Дар Юпитера - Тимоти Зан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Они его не выпустят, — сказал Фарадей, изо всех сил стараясь, чтобы голос не выдал обуревающих его чувств. Чего она добивается? Чтобы на глазах у нее джанска забили Рейми до смерти? — Неужели вы не можете оставить его в покое?
— Я оставлю его в покое, когда он сделает свое дело, — отрезала Лайдоф. — В данный момент это дело состоит в том, чтобы убедить Защитников в бесполезности их усилий. Это укрепит нашу позицию в предстоящих переговорах с Лидерами.
— Почему бы вам просто не привести в движение «Омегу»? — спросил Фарадей. — На это уйдет не так уж много топлива. Заставьте зонд двигаться, и Защитники на ходу не смогут эффективно атаковать его.
— Не хочу тратить ни грамма топлива, пока мы не выясним, где они прячут звездолет, — ответила Лайдоф. — Мистер Бич, почему Рейми все еще в стороне от нападающих?
— Как пояснил полковник Фарадей, Защитники отогнали его прочь, — сказал Бич.
— И они по-прежнему удерживают его? Ну? Отвечайте!
— В данный момент нет, — с явной неохотой признался Бич. — По-моему, с ним собирается поговорить Драсни.
— Плевать на нее, — бросила Лайдоф. — Заставьте его двигаться.
Бич еле заметно вздохнул.
— Да, арбитр. — Он протянул руку к панели управления устройством Маккарти.
— И выведите их на громкоговоритель, — распорядилась Лайдоф. — Хочу послушать, о чем они будут разговаривать.
В конце концов, к облегчению Рейми, Защитники перестали его толкать. Он встряхнулся — на каждое движение тело отзывалось мучительной болью — и внимательно огляделся.
Они отпихнули его под самую клетку. Перевернувшись на спину, он посмотрел вверх.
Прямо над ним щетинился целый лес нацеленных в него пик. Чуть поодаль Защитники продолжали свою атаку, а те, что отталкивали Рейми, торопливо плыли в их сторону.
Он снова перевернулся на живот, и только тут смятенный разум осознал, что тело снова подчиняется управлению. По какой-то причине люди утратили контроль над ним.
А может, они просто решили, что толку от него нет, и отшвырнули его, точно надоевшую куклу.
Что-то толкнуло его в бок, вызвав новую волну боли, прокатившуюся по ставшим чувствительными коже и мышцам. Он напрягся, ожидая следующего удара со стороны Защитников…
— Манта, что ты делал? — спросила Драсни. — Ты не помогал… ты мешал им.
— Знаю, — ответил Рейми, уклоняясь от ее прикосновения.
И не только из-за боли. Он предал ее. Он предал всех. Больше всего сейчас ему хотелось повернуться и убежать, скрыться как можно дальше.
Убежать, спрятаться, умереть. Другого пути у него теперь нет.
— Что случилось? — продолжала допытываться она. В ее голосе не было ни возмущения, ни гнева; только замешательство, страх и тревога.
— Не знаю. — Он устало вздохнул. — Внезапно я потерял контроль над собой. Единственное объяснение, которое приходит в голову: люди засунули что-то мне в мозг, а теперь с помощью этой штуки управляют мной.
— Но как такое возможно? — удивилась Драсни. — В тело джанска были помещены только часть человеческого головного и спинного мозга, и произошло это много лет назад.
Рейми изумленно посмотрел на нее.
— Откуда тебе это известно?
Она поджала под себя плавники.
— За последние полтора года я много чего узнала о тебе, Манта. После того как ты… исчез… я считала своим долгом поговорить со всеми, кто хоть что-то о тебе знал. Даже добилась встречи с Советником Латранесто на Уровне Четыре. — Она нежно погладила его плавник. — Мне никогда и в голову не приходило, через что ты прошел, прежде чем стал одним из нас. Простишь ли ты когда-нибудь меня за то, что я причинила тебе боль?
Рейми сделал глубокий вдох, чувствуя, что сердце у него тает.
— Тебе не за что извиняться, — сказал он. — Просто я слишком близко принял все это к сердцу. Когда ты рассказала мне о вас с Пранло… Прости, Драсни. Я не хотел огорчать тебя. Я просто…
— Все в порядке, — мягко прервала его она. — Ты мой друг, Манта. Ты всегда им был. И всегда будешь.
Фарадей не смог сдержать вздох. Только сейчас до него в полной мере дошло, насколько тяжелым для Рейми оказался разрыв с Драсни.
— По крайней мере, эта проблема улажена, — пробормотал он.
— Очень трогательно, — проворчала Лайдоф. — Мистер Бич, почему он болтается на месте?
— Я подумал, что вы позволите им хотя бы пару минут побыть вместе, — поколебавшись, ответил Бич.
