Любовь не ржавеет - Валентина Демьянова

Что касается самого Сипягина, разогнав сотрудников, он грузно протопал в кабинет и плотно затворил за собой дверь, которую обычно, между прочим, держал широко распахнутой. Это было ещё одним доказательством отвратительного настроения и намеком на то, что в ближайшее время его лучше не беспокоить.

Николай водворился у себя и затих, я же под впечатлением пронесшейся над головой грозы испуганно плюхнулась за стол и затаилась. Некоторое время пребывала в оцепенении, потом постепенно оклемалась и начала маяться от безделья. Сидеть без движения да ещё по соседству с разгневанным начальством было просто невыносимо и, чтоб хоть как-то занять себя, начала прислушивалась к тому, что происходит за дверью. К сожалению, оттуда не доносилось ни звука и понять, чем занят хозяин кабинета, не представлялось возможным. Очень скоро это пустое занятие мне наскучило, на смену испугу (между прочим , не такому уж и сильному) пришло раздражение. Вот оно было действительно сильным и с каждой минутой крепло, пока не перешло в открытую озлобленность. Чего в конце концов этот Николай разошелся? Ну, собрались люди в холле вместо того, чтобы усердно трудиться на благо хозяйской фирмы! Так ведь не просто так собрались, повод имелся! Да ещё какой! Третье трагическое происшествие за такой короткий срок! Подобное кого угодно выбьет из привычного ритма, а мы не роботы бездушные, как думают некоторые. Нам и пообщаться нужно, и обсудить случившееся, и поддержать друг друга. В конце концов, страшно не одному Кольке! А на меня чего накинулся? Это уж ни в какие ворота не лезет! Сам же просил помочь! Интересно, как он себе это представлял? Думал, я смогу это делать не сходя с рабочего места? Умник! Нужно же поговорить с людьми, расположить их к себе, найти с ними общий язык, а это очень не просто!

Чем больше размышляла. тем сильнее распалялась и в конце концов дошла до точки кипения. Резко вскочив с кресла, так что оно откатилось в сторону и шваркнулось о стену, я громко стуча в знак протеста каблуками о наборной паркет, вылетела из комнаты. Пробежав по безлюдому коридору с плотно затворенными дверями, вихрем влетела в кухню и гневно потребовала от пожилой женщины, что возилась с кастрюлями, большую чашку кофе. Между прочим, это тоже был своего рода местью ненавистному Кольке. Знала же, что крепкий кофе мне противопоказан, но назло ему собиралась выпить полную чашку. Вот станет мне плохо, пускай тогда мучается от стыда за свое безобразное поведение.

Выхватив из рук обалдевшей кухарки горячий напиток, рысью вернулась к себе, с грохотом поставила кресло на его законное место и тяжело рухнула в него. Из-за двери кабинета по прежнему не доносилось ни звука, а мне очень хотелось, чтобы Николай услышал производимый мной шум, вышел и я смогла бы высказать ему все, что накипело. Однако, он не появлялся и я в бессильной злобе принялась яростно размешивать сахар, громко звеня чайной ложкой.

Кофе был выпит, но облегчения не принес. Я по прежнему кипела от злости, а в таком состоянии усидеть на месте просто невозможно. Нужно было срочно найти себе занятие, если не хотела получить апоплексический удар на нервной почве. Поэтому, я вскочила и занялась наведением порядка в многочисленых шкафах, что стояли вдоль стен. Не могу сказать, что в этом была острая необходимость, поскольку Николай, крайне педантичный в делах, держал свое хозяйство в образцовом порядке. Просто, эти шкафы были первыми, что пришло на ум, вот я и бросились к ним. Двигая и швыряя папки с документами, которыми эти шкафы были забиты под завязку, я производила не меньше шума, чем слон, забредший по ошибке в посудную лавку. Не услышать весь этот грохот мог только тотально глухой, но Николай, тем не менее, так и не объявился. Я же постепенно увлеклась работой и оставшееся до перерыва время пролетело незаметно.

Ровно в тринадцать тридцать, я с силой, так что зазвенели стекла в створках шкафа, захлопнула дверцы и направилась к выходу. К тому моменту я уже потеряла всякую надежду выманить неприятеля из его укрытия, а тут вдруг дверь кабинета распахнулась и на пороге возникла громоздкая фигура.

- Ты это куда? - хмуро осведомился хозяин.

- Обедать. - сердито выпалила я, яростно сверкая глазами. - Или это тоже в твой империи запрещается?!

- Уже перерыв? Так скоро? Ладно, ешь быстрее и сразу же возвращайся сюда. - недовольно пробурчал начальник.

- Я вернусь сюда только после того, как закончится мое законное время и не минутой раньше. Имею право! А будешь притеснять, вообще уволюсь! огрызнулась я и дабы придать своему заявлению большую убедительность, лягнула ни в чем не повинный шкаф.

От удара стекла тревожно зазвенели, а Николай растерянно моргнул. Довольная произведенныим эффектом, я взялась за ручку двери и собралась с достоинством покинуть поле битвы, как вдруг до меня донеслось сбивчивое бормотание:

- Не злись. Знаю, что по дурацки вышло! Раскричался, напустился на тебя, обидел ни за что....

Не веря своим ушам, настороженно покосилась на Николая. Он стоял сгорбившись, с понуро опущенными плечами и вперив взгляд в гигантскую пальму, что привольно росла в горшке рядом с его кабинетом, приносил ей свои извинения.

- Всю ночь не спал.. сам не свой после вчерашнего... а тут Маргарита с утра...достала она меня своими придирками. - грустно бубнил приятель, не отводя глаз от раскошных глянцевых листьев.

- Ты кому говоришь? Мне или этой представительнице растительного мира? - хихикнула я.

Он с трудом оторвался от пальмы, мельком глянул на меня и тут же уставился на люстру.

- Не сердись.. Сейчас не время ссориться. - обратился он к ней с такой постной миной, что я не выдержала и расхохоталась.

Николай безнадежно махнул рукой и собрался ретироваться в кабинет, но я остановила его:

- Да, ладно, Николай, с кем не бывает. Ну, погорячились, покричали друг на друга...Забудь!

Приятель молча кивнул и после паузы устало произнес:

- Нужно навестить Марину Ивановну. По дороге на работу я заскакивал в больницу, интересовался её здоровьем.. В справочной сказали, что дела обстоят неплохо. Имеется небольшое сотрясение мозга, царапины, ушибы, но ничего особо страшного.

- Ну, так это ж просто замечательно! - с энтузиазмом воскликнула я. У нас легко мог образоваться третий труп, а мы отделались простым сотрясением! Радоваться должен, что обошлось, а ты злишься!

Николай мой призыв оставил без внимания и продолжал инструктировать меня тем же бесцветным, будто препорошенным пеплом, голосом:

- Съезди к ней, не откладывай. Поезжай прямо после обеда. Возьми деньги...

Он торопливо полез за бумажником и щедрой рукой принялся отсчитывать одну купюру за другой.

- Куда столько? - остановила я его.

- Купи цветы, фрукты...Ну, не знаю, что там еще.. йогурты. Сама реши. - торопливо забормотал Николай, протягивая пачку денег.

- Хорошо, хорошо, не волнуйся! Сделаю все, как ты хочешь. - заверила я его.

Глава 24

К городской больнице, где лежала бухгалтерша, я притащилась на полусогнутых ногах и сгибаясь под тяжестью многочисленных пакетов, грозящих в любой момент порваться и вытряхнуть свое содержимое прямо мне под ноги. Пышный букет гладиолусов, ввиду того, что обе руки были прочно заняты, пришлось держать буквально в зубах и это не прибавило мне настроения. Злая и взмокшая, я сначала выстояла длинную очередь в справочную, где узнала отделение и номер нужной мне палаты и только потом, поудобнее перехватив свою многочисленную поклажу, отправилась к самой больной. Хоть расстояния в нашем городе не такие уж большие и городская больница располагается почти в центре, устала я прилично. Николай машину взять не предложил, сама я попросить её постеснялась и в результате битый час ждала на солнцепеке автобуса, который, как на зло, почему-то не приезжал. Добравшись до рынка, долго бродила по жаре между рядами, прикидывая, что лучше купить. У меня был выбор ввиде заморских бананов, азербайджанских гранатов и наших российских яблок. Окончательно выбившись из сил и потому озверев, накупила всего и сразу согнулась под тяжестью сумок, молясь только чтобы ручки пакетов выдержали и не оторвались на середине дороги. Покончив затариваться провизией, побрела в цветочный ряд и там совсем потеряла голову. Цветов было море и добрая половина из них, на мой взгляд, вообще никогда не произрастала в нашей полосе. С покупателями дело обстояло хуже, их на весь ряд было раз, два и обчелся. Завидя мою увешанную пакетами фигуру, торговки моментально учуяли легкую добычу и коршунами накинулись на меня. Галдя и суя мне в лицо каждая свой букет, они наперебой расхваливали товар. Я так растерялась от этого многоголосья, что не могла сообразить, какие же цветы мне нужны. Покупать на свой вкус не решалась, потому как мне нравятся незатейливые и скромные, а они не каждому по душе. Пристрастий Марины Ивановны не знала и, если бы даже хотела ей угодить, сделать этого не могла. В конце концов купила целый сноп гладиолусов, рассудив, покупаю букет не от себя, от начальника, а значит тремя цветочками обойтись никак нельзя. Лично я гладиолусы терпеть не могу, но торговка уверяла , что для больницы они идеальны. Ухаживать за букетами там особо некому, поэтому розы вянут на другой день, а гладиолусам все нипочем. Скорей всего она врала, но я устала и мне было все равно. И только расплатившись за эту разноцветную охапку я вдруг сообразила, что мне же её и переть придется.