Анатолий Серов - Зинаида Чалая

- Yey hombre! (Эй, приятель!).

Серов пытается расстегнуть кобуру, ее "заело". Другой голос - тоже по-испански:

- Кто идет?

- А вы кто? - Серов уже справился с кобурой и вытащил револьвер.

На него направлено простое охотничье ружье.

- Я русский летчик (авиадор русо). Отвечайте, кто вы?

Поняв его не по речи, а по смыслу, они закричали:

- Республиканцы! Камарада! Русский!

Как из-под земли, выросли еще группы людей, вооруженных винтовками и охотничьими ружьями. Они окружили Серова, расспрашивали, показывая на огонь догоравшего самолета. Серов понял и удовлетворил их любопытство. Узнав, что это он сбил фашистского пирата бойцы огласили окрестности веселыми криками, бросая шляпы и береты вверх. Предложили проводить его на свой командный пункт.

Серов начал изучать испанский язык на практике, с первых же встреч с испанцами, говорил он смело, хоть и со смешными ошибками, но испанцы его понимали, как.и он их.

Сейчас он, например, предложил им идти не толпой, а гуськом, цепочкой, чтобы не топтать хлеб. Они пришли в восторг:

- Сразу видно советского красного командира. Жалеет наш труд.

- А как же! Ведь это недавно еще повсюду гремел ваш лозунг: "Все на сев!" И еще знаю: "Хлеб кормит армию, хлеб кормит победу!"

- Офицер, а какой простой, совсем свой парень.

Старый доброволец в широкополой шляпе, с косой на плече объяснил:

- Хлеб уже созрел. Пора урожай снимать. Ночью косим пшеницу, а днем деремся с франкистами. Кровавая жатва. Только они косят наши головы все больше и больше... У них много войска и оружия.

- Фашистская Италия и нацистская Германия близко от Испании, и потому им сподручнее снабжать Франко войсками и оружием.

- Спасибо интернациональным бригадам, они с нами. Вам спасибо. Избавили хоть на время от бомбардировок населения с воздуха.

- Да, теперь ночью можно косить хлеб.

По просьбе Серова двое из испанцев остались сторожить самолет. На командном пункте русского летчика встретили с объятиями. Огромную радость доставило республиканцам известие о сбитых накануне и в эту ночь фашистских бомбардировщиках. Летчику предложили вина. Анатолий с благодарностью взял кружку и выпил ее, еле скрыв неудовольствие от этой приторной анисовой водки. По телефону он связался со своими, сообщил, где находится, и поспешил к своему самолету. Друзья привезли в грузовике горючее.

Уже светало.

Оставалось заправить баки и взлететь. Трудно же это сделать!

- Да и как я умудрился сесть на такое "блюдечко"? - изумлялся сам Анатолий.

Его "курносый" стоял на крошечной площадке, окруженной с трех сторон голыми скалами, с четвертой был обрыв. Внизу, за оврагом, виднелся передний край противника. При свете разгоравшегося утра там уже заметили самолет и, наверно, считали своей добычей. В самом деле, подняться с такой площадки было еще более немыслимо, чем сесть на нее. Что делать?

Испанцы с тревогой смотрели на летчика и на самолет, отлично понимая затруднительность положения. Неужели бросить машину врагам? Или взорвать ее?

Серов поглядел на своего "чатос". Самолет стоял мотором к оврагу, словно готовый ринуться на крикливых фашистов, уже поднявших возню в своем лагере.

- Они тащат пулеметы! - вскрикнул кто-то из республиканцев.

Сколько раз на своем "курносом" Анатолий бывал в переделках, как выручала его машина в воздушном поединке! Замечательный маневренный бипланчик, черт возьми! И его погубить? Да ни за что на свете.

- Заправляй баки! - приказал он.

Приказ быстро выполнен. Баки наполнены горючим. Машину оттащили несколько назад. Анатолий забрался в кабину и крикнул:

- От самолета!

Бойцы отбежали от машины и остановились невдалеке, с тоской думая, что вот сейчас он взорвется вместе с машиной.

- Камарада! Камарада! Родриго!

Но Серов уже включил мотор. Полный газ, рывок... Машина почти без разгона срывается с места прямо к обрыву. Свалится сейчас?! Нет!!!

Воля пилота, его опыт, знание, дерзость спасают самолет от неизбежной, казалось, гибели.

Оторвавшись от края площадки, над самым обрывом, "курносый" набирает скорость и высоту, разворачивается и, провожаемый радостными воплями испанских друзей, летит на восток, к своему аэродрому.

Фашисты в свою очередь "провожали" Серова, выпустив вслед ему несколько пулеметных очередей. Но он уже был далеко.

...В штаб авиации фронта пришло известие о посадке Серова в расположении республиканцев. Серов жив, сидит на "вынужденной".

Якушин помчался на аэродром сообщить радостную весть товарищам.

- Теперь всем ясно, что можно сделать ночью, - взволнованно говорил он, радуясь за друга и за их общую творческую победу. - Серов сбил врага в тех же условиях, что и я. Ни о какой случайности не может быть и речи.

Вот наконец и "чатос" Серова. Все командование было на аэродроме. Анатолия встретили тепло, как дорогого друга, и горячо, как победителя. Комиссар авиации обнял Анатолия.

На следующий день Филипп Александрович Агальцов, вторично поздравив Серова с необычайной победой, сказал ему:

- Помните, вы обещали Котову в следующий раз стрелять "поаккуратнее". Так вот, в этот раз вы так "аккуратно" зажгли фашистского пирата, что из пяти членов экипажа погиб лишь один, а четверо взяты в плен. Эти асы растеряны, ошеломлены и обещают ответить на все вопросы, если им покажут летчика, который их сбил. Не верят в ваше существование.

Серов пошел к пленным. Один из них, цинично усмехаясь, сказал, и переводчик перевел его слова:

- Я летаю несколько лет и уж побывал в переделках, но никому не удавалось меня сбить. Иначе я не стоял бы тут сейчас. Приехал сюда драться с коммунистами. Не верю, что вы обнаружили мой самолет и что именно вам удалось свалить его. В чем дело?

- Скажите ему, - обратился Анатолий к переводчику, - что если он прилетел сюда драться с коммунистами, ему следовало бы остерегаться луны. У коммунистов отличное зрение.

Фашисты озадаченно смотрели друг на друга. Показания пленных асов оказались ценными и много добавили к тому, о чем говорила их карта. Вернувшись к товарищам, Серов говорил:

- Я сделал это, чтобы не только оправдать награду и не только для того, чтобы на некоторое время обуздать врага, но главным образом для того, чтобы всем было ясно - ночные полеты мы организуем по всему фронту, это дело возможно и необходимо. Я этого добьюсь во что бы то ни стало.

Через несколько дней пришло известие: Серов и Якушин награждались орденами Красного Знамени.

После успешных опытов Якушина и Серова республиканские истребители стали действовать ночью против фашистов. Еременко бил врага над Сарагосой, Степанов и Финн над Барселоной, испанские летчики били фашистских "ночников" и над Барселоной, и над Валенсией. "Ночная затея" Анатолия Серова получила полное подтверждение.