадно, сокращать все ненужные траты, упразднять все энергоубыточные предприятия, овладевать собой. Ту т даже не стоит брезговать и заклинаниями, заклинать, просить себя идти, двигаться, не унывать, работать. Надеюсь, завтра будет мне полегче и повеселее. 15 июля – середина лета. Это пока хорошее лето, без мучений. Как вспомню лето 2003, так содрогаюсь: Господи, как я всё это вынесла! Но – вынесла.