Ранневизантийский город (Антиохия в IV веке) - Г Курбатов

Возможность, используя муниципальную организацию и ее доходы, извлекать выгоду, не прибегая к открытым злоупотреблениям и прямому грабительству, помогали муниципальной аристократии в течение ряда веков поддерживать свое влияние и авторитет среди имущей части граждан и подачками смягчать недовольство неимущих, сохранять черты известного внешнего демократизма отношений внутри гражданской общины. На этой системе политических отношений внутри гражданского коллектива выросли и определенные политические традиции, наложившие заметный отпечаток на идеологию сословия куриалов и демоса. Либаний называет куриалов "отцами города", к которым, по его словам, с почтением относились имущие граждане города, а куриалы в свою очередь со всеми признаками внешнего уважения относились к демосу (XI, 150-151).3 Народных собраний не было, но формально всякий мог присутствовать на открытых заседаниях курии, нередко проводившихся при значительном стечении народа (Liban., XXXI, 39). Это позволяло курии учитывать мнение демоса. Последний мог выражать его в публичных собраниях, на зрелищах, но курия могла не посчитаться с ним, и тогда народ должен был повиноваться курии, как своему признанному политическому руководителю (Liban., XVL, 40-45). Одним словом, народ не имел "права" настойчиво домогаться выполнения своих требований. Либаний рассматривает подобные попытки как нарушение сложившейся системы отношений, подрыв политического единства гражданского коллектива, недостойные настоящих "граждан" действия. В то же время курия и куриалы должны были считаться с мнением демоса и не допускать злоупотреблений своей властью по отношению к гражданам города. Они, говорит Либаний, могли "пользоваться", но не злоупотреблять ею, и тем самым поддерживать "гармонию" (XVI, 38).

При всей идеализации Либанием характера этой системы политических отношений внутри городской гражданской общины, она до III-IV вв., видимо, сохраняла свою устойчивость. Либаний говорит о ней не только как об идеале, реально существовавшем лишь в далеком прошлом, а как об определенной реалии, которую нужно поддерживать и которую он пытался поддержать всей своей деятельностью. Он выступал с осуждением открытых насилий и грабежа куриалами рядовых граждан Антиохии, исходя из того, что поддержание известного "уважения народа" (XXVIII, 13) является одной из основ политического авторитета курии, ее господства в городе.4 Этой традиции политики муниципальной аристократии он всегда придерживался в своей собственной деятельности - с достаточным внешним уважением и вниманием относился к рядовым гражданам - ремесленникам, мелким торговцам, охотно беседовал с ними, выслушивал их жалобы, не считал для себя возможным наносить им оскорбления, "унижать достоинство свободного человека" и осуждал за нарушение этой традиции как своих учеников, так и куриалов (Liban., XXVIII, 13; II, 6; XXXVI, 4; LYIII, 5; XIV, 17; LII, 9; I, 193).

Буржуазные исследователи склонны переоценивать античный гуманизм Либания, рассматривать его как чистый альтруизм, видеть в Либании защитника свободной бедноты, лишенного всякой "социальной предвзятости".5 В действительности весь этот гуманизм Либания, его подчеркнутый демократизм был элементом традиционной политики социальной демагогии, с помощью которой муниципальная аристократия поддерживала свое господство в городской гражданской общине. Этот внешний демократизм сочетался у Либания с крайним аристократизмом, отделявшим непроходимой стеной наследственную элиту родовой муниципальной аристократии от плебейских масс и даже богатой торгово-ростовщической верхушки. Родовитость, наследственное владение землей, высокая "эллинская" культура, презрение к торгово-ростовщическим кругам - характерные черты антиохийской куриальной верхушки.6 Либаний почти как преступление рассматривает малейшее покушение на права и авторитет курии или куриалов.

