Легионер - Сергей Зверев

Сколько раз Мишель наблюдал эту картину! За годы службы такие вещи уже давно не должны были вызывать в нем эмоций — рутина, воинские будни. Но тем не менее, как и сейчас, он понимал: вот это и есть армия. Безукоризненная аккуратность, безупречный порядок, беспрекословное выполнение приказа и боевая готовность в считаные минуты — это и его, Мишеля, жизнь. Настоящая, а не придуманная людьми, сидящими где-то далеко в уютных и светлых кабинетах.

Не стоит говорить о том, что приказ об использовании генератора вызывал в душе легионера совсем не положительные эмоции. Была бы его воля, он бы с огромной радостью разнес бы на клочки эту дьявольскую игрушку. После того, что он испытал на себе, после того эффекта, который дало использование генератора здесь, он не питал никаких иллюзий по поводу полезности прибора. Но приказ есть приказ, и он, адъютант Мишель Мазур, как человек военный, должен ему подчиниться.

Приказ должен быть выполнен.

— Солдаты! — обратился Мазур с короткой речью к своим подчиненным, построившимся во дворе виллы. — Сейчас мы с вами отправляемся за город, к православной церкви Святого Георгия, которую мы с вами уже и видели, и патрулировали. Беспорядки, начавшиеся там между сербами и албанцами, относятся к нашей задаче здесь. Поэтому напоминаю: вместе с нами будет и низкочастотный генератор. Мы должны будем его применить.

По строю солдат пронесся тихий шепоток.

— Да, вижу, что вы вспомнили его действие на себе. Такое не забывается. Однако генератор генератором, а наши задачи в любом случае остаются прежними: мы должны будем прекратить конфликт и развести две стороны. Действовать должны четко, корректно и результативно. Не впервой. Все ясно?

— Так точно, сэр! — отозвался строй.

— Напоминаю о безопасности. Наши машины оснащены всем необходимым, чтобы не подвергнуться действию прибора. Поэтому без команды никто их не покидает.

Через две минуты ворота виллы широко распахнулись, пропуская на улицу машины миротворцев. Подразделение отправлялось выполнять свою непосредственную задачу.

Мазур, как всегда, ехал в бронеавтомобиле с оператором, отвечавшим за «техническую часть». Специалист был весел и беспечен. Адъютант покосился на него. Парень вполголоса напевал какую-то модную, навязшую в ушах песенку.

«Веселится, — покачал головой легионер. — И на все ему плевать, все-то ему — трын-трава».

— Ну, как, прибор готов? — кивнул Мишель назад, туда, где находился странный агрегат.

— Он всегда готов, — в тон ему ответил оператор. — Я вообще считаю, что можно было бы обойтись без такого количества людей. Мы ведь обе конфликтующие стороны успокоим без единого выстрела.

Колонна приближалась к церкви.

Глава 40

Удары больших молотов бухали глухо, медленно, но верно разрушая стены. Крошилась древняя кладка. Результат творения старых зодчих не хотел поддаваться, но по кирпичику церковь исчезала.

Разбитые кирпичи падали вниз. Осыпался щебень. Там, внизу, шумели люди. Те, что стояли ближе — радостно, те, что дальше, — в негодовании.

Албанцы уже захватили храм Святого Георгия и приступили к намеченной цели — разрушению. С площадки перед церковью происходящее у нее, точнее, на ней, было видно как на ладони. Человек двадцать албанских крестьян без особого желания сменили орудия сельского хозяйства на строительные инструменты. Правда, и здесь речь не шла о созидании. Вынужденные боевиками, они подчинились. Крестьяне лениво, не спеша били ломами и кувалдами по недавно восстановленной кладке. Некоторые сидели на крыше и сдирали листы позолоченной жести. Один, по указанию боевиков, даже взобрался на купол и теперь методично стучал молотом по самой верхушке.

Вокруг храма стоял отряд вооруженных албанцев. Обвешанные оружием бандиты тревожно поглядывали по сторонам. Несмотря на вооруженность, все это не могло не беспокоить каждого, кто думал о собственной безопасности. Такое зрелище не могло не остаться без внимания местных жителей. Рядом собирались сербы, которых становилось все больше. По главной дороге к ним подходили все новые люди. Толпа росла как снежный ком.

— Беспокоятся, — кивнул в сторону растущей толпы один из боевиков. — Конечно, приятного мало, когда твой дом разваливают по кирпичику.

— А тебе что, жалко их? — поинтересовался его сосед, тоже стоявший с автоматом на изготовку.

