Обойтись без Бога. Лев Толстой с точки зрения российского права - Вадим Юрьевич Солод

Копия кассационной жалобы В.Д. Спасовича на решение Санкт-Петербургской Судебной Палаты, направленная в Правительствующий Сенат

Об истории с «живым трупом» Льву Николаевичу Толстому рассказывал профессор Московского университета Николай Васильевич Давыдов – бывший председатель Московского окружного суда.

Лев Николаевич, в свою очередь, поделится впечатлениями о судебном процессе Гимеров со своим биографом Петром Алексеевичем Сергиенко, как «о готовом, чисто мопассановском рассказе»: «Для какого-нибудь молодого писателя это настоящая находка» (Сергиенко П. Как живёт и работает гр. Л.Н. Толстой. Изд. 2-е. М., 1903. С. 77–78).

При этом сам Н.В. Давыдов, по мнению А.Ф. Кони, допускал в своём изложении некоторые неточности: «В последние годы экспериментальная психология, устанавливая опытные приёмы для оценки объективной правдивости свидетельских показаний, приходит к выводу, что человеческая память, по прошествии некоторого времени от события, в большинстве случаев утрачивает конкретную точность и стремится восполнить образующиеся в ней пробелы представлениями, которые будучи совершенно далеки от истины. В этих случаях человеческая мысль незаметно для самой себя переходит от шаткого “так могло бы быть” к определённому “так должно быть” и к положительному “так было”».

Историки российского гражданского права утверждают, что в числе основных причин существования проблем в правовом регулировании семейных отношений, которая и приводила к делам, подобным истории с Гимер, была неопределённость в вопросе о подведомственности дел о супружеских неурядицах (напр. Полянский П.Л. Герои Льва Толстого и правовые средства разрешения супружеских неурядиц в XIX веке в России. Вестник МГОУ. Серия: Юриспруденция. 2019. № 3).

Более того, сама процедура получения долгожданной свободы от семейных уз была ещё и достаточно дорогим удовольствием. С учётом затраченного времени и необходимости в вызове большого количества свидетелей средние затраты участников на процесс составляли 3–5 тысяч рублей (учитель в гимназии получал 1000 рублей в год, в училище – 1200 рублей).

Н.П. Карабчевский, выступавший на уже упоминавшемся процессе братьев Скитских, называет значительно бóльшие суммы расходов: 12 000–15 000 рублей. Так что такие судебные процедуры, судя по всему, были по силам только людям обеспеченным и со связями. Как и сегодня, журналисты бульварных газет с удовольствием комментируют многочисленные скандалы, связанные с разводами известных личностей и их повторными женитьбами на разведённых дамах.

Пожалуй, самым известным в этом смысле героем бульварных СМИ был Председатель совета министров империи граф С.Ю. Витте. В начале своей карьеры Сергей Юльевич женился на Надежде Спиридоновой, которая на момент знакомства с ним была замужем, поэтому чиновнику пришлось с большим трудом добиваться её развода. Затем овдовев, граф женится на крещёной еврейке Марии Лисаневич (Матильде Нурок), которая тоже была замужем, и конфликт на этой почве с её мужем чуть не стоил премьеру его карьеры. На прошении премьер-министра С.Ю. Витте на Высочайшее имя с просьбой разрешить ему брак с разведённой еврейкой император Александр III, обладавший специфическим чувством юмора, столь характерным для всех правителей России, собственноручно начертал: «Да хоть на козе!»

Не оставались в стороне и члены венценосной фамилии. Командир лейб-эскадрона Лейб-гвардии Кирасирского Её Величества полка Великий князь Михаил Александрович сразу после прекращения своего предыдущего брака ухитрился влюбился в Наталью Сергеевну (Шереметьевскую) – жену офицера своего полка поручика гвардии В.В. Вульферта, который тоже был категорически против развода с ней. Несмотря на негативную реакцию императора на скандал (Наталья Сергеевна уже дважды побывала замужем), влюблённые добились своего. Великий князь тайно обвенчался со своей избранницей в соборе Св. Саввы Сербской православной церкви в Вене. После чего император запретил молодожёнам возвращаться в Россию, а доходные имения Михаила Александровича были помещены под секвестр (переданы в опеку). Прощение было получено только перед Первой мировой войной, после того как Михаил написал брату покаянное письмо, в котором сообщил о том, что согласен терпеть лишения, но не может в период войны не служить Родине в действующей армии, после чего Великий князь принял командование легендарной Кавказской «Дикой» туземной конной дивизией, сформированной из добровольцев-мусульман, не подлежавших обязательному призыву.

И, конечно, самым эпическим в этом отношении оказался судебный процесс о разводе 23-летней Екатерины Викторовны Бутович, которая состояла в длительных отношениях с генералом от кавалерии В.А. Сухомлиновым (он тогда ещё был Киевским, Подольским и Волынским генерал-губернатором). Её законный супруг Владимир Бутович не давал развода и не собирался сдаваться без боя, тем более что неверная супруга подала заявление в духовный суд, в котором обвинила мужа в измене с француженкой-служанкой с одновременным требованием единовременной выплаты 20 000 рублей на содержание их общего сына. Кто бы сомневался… Молодой блондинке в её непростом деле активно помогают австрийский консул в Киеве Альтшуллер и начальник Киевского охранного отделения жандармский подполковник Н.Н. Кулябко. В нарушение регламента Святейший Синод рассматривает это дело в отсутствие истца. Карты обвинения неожиданно спутало медицинское свидетельство, представленное в суд той самой француженкой, которая к тому времени уже вернулась на свою историческую Родину, о том, что она является девственницей. Пришлось Синоду, учитывая связи «жертвы», просто «потерять» этот документ и окончить дело разводом, несмотря на протесты Бутовича и наличие у него справки о приобщении к судебным материалам такого важного доказательства. Вполне современно – в наших судах и не такое бывает… К тому времени В.А. Сухомлинов занял пост военного министра.

Увещевание. Репродукция картины Н.С. Неврева, 1893. Государственный музей искусств Казахстана

Описанная бюрократия – процедура развода – неизбежно приводила к достаточно частым случаям вольного или невольного двоежёнства, многие из которых также были предметом рассмотрения в различных судебных инстанциях.

Так, некий унтер-офицер И. Жилин был осуждён за двоежёнство Святейшим Синодом и военным судом. Иван Жилин проходил службу в Бутырском пехотном полку, вступил в брак с мещанкой из города Козельска девицею Татьяной Ивановой, после в 1845 году вышел в отставку, но в 1856 году решил вернуться на военную службу и вновь поступил добровольцем в свой полк. В это же время инспекторский департамент военного ведомства решил уточнить персональные данные нижних чинов, на которых не было по какой-то причине оформлено формуляров, и своим циркулярным письмом № 67 от 6 июня 1856 года дал указание заново составить такие справки, но для сокращения времени данные записать со слов самих военнослужащих, с их последующей проверкой. Жилин, исполняя должность фельдфебеля 9-й роты, при опросе назвал себя вдовцом, а 9 октября 1858 года обратился к полковому начальству за разрешением вступить в новый брак с дочерью сельского пономаря саратовского уезда девицею Анной, с которой 19