Если аристократизм сплачивал куриалов в замкнутую корпорацию и отделял их от массы остального свободного населения, то внешний демократизм облегчал им известное сплочение свободных граждан вокруг курии, Как показывают произведения Либания, вся эта система политических отношений и в IV в. к реальной жизни города, в политике курии была построена на признании политических прав лишь за городским гражданским коллективом, гражданами города. Тем самым курия пыталась сохранить значение гражданского единства городской общины прежде всего с целью поддержания ее антирабской сплоченности, в которой, по мере сокращения прослойки мелких муниципальных рабовладельцев, оказывались все более заинтересованными прежде всего сами куриалы. Политика курии, муниципальной организации поддерживала не только традиционную политику противопоставления городского гражданского коллектива рабам, но и деревне, свободным жителям, мелким собственникам городской территории, которые, по старой традиции курии, также не признавались равноправными с гражданами города.

В то же время, поскольку город представлял собой определенное политическое единство со своей территорией, жившие на ней мелкие земельные собственники, convicani, также имели право на известную защиту их интересов муниципальной организацией, курией. Либаний рассматривает известный учет интересов свободных собственников городской территории и защиту их интересов как одну из обязанностей курии. Осуждая в XLVII речи переход свободных крестьян под патронат крупных независимых собственников, Либаний говорит, что они имеют законного защитника их интересов - коллективного патрона, каким по отношению к ним является курия (XLVII). Эта традиционная политика муниципальной организации на сельской территории города преследовала цель укрепить власть городской гражданской общины в сельской округе. Имея известную опору в массе мелких земельных собственников округи, муниципальным рабовладельцам было легче осуществлять эксплуатацию своих имений, сельских рабов и колонов. Поэтому и выступления Либания в защиту интересов свободного крестьянства городской округи следует рассматривать не как доказательство его личной гуманности и любви к крестьянству, а как отражение традиционной политики муниципальной аристократии, ее постоянной

заботы о поддержании своей власти над городской территорией.

В то же время если Либаний рассматривал курию, муниципальную организацию, как непосредственного коллективного патрона мелких земельных собственников городской территории, то для свободных колонов таким патроном он признает лишь господина их земли (XLVII). Лишь с его согласия и только через его посредство они могли обращаться к муниципальной организации (XLVII, 23). Что касается рабов, то они полностью были лишены каких-либо прав на защиту их интересов муниципальной организацией. В этой связи они даже не упоминаются Либанием.

Несмотря на то, что эдиктом Каракаллы было введено единое римское гражданство и формально гражданства отдельных городов не существовало, фактически основанное на принципе origo, последнее продолжало играть реальную роль в жизни города.7 Для Либания почти не существует понятия "народ" в его общеимперском значении. Для него "народ" - это "народ города", и когда он говорит "народы", то имеет в виду "народы городов".8 Постоянное противопоставление Либанием "граждан" города (???????) "чужим", "пришлым" (?????) дает основание предполагать, что слово ?????, в представлении Либания, не потеряло своего прежнего значения - совокупности рядовых граждан города (IX, 14; IV, 18; LXII, 70; XI, 188). Вероятно, и в IV в. деление населения на ?????, ???????? и ?????, о котором говорит Либаний, было не только словесной архаикой, а, судя по его речам, еще имело известное практическое, политическое значение (XV, 16; XVIII, 136; ер. 1437). Курия и демос были по этой традиции единым политическим организмом, "чужие" же, "пришлые", не имели к нему никакого отношения. Они не были связаны никакими политическими обязательствами по отношению к гражданскому коллективу города, который в свою очередь не нес по отношению к ним никаких обязанностей. Курия опиралась на ????? и противопоставляла его ?????. Таким образом, городской гражданский коллектив продолжал в известной мере оставаться единым политическим организмом, по отношению к которому все остальные коллективы рассматривались как внешние. Как правильно подчеркивал В. С. Сергеев, по существу империя до самого конца III в. существовала как "союз городов и городских территорий", а не как единая монархия с единым населением.9

Традиционная политика курии заключалась в том, чтобы сохранять свою опору в демосе, основную массу которого, видимо до конца IV в., составляло рядовое имущее население города. Характеризуя ????? Антиохии, Либаний прежде всего говорит, что он состоит из тех, кто имеет ? ????... ??? ?????? ??? ?????? ??? ?????? (XI, 151; XXIV, 8;). Основная масса рядовых имущих граждан города до IV в. в основном следовала за курией, и курия сохраняла устойчивое господство в политической жизни города.