На правой руке Ахмета присутствовало всего два пальца. Остальные он потерял в результате неосторожного обращения со взрывчатыми веществами. В ходе «халатного исполнения своих служебных обязанностей» тогда погибло два человека, а Ахмет отделался менее значительными потерями. Тем не менее, как говорил он сам, Аллах послал ему тяжелые испытания за грехи, однако сохранил ему два главных пальца на правой руке. Чтобы можно было сражаться с неверными и восславлять правоту пророка. Чем мученик за веру Ахмет Зоргу и занимался последние лет пять.

— Чего мне их жалеть? — ухмыльнулся его товарищ. — Была бы моя воля, я их всех бы к стенке поставил. Однако их все больше и больше становится.

— Набегают, как тараканы, — сплюнул Ахмет. — И детей с собой притащили, и беременных. А вон старик, видишь? Ему уже лет десять на тот свет пора, а тоже приплелся, скотина!

— А ты слышал, как в одной деревне албанца, который хотел поджечь церковь, поразила молния?

— Только сейчас сам придумал? — презрительно хмыкнул Ахмет.

— Нет, мне люди рассказывали, сами это все видевшие. Был получен приказ поджечь церковь. И вот в тот момент, когда наши только собрались это сделать, разразилась страшная гроза. И главное, почти мгновенно, из ниоткуда. Только что было чистое небо, а тут вдруг — черные тучи. Первым же ударом молнии обоих и положило.

— Знал я, что ты, Ибрагим, идиот, но не подозревал, что до такой степени, — покачал головой Ахмет. — Может, тебе еще сказку про белого волка рассказать?

— Я в сказки не верю, — хмуро отозвался боевик.

— Ну, так не будь кретином. Молния в каждого может ударить.

— Так ведь они же… — попытался спорить Ибрагим.

Его собеседник раздраженно махнул рукой. Тем временем обстановка все более накалялась.

— Да что же это делается?!

— Люди, смотрите — они разрушают нашу святыню!

Негодующие крики усиливались и крепли. Люди со слезами на глазах смотрели, как гибнет их храм, как чужаки издеваются над верой, над памятью.

— Мы с вами сербы или нет? — закричал один из новоприбывших, нестарый еще мужчина лет шестидесяти. — Я православный, вы — тоже, так что — мы будем терпеть такое?!

Как бы в подтверждение его слов золоченый крест на куполе закачался и, сопровождаемый последним ударом молота, полетел вниз. Сербы, обступившие «стройплощадку», словно онемели на мгновение, глядя на согнутый, обезображенный падением символ их веры, символ самого существования их на этой земле.

— Смерть албанским ублюдкам! — первым заорал кто-то в толпе.

— Смерть! — подхватили десятки голосов.

В албанцев полетел град камней.

— Хватит! Мы долго терпели! Сербы, вперед! — и с этими словами толпа ринулась на албанцев.

Тот, кто командовал албанскими боевиками, резким голосом отдал приказ, и поверх голов толпы прозвучали автоматные очереди. Толпа отхлынула.

— Стоять на месте, сербские свиньи! — прокричал командир боевиков. — Если кто из вас сделает хоть шаг, тот навсегда ляжет на месте.

— Смотрите, машины! Едут сюда! — воскликнул кто-то из толпы.

Все повернулись назад. Со стороны города двигалась колонна машин. Толпа замерла в ожидании. Албанцы, вынужденные ломать храм, тоже прекратили свою позорную работу и уставились на приближающуюся колонну.

— А вы что встали! — со злостью крикнул им командир боевиков. — Я что, давал команду остановиться? А ну, за работу, лодыри!

Крестьяне, переглянувшись, снова взяли кирки и молоты в руки.

— Это миротворцы! — радостно воскликнул самый зоркий из толпы.

Приободрившиеся сербы, вдохновленные приближением легионеров, снова возобновили свой натиск на албанцев. Только на этот раз он был словесным.

— Послушайте, вы такие же крестьяне, как и мы! — кричали они подневольным албанцам. — Зачем вы исполняете волю бандитов?

— Разве не придется потом отвечать за злодеяния и на этом, и на том свете? — летели вопросы. — Разве ваш пророк учил вас этому?

— Молчать! — взъярился командир боевиков. — Всем закрыть рты!

Однако ситуация стремительно стала меняться, когда через несколько минут у храма появилась вереница машин миротворцев.

Кортеж выглядел внушительно и не совсем понятно для сторонних наблюдателей. Центром всей процессии был, конечно же, бронированный микроавтобус. Остальные машины были экипированы соответствующим образом: на тонированных стеклах стояли мелкие металлические сетки-экраны, предохраняющие от низкочастотного излучения мощного секретного прибора. Машины остановились. Люди, естественно, ожидали, что приехавшие выйдут из автомобилей, но не тут-то было. Дверцы оставались закрытыми. Зато из динамика на крыше раздался голос Мазура — он сидел рядом с оператором: