Таинственный возлюбленный - Джулия Сеймур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот это бой, граф, — сказал он подходящему к нему человеку, в такой же темной одежде.
— Да, хватка прямо-таки мертвая — не человек, волк.
— Вы думаете, они мертвы?
— Похоже.
— Оба?
— Сейчас посмотрим, — с этими словами граф склонился сначала над одним неподвижным перепачканным в крови телом, затем над другим. Приложив ухо к груди, ладонь к устам и попробовав пульс, он выпрямился и сказал: — По здешним меркам мертвы оба.
— Что значит, по здешним меркам, граф?
— А то, дорогой мой друг, что если бы в этот момент здесь не оказались мы с вами, то это заключение можно было бы считать окончательным.
— Значит, в данный момент жизнь еще не совсем покинула их?
— Покинула. Но еще может вернуться, если пожелаете.
— Сделайте одолжение, граф. Такие люди нам могут оказаться весьма полезными.
— Извольте, дорогой друг. Сейчас я возьму свой саквояж.
С этими словами граф отправился к карете, достал из багажного отделения небольшой дорожный саквояж и вернулся к двум бездыханным молодым людям. Немного поколдовав над ними, влив в раздвинутые пальцами губы какой-то микстуры и похлопав обоих парней по щекам, он вдруг сказал в легком раздумье:
— Да, похоже, успели вовремя. — И, обернувшись к своему спутнику, заметил: — Придется нам с вами, любезный друг, далее ехать без прежнего комфорта. Вы как-то хвастались мне, что ваша карета снабжена специальными раскладывающимися сиденьями, легко преображающими ее во вполне приличную двухместную спальню?
— Я не отказываюсь от своих слов, граф.
— Тогда извольте распорядиться.
Спутник графа отдал свите из шести всадников, одетых почти в такие же темные одежды, как и он сам, нужные распоряжения, и через несколько минут оба бессознательных, но уже с признаками жизни тела были осторожно уложены в карете рядом друг с другом.
Когда через сутки Педро пришел в себя и впервые увидел рядом со своей постелью дона Гаспаро, он несказанно удивился и даже не сразу понял, что именно сказал ему про наваху этот невысокий, но с необычайно живыми глазами человек.
— Кто вы? Где я? — забормотал он. — Неужели уже на небесах, и вы — Бог?!
— Нет, молодой человек, вы пока еще на земле. И я не Бог. Хотя, возможно, для вас и посланец Божий. Меня зовут дон Гаспаро. А вас? Мы не обнаружили при вас никаких документов.
— Я — Педро. Просто Педро Серпьес, бродяга и сирота. Но как я оказался здесь, у вас, господин?..
— Дон Гаспаро. Мы с моим другом нашли вас бездыханным на дороге, когда возвращались домой.
— Бездыханным?!
— Да, Педро. Практически вы были уже мертвы, и моему другу, замечательному врачу, потребовалось немало усилий и искусства, чтобы вернуть вас в этот мир. Впрочем, согласно его указаниям, вам, чтобы окрепнуть, придется провести в постели еще около месяца.
— Месяц?!
— Увы, предписания моего друга должны выполняться неукоснительно, иначе полного успеха не обещаю. Так что приготовьтесь не торопиться.
С этими словами дон Гаспаро налил в диковинный зеленый бокал воды, достал какой-то пузырек, капнул несколько капель и протянул питье Педро.
— Теперь вы должны выпить это и снова уснуть. Завтра я опять приду, и мы побеседуем подольше.
Педро протянул еще слабую руку и взял бокал из руки своего спасителя, едва не выронив. Однако, успев вовремя собрать волю в кулак, поднес бокал к губам, даже не расплескав, и жадно выпил содержимое. Израненное тело мгновенно охватило блаженство, и юноша стал погружаться в забытье так быстро, что даже не заметил, как дон Гаспаро тихо, словно кошка, покинул комнату.
С каждым следующим днем дон Гаспаро разговаривал с Педро все дольше и дольше, и юноша постепенно рассказал ему все и о своей короткой жизни, и даже о доне Рамиресе.
— А что это за грязный обрывок ткани нашли мы у вас на шее? — вдруг спросил однажды у Педро его спаситель.
Юноша даже вспыхнул от неожиданности, но быстро поборол свои чувства. С одной стороны, ему было несколько неловко, что он скрыл от этого замечательного человека историю с Клаудильей, а с другой стороны, Педро уже давно страдал из-за исчезновения своей единственной драгоценности и никак не мог заставить себя спросить об этом обрывке у дона Гаспаро.
— Это мне дала дочь дона Рамиреса, — с некоторым внутренним облегчением выдавил он. — Но ведь вы его не выбросили?.. — вдруг с тайной надеждой взглянул он в глаза этого загадочного человека. Ожидая услышать из его уст утвердительный ответ, юноша все же слегка побаивался увидеть в черно-золотых глазах легкую усмешку презрения или снисходительности.
— Нет, не выбросил, — совершенно без всякой насмешки спокойно ответил дон Гаспаро. — Но, надеюсь, вы не обидитесь на меня за то, что я все же велел отмыть ее от грязи и крови?
В словах и во всем облике дона Гаспаро было при этом столько простого человеческого понимания и заботы, что Педро схватил его руку и благодарно выдохнул:
— О, благодарю, благодарю вас!
После этих слов дон Гаспаро достал из-за пазухи столь драгоценный для юноши обрывок ткани и передал его Педро.
— Вы любите ее? — спросил он затем таким же спокойным и ровным голосом, как говорил всегда и обо всем.
— Как родную сестру, — облегченно ответил Педро. — Ей было десять лет, когда мы расстались. И я не знаю, увижу ли ее когда-нибудь вновь.
— Знаете, Педро, — после непродолжительной паузы вдруг сказал дон Гаспаро, — я видел тогда, как вы дрались. Скажу прямо, вы замечательный боец, хотя и действуете во многом еще не очень умело.
— Не очень умело? — удивился юноша. — Но ведь меня…
— Знаю, знаю, вас учили лучшие бойцы на навахах. Кстати говоря, именно с одним из таких бойцов вы и столкнулись в последнем поединке.
— Да, он, похоже, оказался искуснее.
— Я бы так не сказал. Вы оба оказались достаточно искусны, но оба недостаточно обучены.
— А разве тут можно еще чему-нибудь научиться?
— О, еще очень и очень многому, — рассмеялся дон Гаспаро. — Если желаете, по истечении месяца можете не уходить от меня сразу…
— О, дон Гаспаро, — вдруг жарко прервал его Педро, — если только вы меня не выгоните, я готов всю жизнь служить вам.
— А как же дон Рамирес?
— Я не знаю, где он сейчас. И к тому же… дон Рамирес меня уже все равно отпустил, он даже разрешил мне продать его овец. Да и вообще, я думаю, что если дон Рамирес даже когда-нибудь и отыщется, он тоже сразу же станет вашим другом.
— Как знать, мой мальчик, как знать, — задумчиво ответил дон Гаспаро.
— Все равно, дон Гаспаро, теперь вы для