— Я что, отдавала такое распоряжение? — взорвалась Лайдоф. — По-моему, вам было приказано сделать нечто прямо противоположное.
— Несколько минут ничего не меняют, арбитр, — вмешался Фарадей.
Мысль о том, что вот сейчас, в этот важный, глубоко личный момент, Рейми грубо прервут и швырнут обратно в бой…
— И пока усилия Защитников не привели к повреждению клетки, — добавил Миллиган. — У нас еще уйма времени.
— Ну, это как сказать. — Лайдоф обвела взглядом помещение. — Вы, как я погляжу, все тут романтики.
Фарадей почувствовал, как у него вспыхнуло лицо.
— При чем тут романтизм…
— Мы здесь вовсе не для того, чтобы улыбаться и лить слезы вместе с Рейми и его подружкой, — отрезала Лайдоф. — Мы здесь для того, чтобы помочь человечеству вырваться за пределы Солнечной системы. Все, кто забывает об этом, могут отправляться в свои комнаты. Я понятно объясняю? — Никто не ответил. — Хорошо. Мистер Миллиган, в каком состоянии клетка?
— Новых повреждений не зарегистрировано.
— А что насчет зонда-шпиона?
— Он все еще далеко, — ответил Миллиган, — но уже позволяет видеть Рейми.
— Тогда переключите сенсоры «Омеги» на дальний обзор, — распорядилась Лайдоф. — Может, к нам уже направляются эти их Советники и Лидеры. А вы, мистер Бич, заставьте наконец двигаться Рейми.
Первым сигналом для Рейми стали легкое головокружение и расплывчатость поля зрения.
— Ох, нет… — пролепетал он. — Это снова начинается. Я чувствую!
— Нельзя позволять им так обращаться с тобой! — воскликнула Драсни. — Останови их.
— Как? — умоляюще спросил Рейми. — Как я могу сопротивляться, если даже не понимаю, как они это делают?
— Ну, подумай, как такое вообще возможно, — ответила Драсни. — Ты же лучше знаешь людей. Это что-то вроде вон той штуки? — взмахом хвоста она указала на зонд и клетку. — Что-то электронное?
— Наверно, — неуверенно ответил Рейми. — В смысле, да, это, скорее всего, что-то вроде той штуки. Но ты права, с тех пор как я здесь, мой мозг в целом существенно изменился. Разве что они заранее учли особенности биохимии джанска.
— Эти слова для меня ничего не значат, — сказала Драсни. — Но уверена, что есть способ помешать им.
— Нет. — Голос Рейми уже дрожал. — Засунуть в мозг микрооборудование не так-то просто. Если они пошли на все эти хлопоты, то наверняка позаботились о том, чтобы я не смог вмешаться.
— Нет, я не согласна, — решительно заявила Драсни. — Пожалуйста, Манта, не сдавайся. Ты должен найти способ.
А затем Рейми услышал голос. Казалось, он исходил откуда-то из-за облаков. Смутно знакомый голос, негромко говорящий на джанска, как если бы из опасения быть подслушанным.
«Все только в твоем сознании, Рейми. Все только в твоем сознании».
— Все это лишь часть твоих мыслей, Рейми, — послышался перевод из громкоговорителя на потолке Зоны Контакта. — Все это лишь часть твоих мыслей.
— Что за черт? — взорвалась Лайдоф, вскакивая. — Кто это сказал? Кто?
Ни звука, ни движения.
— Руки вверх, — приказала она, шагая вдоль изогнутого стола с панелями управления и шаря по нему взглядом туда и обратно. — Я сказала — руки вверх и прочь от стола. Немедленно!
— Арбитр, что за проблема? — Фарадей тоже поднялся. — Это был язык джанска.
— Кто бы это ни говорил, он назвал его Рейми, полковник, — рявкнула она. — Никто из джанска не называет его так. Сообщение послано кем-то отсюда.
Фарадей вздрогнул. Он надеялся, что она не догадается об этом.
— Это невозможно осуществить…
— Доктор Спренкл, — прервала его Лайдоф ледяным тоном. — Ваш микрофон включен. — Спренкл не произнес ни слова. Встал, все еще с поднятыми руками, и повернулся лицом к ней. — Охрана! — Она сделала знак одному из своих копов. — Отведите его в помещение для арестованных. Он обвиняется в измене.
— Что? — воскликнул Фарадей. — Вы это серьезно?
— Миссис Макколлам, без сомнения, исполняла ваши приказания, полковник, — заявила Лайдоф. Коп направился к Спренклу, на ходу вытаскивая из сумки у пояса наручники. — Зато доктор Спренкл, тоже без сомнения, действовал по собственному разумению. А это уже измена.
Коп завел Спренклу за спину руки и защелкнул на них наручники.