Если свекровь - ведьма - Лилия Касмасова

— Он как фосфор, — поняла я.

— Угу, — отозвался Бондин. — Только впитывает магию, а не свет. Она дает ему в магическом мире оранжевый оттенок на некоторое время, пока не рассеется.

— И наши кольца также!

— Ага, — кивнула Орхидея.

А я-то думала, почему кольцо в магическом серебристом мире выглядит немного расплывчато, будто окутано теплым светом?

Бондин встал и, придерживаясь за лебединую шею, перелез в челн.

Красный клюв с цоканьем открылся и громко крякнул.

Бондин пошатнулся в челне. А я вздрогнула, испугавшись.

— Плату требует, — пояснила Орхидея.

— Обойдется, — сказал Бондин.

В руках у него откуда ни возьмись появилась отвертка, и он стал отвинчивать едва видимую панель на шее лебедя. Оглянулся на нас:

— Девочки, стойте на шухере.

Орхидея посмотрела вперед, потом назад, я тоже. Никого не было видно ни на берегах, ни на самой воде.

— Тишина, — сообщила Орхидея.

Панелька откинулась. Инспектор протянул руку и вытащил из углубления в деревянной шее деревянный расписной стаканчик.

И в этот миг глаза лебедя вспыхнули желтым и зазвучала оглушительная переливчатая трель.

— Черт. — Бондин ткнул в меня стакан и обеими руками закрыл лебедю клюв. Трель умолкла, Бондин крикнул: — Только не трогайте монеты, девочки. И наколдуйте мне веревку…

Что мы делаем? Грабим Бабу-Ягу?

Но, не успела Орхидея сотворить хоть что-нибудь, алый клюв раскрылся и щипнул инспектора за ладонь. Сирена снова было завопила, но тут Бондин, схватившись руками за борта, ударил по деревянной шее обеими ногами. И башка бешеной птицы отлетела в воду. Стало тихо.

— Я просто варвар, — сказал инспектор, прыгнул в лодку и закричал: — Быстрее, Орхидея, уходим.

Лодка задом вырулила из зарослей, тут же перед ней взвились аж четыре дельфина, и мы помчались вперед с дикой скоростью. Брызги намочили меня с головы до ног.

— Погони нет! — перекрикнул шум воды инспектор. — Можно остановиться.

Я, все так же судорожно цепляясь за борт рукой, повернула голову. Но из-за брызг, которые лодка оставляла за собой, позади ничего не было видно.

Мы обогнули небольшой мыс и там притормозили. Дельфины исчезли.

У меня вовсю кружилась голова, а еще эта бешеная гонка. Я отвернула кольцо.

— Давай стакан, — сказал Бондин. — Молодец, что не выронила.

Я прижимала стакан к себе всю дорогу, как драгоценность, хотя совсем не понимала, зачем он нужен.

Бондин взял стакан, снова предупредил нас, чтобы мы не касались монет, и выгреб его содержимое на скамеечку. Монет было с десятка полтора.

— Ага, — сказал он. Протер очки от брызг, снова водрузил их на нос и отвел из кучки в сторону одну, потом другую монету.

Что он там видит? Я снова повернула перстень камнем внутрь.

Мир окрасился уже привычным серебристым сиянием. Кружочки митрилок светились серебром. А те монеты, что Бондин отложил отдельно, еще и отливали оранжевым, так же, как и оправа очков Бондина, и мой перстень.

— Шесть, — объявил инспектор. Смел все монеты в стакан и сунул его в карман. — Надо будет вернуть по возвращении.

— Шестьсот метров, — тихо произнесла Орхидея.

— М-да, — кивнул инспектор. — Мы проплыли где-то сотни две…

— Я точно знаю, что в шестистах метрах от салона, — сказала Орхидея.

— Что? — хором спросили мы с Бондиным.

— Наша ферма. Только на левом берегу.

— Разумеется, на левом, — машинально сказал Бондин, явно думая о чем-то другом.

— Почему? — спросила Орхидея.

— Иначе вы бы могли ходить в салон пешком или летать на ступе. И так же возвращаться. А вы сказали, что водяные у вас много раз лодку угоняли.

Любит он умника из себя строить. Тоже мне, Шерлок.

— И зачем им понадобилось плыть на мою ферму? — озабоченно произнесла Орхидея.

Бондин промолчал, только нахмурился. А у меня и подавно никаких версий не было. Не жениться же они там собрались? А вдруг у романтичной Орхидеи такой романтичный дом, что для свадьбы лучше и не придумаешь? Может, у нее даже целый замок в стиле Диснея?

Орхидея взмахнула рукой. Над водой взметнулись два фонтанчика, и лодка плавно двинулась вперед. Моя одежда намокла от брызг во время нашего бегства с места преступления, и я стала замерзать.

Орхидея заметила, что я ежусь, шевельнула пальцами, и меня окутали горячие потоки воздуха.

— Спасибо, — сказала я.

Но почему шестьсот метров?

— За каждые сто метров платится митрилка? — спросила я.

— Блестяще, — сказал Бондин. — Ты очень догадлива. Просто Шерлок Холмс.

Он опять насмехается? Да вроде просто улыбается, без издевки.

— Да уж, — сказала Орхидея. — Разорительные они, эти челночки. А не заплатишь за следующие сто метров, так встанет посреди реки — и ни туда, ни сюда. Сиди хоть неделю.

Жалко, Мелиссе денег хватило.

— А с водяными у Бабы-Яги, видать, уговор, — продолжала Орхидея. — Они угоняют лодки, и клиентам приходится лебедей нанимать.

— Вымогательство просто, — возмутилась я.

— Очень предприимчиво, — заметил Бондин.

Одежда стала сухой, и я согрелась. Повернула кольцо — вокруг меня парили в воздухе с десяток фенов.

— Спасибо, я согрелась, — сказала я.

Орхидея щелкнула пальцами, и фены исчезли.

Мы подплыли к мосткам и выбрались из лодки. А потом по тропинке поднялись на косогор.

Среди деревьев виднелась крыша двухэтажного дома. По дорожке, бегущей среди густого кустарника, мы вышли к этому строению. Это был милый кирпичный двухэтажный коттедж с белыми деревянными рамами и кустами розовых роз вокруг. Перед ним раскинулся приличных размеров двор — с газоном, кустами, цветами.

Никакой не замок. И свадьбы не слышно не видно.

Мы подошли к серому, слегка покосившемуся заборчику. Орхидея сказала:

— Погодите, я только Лохнесика в вольер отведу, — и, открыв через забор щеколду, зашла в неприметную калитку.

Какое смешное имя у собаки!

Орхидея ушла по дорожке, мимо круглых клумб с ярко-желтыми шарами цветов, в глубь двора. Навстречу ей из кустов с радостным лаем выбежала черная лохматая дворняга. На шее у дворняги развевался недавно потерянный Орхидеей розовый шарфик. Ну, или другой, такой же. Дворняга ткнулась головой в Орхидею, потом заинтересовалась бумажным пакетом в ее руке.

— Эй, это не тебе, — засмеялась Орхидея.

Инспектор надел свои очочки. Зачем?

— Хорош, — улыбнулся инспектор, глядя на собаку.

Я повернула перстень. Ох, ну ничего себе!

Собака была вовсе не собакой. Это было покрытое темной бронзовой чешуей существо на четырех лапах, с длинным хвостом, с шипами по длинной шее и с перепончатыми крыльями. Из ноздрей у него пыхал дым. Короче, это был дракон. Ну не огромный прям дракон, а дракончик не выше средней овчарки.